Бунтарка и Хозяин Стужи - Валерия Михайловна Чернованова
— Лив, что мы здесь делаем? — сурово спросил брат.
В такие моменты он очень походил на отца. Папа точно так же хмурился, ругая меня за детские проказы.
Давно это было… Кажется, будто уже в прошлой жизни.
— Помнишь ту ночь, когда я отправилась на руины?
Фабиан кивнул, а я быстро проговорила:
— Я спасла его величество, и он… решил меня отблагодарить, пригласив в Эрнхейм. Вот.
— Спасла от чего? — недоверчиво сощурился брат.
Я пожала плечами:
— Ему было плохо, моя магия помогла ему… прийти в себя.
Точнее он сам себе помог, нагло и собственнически впившись в меня губами. Невольно вздрогнула, словно наяву вновь ощутив этот поцелуй. Яркий, пылкий, чувственный…
— Зато теперь у нас есть целитель, — улыбнулась, мысленно приказав себе не думать и не вспоминать о королевских поцелуях. — Он…
— Лив, не начинай! — закатил глаза брат.
— Хорошо, хорошо, не буду, — сдалась я.
— Мы же об этом сто раз говорили!
Я вскинула в примиряющем жесте руки и постаралась сменить тему, стала расспрашивать, как так вышло, что вместе с ним в замок привели Дороту. Узнав о ее попытках попасть в лечебницу, почувствовала, как сердце наполняется теплотой. Хорошо, что в мире есть не только змеи вроде Стеллы, но и добрые, чудесные люди, как наша Дорота.
— Знаешь, кого еще Снежный привел в Эрнхейм?
— Кого?
— Душана! — возбужденно воскликнул брат. — Только его, в отличие от Дороты, не приглашали, а приволокли через портал. Ты бы его видела! Трясся как суслик перед хищником, а когда Снежный велел отвести его в подземелье, чуть в обморок не упал!
Душан здесь? Арестован?
Из-за меня?
Честно говоря, я не знала, что и думать. Его величеству явно известно больше, чем мне, и пока капли не начнут действовать, я с ума сойду, думая о том, что же между мной и сводным братцем все-таки было!
За что именно его арестовали?!
— Я бы чего-нибудь поел… — робко проговорил мальчик, отвлекая меня от мыслей о подлостях Душана.
Стоило представить, чем его кормили в лечебнице, как я тут же подхватилась и поспешила к дверям.
— Сейчас!
Снаружи стояла стража, к которой я и обратилась, попросив принести нам еду, а также разыскать Дороту. Не прошло и получаса, как в комнату постучались служанки с подносами в руках. Аппетитные ароматы закружили по спальне, напомнив, что я и сама давно не ела.
Не успели служанки выйти, как вернулась Дорота. Вместе мы помогли Фабиану пересесть в кресло и устроились рядом.
— Посмотрим, как готовят при королевском дворе. — Кухарка заинтересованно принюхалась.
— До тебя здешним поварам, как от Борга до Золотых берегов! — Брат с аппетитом набросился на еду.
— Мне выделили комнату в крыле прислуги, — поделилась Дорота, накладывая себе в тарелку жаркого.
— Я очень рада, что и ты тоже здесь. — Я мягко ей улыбнулась.
Наверное, надо будет поблагодарить Снежного за то, что забрал и Дороту. К слову, сделать это было бы куда проще, не тычь он меня носом в мое происхождение и не обвиняй в том, что я чуть ли не сама набросилась на его брата!
Злость, а может, обида полыхнули в груди с новой силой, подобно солнцу, показавшемуся из-за линии горизонта. Я посильнее сжала в руках вилку, потянулась за тонко нарезанными и красиво уложенными кругляшками копченого мяса, но так и не успела до них добраться. На пороге, после короткого стука в дверь, показалась служанка.
Та самая, что сожгла мое платье.
— Нэри, его величество изволит ужинать с вами.
— Но я ужинаю с братом.
— Это приказ, — ровно ответила девушка. — Мне велено как можно скорее проводить вас к нему.
Я бросила взгляд на брата — безумно не хотелось с ним расставаться. Моя б воля, здесь бы и заночевала.
— Иди, — мягко сказала Дорота. — А я побуду с Фабианом.
Брат помрачнел, напрягся, но кивнул, отпуская. Да и что ему оставалось делать? Королевский приказ ведь!
Поцеловав брата в лоб и обняв Дороту, я пожелала им доброй ночи и последовала за служанкой.
На ужин.
К нему.
Очень надеюсь, что Хьяртан не станет уподобляться брату и после ужина мы мирно разойдемся.
Иначе зеркал в Эрнхейме, разлетающихся от смущения осколками, станет больше.
* * *
Хьяртан-Киллиан Эртхард
Он редко терял над собой контроль, почти никогда, но сцена в спальне вывела его из себя. Не просто вывела — разъярила. От одного лишь вида Дойнарта в нескольких шагах от бунтарки, от вида самой девчонки на смятом покрывале потемнело в глазах. За последние два дня он дважды заставал ее в спальне наедине с мужчиной, и почему-то именно это будило в душе ларгов. Хотя по сути их ничего не связывает.
Только ее сила, которую снова невыносимо хотелось выпить.
Но Хьяртан сдержался. В самом деле, он ведь не животное, чтобы набрасываться на девчонку всякий раз, когда ее видит. И пусть в голове продолжало мутиться, Снежный не стал уступать порыву. Отвел девушку к ребенку, велел позаботиться о служанке и только потом… пошел убивать брата.
В покои Дойнарта вошел без стука — сейчас было не до церемоний. Снежный торчал у себя в кабинете в компании Бьярта, на которого изливал свои возмущения. Младший брат, опустившись на край стола, терпеливо слушал, а обернувшись на звук распахнувшейся двери, чуть слышно выругался.
— Очередную игрушку не поделили? — хмыкнул.
Дойнарт лениво откинулся на спинку кресла:
— Ваше величество… чем обязаны такой чести? — в его голосе отчетливо звучала ирония.
— Я не разрешал, — ровно, из последних сил сдерживая рвущуюся наружу злость, бросил Хьяртан. — Ни входить к ней, ни уж тем более к ней приставать.
— Опять ты за свое! — закатил глаза старший брат. — Я же уже сказал: девчонка была не против, сама готова была раздвинуть передо мной ноги. И если верить словам Бьярта, я не первый, кого она жаждала осчастливить своими ласками. Как минимум со сводным братом у нее точно что-то было. А может, и с половиной Борга…
В тот момент Дойнарту, можно сказать, повезло. Если бы не слабость, ядовитым червем снова точившая тело Хьяртана, старшему брату пришлось бы ощутить на себе всю силу королевской ярости. А так лишь почувствовал руки Снежного, грубо схватившие его за ворот и выдернувшие из кресла.
— Нэри Селланд моя гостья, а значит, неприкосновенна. Дважды повторять не буду. Как и терпеть в ее адрес насмешки. — Его величество разжал пальцы, толкнув побелевшего брата обратно в кресло.
Это была не первая их размолвка и наверняка не последняя. У них всегда были напряженные отношения. Первенец покойного короля, Сигварта
