Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Муратова Ульяна
На Ирла Тенхир стало так тихо, что казалось, будто я слышу яростное биение сердца Рахарда.
Холодная ядовитая медуза умеет жалить! Наслаждайся!
— Это правда, сын Хаинко? Ты не предложил своей лазтане брака после сакральной ночи? — осторожно спросил жрец, безошибочно вычленяя то единственное, что не касается ни личных отношений, ни светских законов.
Рахард молча прожигал меня уже таким знакомым ненавидящим взглядом. Он не сможет солгать. Не перед лицом Хаинко. И если обвинения в грубости можно списать на субъективность, а законные основания для моего задержания его канцелярия может и сочинить, то предложения не было.
— Я сделал предложение, просто не сразу после сакральной ночи. Я лишь хотел убедиться, что она — та, за которую себя выдаёт, — процедил король.
— Сакральная ночь — свята. Когда зверь сделал свой выбор, человек обязан ему следовать. Гайрон не имеет права на сакральную ночь, если не готов утром принять за неё ответственность. И имя лазтаны значения не имеет.
Король хотел что-то возразить, но жрец остановил его взмахом руки.
— Тропа Очищения опасна, дочь Хаинко. А ты не готова к ней. Иди и обдумай своё решение, возможно, если Рахард Двадцатый исполнит твои требования, ты найдёшь в себе силы простить его.
— Нет, — я одной рукой сорвала с себя платье.
Подпоротый шов затрещал и сдался, груда кружева легла к моим ногам, а сама я теперь стояла в удобном светло-голубом костюме, который сшила в первую ночь пребывания в Аберрии. Из волос вынула заколки, а с ног скинула нарядные туфельки и встала на холодный камень босыми стопами.
— Я готова. И если я пройду Тропой до конца, значит, само Хаинко услышало мои требования и сочло меня достойной.
Вот теперь я сказала всё, что хотела. Не стоит оскорблять Цилаф. Это всегда заканчивается плохо. Я с вызовом смотрела в ненавидящие синие глаза напротив.
Ты думал, что я проглочу твои грубости и разомлею от возможности стать королевой? Мне плевать на твой титул, Рахард. Ты причинил боль и унизил меня. Быть моим лазтаном — привилегия, и ты её не заслужил.
— А ведь действительно, земли принадлежат Цилаф по праву рождения. Если юная гайрона пройдёт Тропой, то справедливо назначить её правительницей. Хочется ей другого лазтана — её право, пусть танцует ещё раз, — раздался голос пожилого гайрона с глубокими складками возле рта.
Урехаль. Древний род. На это я и надеялась. Противники есть у любого короля, и они не смогут пройти мимо такого замечательного и вкусного скандала. Да, своё имя я сегодня тоже знатно потрепала, но оно и без того запятнано. А выйдя с Тропы живой и получив статус правительницы Цейлаха, я одержу победу над самим королём. Это чего-то да стоит. Или умру. И тогда вовсе нет смысла о чём-либо беспокоиться.
Сегодня я ударила Рахарда очень болезненно. И по мужской чести, и по репутации монарха, и по сознанию гайрона. Зверю будет невыносимо знать, что пара от него отказалась.
Такое мне с рук не сойдёт. Но я встречу эту волну, когда она подойдёт к моему берегу.
— И достоин ли править король, который сам не чтит традиции? — выкрикнули из толпы.
Я насмешливо склонила голову набок, наблюдая за реакцией Рахарда. Он едва сдерживал бешенство. На кистях уже проступил узор чешуи.
И ведь никакой благодарности! Он же сам не хотел на мне жениться. Вот я и избавляю его от столь нежелательного общества. А ему даже рисковать не придётся. Умру я на Тропе или пройду её — он всё равно получит свободу. И не придётся делить постель с ядовитой медузой.
— Я назначу тебя правительницей Цейлаха, если ты выйдешь с Тропы живой, — процедил король так, будто делал мне величайшее одолжение. — И верну имена твоих родителей в книгу, если ты покажешь, что достойна. Если ты погибнешь, пусть имя Цилаф сгинет в пучине времени, как одно из сотен других имён.
