Наталья Галкина - Белая ночь
До меня донесся голос Алекса.
— Мы пришли сюда по важному делу.
— А кто твоя спутница? — старушка рукой указала в мою сторону.
— Это моя девушка, ее зовут Саша.
'Моя девушка' — восторженно повторила я про себя. Эти слова заставили меня тут же позабыть все мои недавние обиды. Он сказал не 'подруга', не 'знакомая', а именно 'моя девушка'. 'Все-таки как мало нужно женскому сердцу для счастья!'. Я улыбнулась-ради этих двух слов стоило забросить сегодня учебу.
— Очень милая, — отозвалась пожилая женщина, — но такая худенькая.
Она жалостливо покачала головой, а Алекс рассмеялся.
'Ну и что! — подумала я, — Конечно, кое-где мне можно было бы добавить объема, но в целом моя фигура меня всегда устраивала!'
Поговорив еще немного о всякой ерунде, Алекс перешел к главному. Я прислушалась.
— Нам нужно встретиться с человеком, который был бы близко знаком с моим дедом и его работой. Может, Вы подскажете мне?
Он замолчал, и мы оба обратились в слух.
— Да, есть такой человек, — не задумываясь, ответила старушка. — Это профессор Симаков. Он долгие годы дружил с твоим дедом, а теперь возглавляет фонд, которому принадлежит этот музей. Он многое знает об исследованиях Свиридова. Сходите к нему, он заведует кафедрой в Педагогическом университете им. Герцена.
— Да, мы сейчас же к нему поедем, — ответил Алекс и, повернувшись ко мне, спросил, — ты готова еще на час пожертвовать своей учебой?
— Думаю, да, — уверенно проговорила я.
Сегодня я готова была идти с ним куда угодно! Прощаясь со старушкой, я все-таки не выдержала и задала свой вопрос.
— Скажите, а где сейчас тот стол с янтарными фигурками, который стоял тут лет пятнадцать назад?
Баба Люба удивленно на меня осмотрела.
— Ты знаешь о нем?
— Да, так уж получилось, что я бывала здесь в детстве. Он стоял вот тут, — и я указала на то место, где в моей памяти был расположен экспонат.
— Точно, здесь он и стоял, — ответила старушка.
Видно было, что мой интерес к музейным ценностям сильно ее порадовал.
— Но, к сожалению, этот экспонат для нас потерян навсегда, — ее и без того морщинистый лоб нахмурился, — года полтора назад, еще при жизни Свиридова, фигурки были украдены из музея. Удивительное дело, ничего больше не взяли, а их унесли. В последнее время стол был накрыт стеклянным колпаком и был закрыт на замок. Он даже не был разбит, а замок так и остался висеть на месте. Янтарь просто исчез. У меня в тот день был выходной, но сам Алексей Федорович был здесь. День прошел как обычно, приходили какие-то посетители, осматривали музей, а потом уже перед самым закрытием он вдруг заметил, что не хватает его основного экспоната. Конечно, был скандал! Алексей Федорович был так расстроен этой пропажей — фигурки были очень важны для него. Он считал их основой всей экспозиции. Мне кажется, что этот случай сильно надорвал его сердце. Он казнил себя, что не смог уберечь свое сокровище и частенько после этого говорил: 'Нужно было хранить их в сейфе. Кто теперь знает, кому в руки они попали!'
— Почему он так говорил? — с интересом спросила я.
— Не знаю, мне кажется, он считал их не просто безделушками, он как-то обмолвился, что они являются ключом к важному открытию, над которым он так давно трудился. Хотя по мне, так это были обычные древнеиндийские игрушки для отпрысков богатых родителей.
— Но ведь они имели ценность? — спросил Алекс.
— Да, имели, — с гордостью ответила баба Люба, — как и все здесь. За многие экспонаты Свиридову предлагали большие деньги.
— А кто предлагал? — спросила я.
— Да много кто. Сам Британский Музей хотел приобрести некоторые рукописи. Частные коллекционеры постоянно одолевали его своими предложениями, наши и иностранные. Но он ни в какую не хотел продавать ничего из своей коллекции.
— Так может, кто-то из частников украл фигурки?
— Возможно, теперь уж не узнаем никогда. После этого случая охрана музея была усилена, поставили камеры во всех углах, заменили стекла на непробиваемые и заказали новые замки. Свиридов выбил все это из средств фонда перед самой своей смертью. Но думаю, давно надо было передать все экспонаты в Эрмитаж. Там они были бы в безопасности. А здесь никто не застрахован от новой кражи. Ведь ценности-то немалые! Что я одна смогу сделать с грабителями? Охранник внизу, пока добежит — будет поздно. Надо передавать!
Она с укором покачала головой. Мы с Алексом переглянулись. Нужно было идти. Мы тепло попрощались со старушкой, пообещав еще навестить ее, и покинули музей.
На улице после полутемных залов библиотеки солнечный свет ослепил нам глаза. Мы снова окунулись в кипучую жизнь города. Вокруг торопились куда-то люди, и мы с радостью последовали их примеру. Я знала, где находится тот университет, о котором нам говорила баба Люба, и мы двинулись прямо к нему.
— Глава 6. Мальчик —
Мы быстро нашли кафедру, которой заведовал Симаков. Нам пришлось его ждать, потому что как раз в тот момент, когда мы пришли, у него были посетители. Лишь через полчаса он освободился и смог с нами поговорить. Симаков оказался высоким, слегка полноватым мужчиной лет пятидесяти. Меня поразили его массивные брови, они нависали над глазами, и это придавало его взгляду излишнюю суровость. Не хотела бы я стоять перед ним на экзамене. Профессор был не очень доволен нашим визитом, видно было, что у него и без нас дел по горло. Но когда Алекс сказал ему, что он внук Свиридова, и мы пришли поговорить о нем, Симаков тут же просиял. Он с радостью пожал его руку и вежливо предложил мне стул.
— Как приятно увидеть тебя, Александр. Я помню тебя еще совсем мальчиком. А теперь передо мной взрослый мужчина. Ты, конечно, тоже занимаешься историей, — он сказал это так, как будто нисколько в этом не сомневался.
— Нет, я работаю переводчиком.
— Как жаль! — Симаков был явно огорчен. — Он должен был передать свое великое дело в надежные руки. Как жаль!
— А что это было за дело. Мы как раз хотим это узнать.
— А почему ты об этом спрашиваешь? — недоверчиво спросил он.
Алекс вкратце рассказал о пожаре и о том, что возможно это было делом рук грабителей. Он, правда, ничего не стал говорить о себе самом и о своей недавней болезни. Симакову это было не обязательно знать.
Профессор огорчился, услышав о случившемся.
— Мы часто с женой приходили в его квартиру. Они всегда были очень гостеприимными хозяевами. Сколько тем мы обсудили за столиком в их гостиной! Там было много фотографий. На стенах, на комоде, на тумбочках. Твой дед очень любил окружать себя лицами близких людей. Видно, он очень скучал по ним в своих бесконечных экспедициях. Очень жаль! Как много он еще не успел сделать, а ведь он был близок к научному открытию.
