Чужой престол - Анна Шнайдер
Все помотали головами, хотя, судя по лицам, особого восторга никто не испытывал. Особенно врач — он вообще чаще всего казался таким суровым, что у Роланда не возникало никаких сомнений: этот человек поехал с принцессой не по своей воле. Скорее всего, Моргана Рида настойчиво попросил император. А может, совсем даже и не просил… но в любом случае настойчиво.
Предлагая Анастасии придумать каждому участнику фант, канцлер преследовал собственную цель. Он хотел убедиться — пожалуй, теперь окончательно, — что принцесса действительно адекватная и добрая девушка, какой он её и воспринимал. Роланд лучше всех присутствующих знал, какими гадкими становятся люди, когда им дают над кем-то хотя бы немного власти. И те испытания, которые придумает Анастасия для окружающих, смогут рассказать о её настоящем, а не притворном характере, если не всё, то многое.
Поначалу принцесса вообще не хотела ничего придумывать, но потом, под напором канцлера и, к удивлению Роланда, Ортего, сдалась. И начала с Флоранс:
— Спойте нам, пожалуйста. Хотя бы пару куплетов любой песни. Я помню, вы говорили, что неплохо поёте.
— О, ваше высочество! — благодарно воскликнула девушка. — Я ещё и прекрасно играю на гитаре. Хотите, принесу её сюда и сыграю вам?
— Конечно хочу.
В результате Флоранс играла и пела совсем не пару куплетов, а несколько песен. А потом бренчала на гитаре весёлую мелодию, под которую кружились в танце артефактор и Элиза — это был их общий фант, один на двоих.
После Нинель рассказывала вслух длинное стихотворение — самое длинное из всех, что помнила, — и делала это так хорошо, что Роланд ничуть не удивился, когда выяснилось, что в детстве девушка ходила в театральный кружок. Затем Кларисса показывала пантомиму, а Морган Рид её угадывал, причём камеристка столь забавно изображала дикую кошку, которая лезет по дереву, выпуская когти, что улыбнулся даже хмурый врач её высочества.
Оставался только сам Роланд, и Анастасия, несколько мгновений помолчав, словно раздумывая, что бы загадать, в конце концов сказала:
— Я хотела бы задать вам один вопрос. Но полагаю, что отвечать на него нужно в одиночестве. Поэтому остальных прошу удалиться.
Фокс поднял брови: подобного он не ожидал. И даже представить не мог, о чём собирается спрашивать принцесса, — до тех пор, пока все молча не ушли из гостиной и Анастасия не произнесла, покраснев и смутившись, как ребёнок:
— Расскажите мне о своём отце, канцлер.
Анастасия
Изумление на лице мужчины отразилось столь явно, что она совсем застыдилась своего поступка. Понимала ведь — неприлично спрашивать о таком. В Альганне и то не совсем прилично, хотя и проще, а уж для незаконнорождённого альтакца это и вовсе оскорбительный вопрос.
— Зачем это вам, принцесса? — поинтересовался Фокс, справившись с удивлением. Теперь его глаза иронично блестели. — Мой отец всё равно уже умер, познакомить я вас не смогу.
— Мне просто любопытно, кем он был, канцлер, — пожала плечами Анастасия, пытаясь говорить спокойно — хотя её слегка потряхивало от волнения и собственной наглости. — Интересно. Вот и всё. Я обещаю никому не говорить.
На губах Фокса мелькнула лёгкая улыбка, из-за которой Анастасию отчего-то бросило в жар.
Лицо этого человека удивительным образом преображалось, когда он улыбался — особенно вот так, мягко и понимающе, — и становилось менее строгим, более приветливым. И в глазах появлялся живой и дразнящий блеск.
— И какие же у вас соображения, принцесса? — хмыкнул канцлер и, откинувшись в кресле, сложил руки на груди. — Мне тоже, знаете ли, интересно, к каким выводам вы пришли. Раз вы задали этот вопрос — значит, думали о моём происхождении. И до чего додумались?
— Я думаю, ваш отец был очень богатым человеком. Поэтому вы выучились, получили хорошее образование…
— Отличное, ваше высочество, — уточнил Фокс педантично. — Я получил отличное образование. Лучшее из возможных в Альтаке. Простите, что перебил. Итак?
— Вы упоминали, что ваша мама работала на кухне, но не говорили, на какой кухне. Я думаю, это была королевская кухня. Верно?
— Абсолютно, — кивнул канцлер серьёзно, и Анастасия сглотнула.
Ей казалось, будто она балансирует на тонком льду.
А ещё вдруг захотелось узнать, что чувствует этот странный, но до безумия притягательный человек. И кстати…
Браслет! Браслет на её руке не нагрелся. Значит, канцлер ничего не замышляет против принцессы.
Ободрённая этой мыслью, Анастасия осторожно убрала эмпатический щит… и едва не задохнулась от лавины чужих эмоций, ярких и сильных, как мгновенный удар в грудь.
Канцлеру было забавно, горько и больно. И всё это — сразу. Словно его одновременно и смешила, и огорчала эта ситуация и её вопрос. А ещё…
Что-то жаркое и нежное коснулось сердца, вызывая невольное учащение пульса. Это что-то было похоже на… симпатию? Нет — больше. Гораздо больше.
Испугавшись, Анастасия вернула щит на место и, закашлявшись, продолжила, стараясь не думать о том, что недавно почувствовала:
— Я полагаю, ваш отец либо жил, либо работал во дворце, как и ваша мать, только она была работницей кухни, а он… каким-то важным человеком. Может, советником короля…
— Или самим королём, — иронично откликнулся Фокс, и Анастасия замолчала.
Недавний жар чужих эмоций под давлением её собственного страха уходил, растворялся — и сейчас принцесса чувствовала лишь ужас перед последними словами канцлера.
— Король… Фредерик? — выдохнула Анастасия и невольно вцепилась пальцами в подлокотники кресла. — Но…
— Никаких «но», ваше высочество, — усмехнулся канцлер невесело. — Или вы думали: зря в Альтаке приняли этот закон с двойными именами и запретом на женитьбу для бастардов? Во все времена были такие дети. Ничего особенного в этом нет. Вы хотели знать о моём отце? Что ж, пожалуйста, — он был хитрым и жестоким человеком. И целенаправленно растил помощника для одного из своих сыновей. Дал мне всё, что мог, — но любви у него ко мне никогда не было. Я ответил на ваш вопрос?
— Д-да, — произнесла Анастасия, запнувшись, и канцлер, встав с кресла, подал ей руку.
— Тогда пойдёмте, нам пора на обед. И вот ещё что, принцесса… Не думайте об этом. Моё происхождение не имеет для вас никакого значения. Вам достаточно лишь знать, что я не могу причинить зла никому из наследников Фредерика. И если вы станете женой короля Огдена и моей королевой, я буду верен вам до
