Немийцы [СИ] - Баса

С Дмитрием Сергеевичем у нас как бы перемирие. Вроде разговариваем и только. Он достал нам сегодня ночью билеты на шоу — стриптиз. Поскольку у меня не было вечерних платьев для их вечеринок условились идти как Бастарды. Видите ли он устал столько сидеть и ничего не делать, конечно же, как без любимой работы. А если его Юленька прознает, что он застрял в Белесье с девушкой? А то мало ли мне нож в спину как-нибудь воткнет?

Как и обещал Дима оделся в соответствии с критериями Бастардов: белые кеды, спортивные штаны и футболка черные, правда какие-то узоры белые по всей одежде. Цепочка на шее, поблескивала, руки в карманах. Ждал в зале возле дивана.

В чем бы не был одет, все равно выглядел, как Аристократ. Меня не замечал или делал вид, что не замечает, пока я спускалась. Олимпийка в тон костюму валялась на спинке дивана, не валялась, а аккуратно лежала. Это же Дмитрий Сергеевич.

А вот я выглядела, как истинный Бастард: коротконогий в джинсах, в кроссовках и кофте вязанной на замке. Думала кепку одеть, но пожалуй — перебор.

Была уверена, что нас не пустят.

— Пойдем? — спросил Дима, не отрываясь от телефона, что там делал при условии — связь отсутствовала.

Вместо ответа кивнула и прошла к выходу, напялила пуховик и мы вышли в Новогоднюю ночь. Небо было яркое от вспышек фейерверков. Как только стемнело, люди вылезли из домиков. Интересно, сколько Пудель им заплатил, чтобы они здесь сидели и не двигались?

Шли по очищенной от снега тропинке в сторону главного корпуса, вроде рядом на одной линии, но между нами еще двое поместятся.

Редкий снежок попадал на лицо и таял мгновенно.

Так тяжело находиться вблизи Димы, тяжело и не спокойно.

Главный корпус представлял собой одноэтажный дом, овальная белая крыша скрывала посетителей от непогоды. На входе разделись, а потом поток людей стал плотнее. Мы медленно передвигались к мужчинам в черных костюмах, что проверяли билеты.

Возникла небольшая запинка, когда на нас был брошен едва уловимый оценивающий взгляд.

— Эмм… молодые люди, — начал мужчина. Дима молча поднял руку с билетами. — Понимаете, вход строго в …

Ознакомился приглашением, потом поднял взгляд на Хаски, потом на меня. Итак по кругу повторил.

— Прошу, — отодвинулся для нас. Невольно улыбнулась сама себе, когда мы вошли в темное помещение. Неплохо иметь вриятельного знакомого.

Огромный зал уходил вниз, спускался как на арену. По центру освещалась овальная сцена. Столики были расположены по кругу. Много-много людей. Но, мы сильно отличались по виду от остальных людей: женщины предпочитали одевать шикарные платья и наносить не возможно кричащий макияж, мужчины неизменно были в рубахах и брюках.

— Как живется в качестве Главы Хаски? — решила разбавить тишину между нами хоть какими-то словами. Дима удивился моему голосу, показал направление, куда спускаться и озвучил номер столика:

— Двадцать пять… Как и раньше, особенных изменений не заметил.

— Отец наседает?

— Только с наследниками, — хмыкнул над замечанием и тишина очень неприятно заискрилась на наших нервах. Опасно сверкала в моем мозгу сигнальным маячком.

Он думает, что я от Шмонта заделала детей в тайне от него, а я знаю правду и не знаю, говорить ему или нет. А смысл? Зачем оправдываться, но думаю, он был бы рад узнать или огорчен, что потерял двоих наследников.

Мои дети и Димины — это была бы ужасная смесь, с трудом скрыла улыбку.

Шоу было неплохое. В меру откровенное, в меру жесткое. Женщина полуголая себе в соски вкалывала гвозди. Я не знаю, что у нее за энергия, но это ужас. Я глаза закрывала на этих моментах и сама того не ведая комментировала громко. И стриптиз был, и мужской был, и я в жизни не видела, и я была откровенно впечатлена.

— Аня, Аня, — услышала сбоку. — И тебя возбуждают такие вещи?

— Я никогда не видела мужской стриптиз, — ладошкой демонстративно прикрыла глаза. Будто не смотрю.

— Стриптиз не видела, афродизиак не любит. Тебя под колпаком растили? — расслышала странный вопрос.

А причем здесь афродизиак?

— С моим папочкой не забалуешь. Он разрешил только в семнадцать лет ваши пирушки посещать и то при условии с Пашей или Сашей!

А кличка откуда пошла?

— Аня-тройка? — уточнила пока мужчина в проходе тряс своими частями тела возле женщины на стуле, та смущенно смеялась и прикрывала стыдливо лицо. — Три придурка на школьной дискотеки попытались изнасиловать. Ленька им накостылял, они были очень злы и растрезвонили на весь белый свет, что меня втроем нагнули. Мне всё равно, что обо мне другие думают. Главное — близкие знают правду.

— Ясно, — получила ответ.

Несмотря на этот разговор атмосфера была теплая, шоу веселое, я много смеялась, ну Дмитрий Сергеевича сложно развеселить, но даже он иногда улыбался. Видела краем глаза. Я немного расслабилась рядом с ним, напряжение меньше сковывало, отпустило оковы с рук.

Мне было тепло, как когда-то. Тепло и уютно и даже на улице не холодно, а есть вероятность, что это Дима делился теплом со мной? Неведомо передавал энергию без прикосновений?

Этот Новый Год был приятнее, чем прошлый, с легкой улыбкой не раздеваясь завалилась на кровать.

* * *

Разбудил стук в комнату, сначала слабый, потом сильнее и сильнее:

— Вставай! На том свете отоспимся! — сомнительное начало утра. На тот свет, я пока не собиралась. Но подскочила сразу, в одежде, по мне парикмахерская плачет. Волосы смешались на голове в непонятном чурбане. Пальцами в волосы вцепилась. А макияж-то какой наверное на мне. Синяки от туши под глазами обеспечены.

Рванула к тумбочке рядом с кроватью, подхватила вещи первой необходимости.

— Только зайди, прибью! — громко крикнула, пока непробиваемый и явно выспавшийся человек постукивал в дверь комнаты.

— Один! — громко начал. Я быстрее закопошилась. Да где там трусы с лифчиком новые? Первые попавшиеся оказались красные, кружевные. — Два!

— Заходи! — озвучила и прижав вещи крепко к груди дождалась пока дверь распахнется.

— Пошли завтракать и на… — я пальчиками помахала.

— Я в ванную и меня не беспокоить! — приказала, ну не представляю насколько грозно прозвучало, но вполне громко. Шикарно, пространство поплыло перед глазами, рожа Хаски расплылась вширь. Да уж, ему повезло, что он стройнячок. С широким овалом лица — на него смотреть страшно.

Надо отдать должное, в ванную не вламывался. Я переставала на него злиться, снова с ним хорошо. Я как по тонкому канату ходила, балансировала постоянно, порой падала, но вставала и все равно, дура вставала на этот канат. И шла куда-то