Две тетради - Коваленко
Накануне Нового Года в магазин неожиданно вошел ЧЧ. Дамы, которых я обслуживала, удивленно на него посмотрели. Я извинилась, сказала, что занята и попросила прийти после праздника.
Новый год встречали в квартирке Нинель — Нинель, я и ещё несколько мастериц, которые не ушли к родным. Мы сели за стол вокруг «новогоднего дерева». На его ветвях, по традиции висели самые разные сладости: конфеты, пряники, орехи, фрукты и всякое такое. Считается, что в новогоднюю ночь нужно съесть как можно больше сладкого, чтобы год был сладким. Я вспомнила новогоднюю ночь прошлого года. Тогда у нас и конфетки не было, но был он — мой ЧЧ. Взгрустнулось. Но тут часы пробили полночь, все бросились срывать конфеты и печенье и через несколько минут наше деревце стояло голеньким — всё разобрали. Сели вокруг стола пить чай, смеялись, смотрели, у кого больше сладостей, делились, обменивались, много смеялись. Было очень весело. Потом стали обмениваться подарками. Нинель подарила мне красивую вышитую сумочку. У меня же ничего не было. Я забыла об этом обычае, да и жила долгое время без денег. Тогда я взяла руки Нинель и стала их гладить. Подушечки пальцев, исколотые при шитье стали гладкими, исчезли все мелкие порезы и трещины. Нинель долго рассматривала свои руки и удивлялась. Потом я погладила руки всем девушкам, и они тоже стали красивыми. Они меня благодарили, а я подумала, что это станет моей обязанностью держать их руки в порядке. Я рассказывала, как в деревне гладила коров и животы беременным женщинам. Все очень смеялись.
Какой замечательной была ночь! 1 января во второй половине дня ближе к вечеру пришёл ЧЧ. Мы поднялись на второй этаж в кабинет Нинель. Кабинет Нинель — это нечто! Рабочий стол завален бумагами, счета вперемешку с выкройками, образцами тканей, рисунками. На большом столе, где она чертит выкройки на бумаге, такой же хаос. Но и в этом бедламе есть приятное местечко. В углу стоит маленький круглый стол и два кресла. После того как мы с Нинель накричимся и наругаемся по поводу фасонов и выкроек: «Чего ты тут нарисовала?! Это невозможно сделать!!!» — «Как невозможно! Вытачку перенеси сюда, здесь сделай складку, здесь вырежь поглубже и всё получится» — «Ты ничего не понимаешь» — «Зато ты — Великая Мастерица!» И такие диалоги у нас каждый день с небольшими вариантами. В результате, всё получается, потому что Нинель действительно талантище и у неё Дар к портновскому мастерству. Так вот, после того как мы наругаемся мы садимся в этот уголок пить чай, извиняться друг перед другом, что опять не сдержались, болтать и смеяться.
В этот уголок я и пригласила ЧЧ. Он принес большой торт, который был украшен изображением солнца. Я поняла, что дворцовый Повар знал, кому он предназначен. Такие же солнышки он всегда рисовал на пироженых для меня. ЧЧ спросил, почему я ушла из дворца. Я сказала, что раз я во дворце не работаю, то там мне не место. Он вынул деньги, много денег и сказал, что это моя оплата за несколько месяцев. Я отказалась, сказав, что давно не занималась прорицаниями во дворце, а сейчас я работаю и ни в чем не нуждаюсь. Мы ещё поговорили. Потом он поднялся, сказал, что ему пора и попросил разрешение прийти ещё. Я не была против.
Я не простила ЧЧ предательства, это невозможно простить. Но он спас меня, когда вывез раненую в столицу и обеспечил мне правильный уход. Я знаю, что умереть можно и из-за меленькой ранки. За то, что я здорова, я благодарна ЧЧ, так почему бы мне с ним не встречаться?
ЧЧ стал приходить по субботам, приносить торт с солнышком. Девчонкам они очень нравились — и торт, и ЧЧ. Мы сидели и говорили. ЧЧ рассказывал, что происходит в стране, о новых законах, о Конституции, о новой власти, о том, какие удивительные и умные люди наши Министры, как он с ними познакомился и о многом другом. И никогда его разговор не касался дворцовых сплетен или чего-либо подобного. Мне было очень интересно. Женская мастерская и разговоры в ней — это одно, а разговоры с ЧЧ всегда умные, интересные — это совсем другое. И мне таких разговоров очень не хватает. Иногда ЧЧ исчезал надолго. Потом он говорил, что ездил по стране и рассказывал об этих поездках.
Дела в нашем магазине день ото дня шли всё лучше и лучше. К нам стали захаживать и знатные дамы, видно, ЧЧ о нас рассказывал. Накопилось много рисунков, и я предложила Нинель издать журнал мод на сезон «Весна-Лето». Мы отобрали рисунки, сделали соответствующие подписи, я написала целую статью о том, что будет модно в этом году. Но денег на издание не было. Я даже пожалела, что не взяла денег у ЧЧ, и Нинель сказала, что я дура и гордячка, и что это меня погубит. Тогда я пошла в ломбард и сдала украшения, которые мне подарил ЧЧ. Попросила, чтобы не продавали, что через месяц я их выкуплю. Мне дали много денег — я и не знала, что они такие дорогие. Мы издали журнал с красивой обложкой. Первый выпуск разлетелся в неделю, второй — ещё быстрее. Пришлось издавать ещё и ещё… Что-то продавалось в столице, что-то торговцы увозили в другие города. Популярность его была очень велика. Никогда в нашем королевстве и в соседних странах не издавалось таких журналов.
Однажды ЧЧ пришёл в неурочное время и сказал, что приехал король Джафар и очень хочет меня видеть, что к этой просьбе присоединяется и наш Король. Я сказала, что не хочу видеть ни того, ни другого, что во дворец я не поеду, что если есть такая великая необходимость в моем присутствии во дворце, то пусть посылают тюремную карету и везут силой. По доброй воле я туда не пойду. ЧЧ ушёл. «Эти просто так не отстанут, — сказала я Нинель. — Нужно уезжать». Собрала вещи и стали прощаться. «Нинель, я не знаю, куда я поеду, но если бы и знала, я бы не сказала. Ты понимаешь почему», — сказала я. Нинель согласно кивнула, попросила, чтобы я прислала ей рисунки для журнала для осенне-зимнего сезона, отдала мне все деньги из сейфа и кассы магазина: «Мы
