Наслаждение - Леси Филеберт
Задумчиво смотрю на свою ладонь, на которой не осталось ни следа от недавних царапин. Прищёлкиваю пальцами, но огонек на их кончиках появляется лишь с третьей попытки. И все равно — довольно слабый. Неуверенный такой, мерцающий, будто бы внутренней искры больше не хватает. Но это же чушь, бред… Не может её просто так не хватать, самой по себе. Никогда у меня таких сбоев не было.
Если я не так поняла… То что тогда происходит с моей магией? И что на самом деле имел в виду Ставинский?
Глава 13. Калейдоскоп воспоминаний
Возвращаться в спальню и мять шелковые простыни на гигантской кровати мне совсем не хочется, потому я вновь отправляюсь в библиотеку и засыпаю прямо там на узком диванчике и с утра пораньше вновь принимаюсь за чтение фолиантов. Базилио приносит мне завтрак прямо в библиотеку (“Только тсссс, пока хозяин не видит!”), и я с удовольствием вгрызаюсь в многослойный бутерброд, с удобством устроившись за столиком около окна.
Опыт работы с письменными источниками у меня огромный, и я умею очень быстро вычислять то, что нужно, но сейчас работа не клеится. Помимо того, что информации просто нет, мне еще и сложно сосредоточиться, так как выпитая мною сыворотка все еще активно действовала. Пока я скакала с Франкуром по тренировочному полю, то почти забыла про ее воздействие, занятая абсолютной концентрацией на магии, но сейчас вновь начало беспокоить томительное неудовлетворение. В состоянии постоянного легкого возбуждения думать толком невозможно, но я все равно пытаюсь. Сижу в библиотеке, обложившись книгами, пытаюсь разобраться, что к чему. И думаю… вспоминаю об Эдгаре и о том, каким он был раньше.
Эдгар Ставинский был одним из лучших учеников академии магии в Шаренхоле. Красивый, умный, статный выходец из графской семьи. Все пророчили ему успешное будущее, но никто даже не догадывался, насколько далеко пойдет Ставинский.
Я, как и многие сокурсники и преподаватели, думала, что в Эдгаре проснется не одна, а целых две стихии, как случается с талантливыми волшебниками. Но Эдгар удивил всех, когда в день своего совершеннолетия на обряде инициации смог подчинить себе все стихии разом. На такое были способны только верховные маги, в чьих руках была сосредоточена основная власть Шаренхола.
Как я гордилась тогда Эдгаром! Вовсю представляла себя его невестой, ведь буквально накануне он сделал мне предложение. Предвкушала, как счастливо мы заживем вместе, через год, как только он завершит учебу в академии верховных магов.
А потом… Я не знаю, что именно и когда пошло не так. Эдгар стремительно взлетел вверх по карьерной лестнице и быстро добился поста министра магии. Вроде бы: о чем еще можно мечтать? Выше — только сам император, которым испокон веков выбирали одного из сильнейших огненных магов. То драконы, то фениксы, то демоны. Чаще всего все же фениксы, так как они считались носителями наиболее сбалансированной магии. В любом случае, кто бы это ни был, всегда это были совершенно исключительные талантливые огневики.
Но дорвавшись до власти, Эдгар не мог остановиться. Он как с цепи сорвался, пробивая себе дорогу в императорский аппарат управления. Я пыталась его образумить, переубедить, уговорить, успокоить. А толку? Эдгар был убежден в том, что верховные маги достойны большего почтения. Он организовал целое движение против правительства, убедив в своей правоте всех верховных магов. Сначала они действовали осторожно, но постепенно их действия перестали носить законный характер.
И однажды они напали на правительственное здание, после чего начали массовую зачистку огневиков в Шаренхоле. Совершенно дикие сцены довелось мне видеть в ту пору, когда драконов, фениксов и демонов уничтожали на месте как самых сильных огненных противников. Я не понимала этого безумия и была просто в ужасе от всего происходящего.
Разумеется, помолвку я разорвала, да только Эдгар мой отказ воспринял крайне агрессивно. На следующий день заявился ко мне на работу и в ультимативном порядке заявил, что свадьба все равно состоится, хочу я того или нет. Что я обязана выйти за него замуж, потому что ему, видите ли, будет приятно наблюдать рядом с собой такую красивую и талантливую жену, которая влюблена и предана своему мужу до мозга костей.
— Нет больше никакого императора, — говорил он тогда насмерть перепуганной мне. — Есть только я, верховный маг Шаренхола. И ты будешь первой леди, моей леди. Потому что я так хочу.
— Ты уничтожаешь огневиков, — шептала я, в последней попытке воззвать к разуму. — Это бесчеловечно!
— Они этого заслуживают, — отмахивался Эдгар и кривился так, будто речь идет о каком-то позорном уродстве. — Бесполезные твари, не достойные моего почтения.
Ах бесполезные твари, говоришь?..
— А что, если во мне тоже проснется огонь? — спросила я тогда дрожащим голосом. — Что ты тогда будешь делать?
— Это невозможно. У твоей матери земляная стихия.
— Но почему? У меня брат и отец огневики, все может быть.
— Значит, они, как и остальные огненные твари, отправятся в заграничье, а ты останешься со мной. Если вдруг пробудешь в себе стихию огня — выбью из тебя эту дурь. Уж я-то найду способ.
Это окончательно убедило меня в намерении бежать. Поэтому как только Эдгар ушел, наказав мне явиться к нему вечером в дом, я сбежала в заграничье вместе с младшим братом и родителями, тайно, под покровом ночи. Тогда еще Шаренхол не был сплошь забит шпионами Эдгара, и мы смогли улизнуть незамеченными.
А потом начался какой-то кошмар. Верховные маги развели настоящий геноцид, вычистив всех огневиков за пределы пограничья. Дикая травля, абсолютно бессмысленная и беспощадная.
И каково же было видеть все это мне, той, кто души не чаял в Эдгаре? Той, кто любил его всем сердцем? Но той, в ком проснулась стихия огня.
Это было похоже на издевательство судьбы. Во мне могла проснуться любая стихия, я могла подчинять себе воду, лед, землю, воздух… Но в день своего совершеннолетия, когда мне исполнился двадцать один год, на обряде инициации я оказалась полностью охвачена языками пламенем.
Что я тогда испытала? Боль? Страх? Досаду? Да пожалуй, всё и сразу. Радовало только то, что я была уже далеко от Эдгара, окончательно обезумевшего в своей гонке за властью.
С тех пор мы не виделись ни разу. Только сердце обливалось кровью каждый раз, когда я слышала новости об очередных деяниях верховных магов и Эдгара в частности.
Иногда мне кажется, что в его дальнейшей неадекватной ярости виноват именно мой отказ и мой побег в заграничье. Не знаю, так ли это… Но
