Драконья Кровь - Маргарита Зайцева
С этими словами друг вышел из комнаты сестры, оставив меня с ней наедине. Мне не впервой было следить за ее состояние, пока она восстанавливалась во сне. Я был рядом в те моменты, когда она отрывала глаза. И первое, что я слышал…
— Перенеси меня.
Не это. Оторвав взгляд от окна, за которым солнце медленно клонилось к вечеру, посмотрел на подскочившую с кровати девушку.
— Что? — переспросил я.
Она не должна была очнуться. Не сейчас. Ее организм еще не до конца восстановился. И об этом говорило ее еле стоящее на ногах тело. Но взгляд. Это взгляд бездонных глаз был как всегда красноречивее слов. Он требовал сиюминутного подчинения.
— Перенеси меня, — вновь повторила она и тут же добавила. — Сейчас же.
Я не стал спорить — с ней это было бесполезно. А потому молча выполнил ее просьбу. Вокруг девушки вспыхнул зеленоватый огонь. А когда он потух, на том месте, где стояла растрепанная подруга, было пусто.
Сколько еще это будет длиться? Сколько еще я буду потакать ее безумным прихотям? Столько, сколько это потребуется.
Я знал, что это неправильно, так нельзя. Но если это буду делать не я, то кто? Кто будет помогать ей, когда брат отказывает в этом? Кто поддержит, когда его нет рядом? Мы выросли вместе. Мы пережили ту кровавую резню. Мы всю жизнь были вместе. И так будет всегда.
— Где она? — вопрос друга прозвучал как раскат грома средь бело дня.
— С ней все хорошо, — заверил я его, глядя в окно. — Она у Сыча.
— Если она умрет, ты отправишься за ней! — на этих словах я обернулся. Но единственное, что успел разглядеть, когда огонь охватил Вара, его ледяной взгляд.
Глава 14
Дракарес
— Кого ещё нелёгкая принесла?! — услышал знакомый голос дяди по ту сторону двери.
— Свои, дядь Сыч, — ответил бодро.
Несмотря на ночную пробежку наперегонки с дождем, с утра чувствовал себя превосходно.
— Свои не стучаться в дверь, а в гостиной ковры топчут, — ворчание дальнего родственника сопровождалось щелчком открывающихся замков.
По тому как бубнил живший в этом доме драконий знахарь, понял, что выбрал не самый удачный день для посещения. Но и по-другому не мог. Без его помощи я бы не смог утихомирить дракона, рвущегося наружу с того самого дня, как услышал запах одной драконессы. Зверь рвал и метал, пытаясь вырваться из оков человеческого тела. Большинство сил уходило на то, чтоб не дать дракону взять вверх над телом и разумом. Хоть и хотелось этого, но позволить себе обратиться посреди управления полного тёмными и драконоборцами я не мог — не настолько уж драконы безумны, как о них говорили.
— Дракарес, какими ветрами? — распахнув дверь, спросил дядя.
— Да вот решил заглянуть в гости, давно не навещал старика, — улыбнулся, проходя внутрь.
— Этот старик ещё не настолько стар, чтоб легко повестись на твою лучезарную улыбку, парень, — прищурил левый глаз знахарь.
— Да бро…
— Сыч Руфольд, может вам с чем-нибудь помочь? — из прилегающей к гостиной двери показался мужчина. Высокий, по человеческим меркам. Брюнет. Черты лица острые и без вчерашних царапин…
Дракон внутри меня напрягся. Кровь забурлила. Из ноздрей показался пар. А из горла вырвался глухой, но предупреждающий о моей силе рык.
Не думая, схватил незнакомца за ворот коричневой рубашки (дядин гардероб), приподнял его на метр от ковра, который всё же запачкали мои ботинки.
— Ты!.. — прошипел ему в лицо. Огонь струился вверх по горлу и, если бы не твёрдая рука дяди, от незнакомца осталась кучка пепла.
— Теперь я понял, зачем ты пришёл, — Сыч Руфольд похлопал меня по плечу. — Не уж-то наконец-то понял, что твоя фирменная улыбка действует не на всех?
Дядя хотел пошутить, сгладить обстановку.
Не получилось.
Не обращая внимания на родственника, чья рука, несмотря на возраст, крепко сжимала плечо, я сильнее прижал незнакомца к стене. Из его груди послышался хриплый стон. Куда ни взгляни отовсюду слышался запах ванили.
— Ты, — прорычал, глядя, как его глаза округлялись в страхе.
Он боялся меня. Моей силы, которая могла не просто подчинить его моей воле, но и сломить его дух.
В нос ударил ее запах. Он стал настолько осязаем, что казалось, будто девушка была здесь, в комнате. И её запах шёл от него. Пальцы сжимали шею незнакомца. Да с такой силой, что послышалось как медленно одно за другим хрустят кости. Лицо мужчины побелело. Глаза начали закатываться… Как вдруг мои пальцы разжались. Сами. Тело, которое до этого времени удерживал, с грохотом упало на пол. А я не мог пошевелиться. Зверь внутри меня ощутил преграду — клетка. Он царапал эту неведомую стену. Рычал. Рвался наружу. Но невидимая преграда не поддавалась ему и сужалась вокруг, захватывая в кольцо. Дракона обдало ледяным порывом ветра. Он сопротивлялся в своей крохотной коробочке, пока ласковое прикосновение к крылу не заставило его замереть. Незримое существо тенью проскользнуло под драконом и остановилось напротив черной морды.
— Тише, — услышал тихий голос. И тень вновь протянулась к дракону. Погладила по чешуе. — Вот, так, тише, мой хорошенький, — повторял голос, от которого на душе становилось тепло и непривычно спокойно. Тень шептала и гладила, пока дракон не прикрыл глаза и умиротворенно не засопел.
Только тогда я почувствовал, что вновь могу двигаться. Придя в сознание, не сразу вспомнил, где я и что произошло. А когда повернулся на глухой шум, послышавшийся за спиной, обернулся. Чтоб увидеть упавшую без сил девушку и нависающего над ней дядю.
— Несса…
Так вот что чувствуют драконы, когда в их головы проникает кто-то другой и управляет их сознанием и телом. Необычное чувство. Непривычное. Первое время неприятное. Но тёплое и… личное…
— Что стоишь?! — глаза родственника гневно сверкнули. — Не видишь, что помощь нужна? — кивнул он на женское тело. — Между прочим это случилось по твоей вине, пингвин жарданский!
Дядя выплевывал одно ругательство за другим, пока я подходил к девушке. Не вслушиваясь в бубнеж родственника, подхватил госпожу Драг на руки и пошёл на второй этаж, в некогда свою комнату.
Уложив её на широкую кровать, накрыл одеялом. И только тогда я позволил себе оглядеть её. Бледное лицо. Синие круги под глазами были похожи на мешки под овощи (уверен, что и овощи бы в них поместились). Щеки, как и губы побелели. Пропала та жизнь, что светилась на ее лице в тот день в лесу. Хрупкая, потерявшая свой живой цвет она напоминала труп. И если бы не редкое дыхание, сложно было сказать