Вот уж нет. Имя Цилаф никогда не будет одним из сотен. Уверена: никто в истории Аберрии не отказывался от брака с королём у алтаря. В ближайшие дни эта новость разнесётся по городам и весям и обрастёт несуществующими деталями.
Так и быть, спустя несколько дней я принесу скупые извинения за унижение. Такие же сухие, как те, что принёс он.
— Я требую, чтобы вы признали меня гварцегиней Цилаф прямо сейчас. Я достигла возраста ответственности. Если я умру, то хочу умереть гварцегиней Цилаф. Я имею на это право!
Все взгляды обратились к Рахарду. Внутри меня поднималось горячее, отчаянное ликование. Он не посмеет отказать!
— Признаю за тобой твой титул, гварцегиня Цилаф, — процедил король Аберрии.
Я победно улыбнулась и повернулась лицом к жрецу.
— Куда мне идти, ваша святость?
Тот поджал губы, посмотрел на меня неодобрительно, взглянул на родившееся из моря солнце, залившее остров золотым светом, и вздохнул.
Отказать он не имел права.
— Следуйте за мной, гварцегиня Цилаф.
Из переписки королевского дознавателя Аршеса Эррагера и Аркета Эррагера
Арш, как же мне не хватает тебя рядом! Понимаю, что ты занят очень важным делом, но тем не менее.
Я немного успокоился после произошедшего вчера, и теперь не могу перестать думать о поступках Аливетты. Анализирую её поведение и только сейчас понимаю, насколько сильно мы ошиблись в оценке ситуации.
Ты знаешь сам, кем мы её считали, и теперь получается, что мы все были неправы.
Что случилось вместо запланированной свадьбы — ты знаешь. Аливетта отказалась от брака и трона. Предпочла рискнуть жизнью на Тропе. И вот это уже не вписывается ни в какую легенду. Этого ни одна шпионка делать бы не стала. Напротив — ты только представь, какие возможности Цилаф получила бы вместе с королевским титулом!
И это заставило меня задуматься и предположить самый невероятный вариант. Произошла просто цепь страннейших совпадений, и за Цилаф на самом деле никто не стоит. Никто не подстраивал случившееся на балу, а под племянника короля Аллорана она копала из простого желания добиться справедливости и расположения к убитой знакомой.
Если абстрагироваться от эмоциональной составляющей, то получается следующее.
Первое. Она умна, изобретательна, хитра и обладает прекрасной выдержкой. Мне даже интересно: в тот момент, когда она скармливала нам историю о том, что её волнуют исключительно платье и пышное торжество, она внутреннее хохотала над нами?
Второе. Имея в арсенале только иголку и комплект белья, она умудрилась пошатнуть аберрийский трон, войти в историю, вынудить признать за ней титул и получить гарантию, что она станет сюзереном своего драгоценного Цейлаха, выйдя с Тропы. Хотя ты сам прекрасно знаешь, что план в отношении неё был совершенно другой. Никому не нужна независимая и своевольная Цилаф во главе Цейлаха!
Третье. Она горда и знает себе цену. Она с такой лёгкостью и искренностью отказалась от королевского титула, что это просто обескураживает. Арш, я не знаю ни одной другой девушки, которая так поступила бы. Ни одной. Более того, я могу сходу назвать пару сотен имён вполне знатных и обеспеченных особ, которые готовы ради этого титула на всё что угодно. Хоть ноги об них вытирай. И это я молчу, что она отказалась от своего лазтана. Не знаю, какую урдиновую волю нужно иметь, чтобы вот так пойти против своего внутреннего зверя.
Четвёртое. Она очень смелая. И сейчас мне безумно жаль, что её никто не остановил. Если она не вернётся с Тропы, это будет огромная потеря. Она не могла не понимать, что может погибнуть, а если выживет, то станет врагом короны номер один. Учитывая её дерзость и предприимчивость, я бы не хотел иметь её во врагах. Каскарр, мне даже не стыдно признаться, что теперь я её опасаюсь.
Пятое. Меня восхищает её поступок. Злит и восхищает. Она умудрилась взбудоражить всю страну. И заставила с собой считаться, не имея ни связей, ни денег, ни даже образования. И при этом меня дико бесит, что она посмела вытворить такое.
