Служанка Драконова. Книга 1 - Лира Алая
***
К утру я закончила сборы. Госпожа пыталась уговорить меня остаться в академии, но я была непреклонна. Ничем хорошим это не закончилось бы. Поэтому еще до начала занятий мы с госпожой устроились в кабинете ректора со всем удобством.
— Кэра, ты уверена, что нам можно вот так входить в чужой кабинет и пить тут чужой чай? — спросила Сильвия.
Она была уставшей — сказывалась бессонная ночь, полная переживаний. Наверное, именно поэтому на мое самоуправство госпожа отреагировала так спокойно, почти равнодушно.
— Чай я взяла наш, не волнуйтесь. И чашки тоже наши, — ответила я, вспоминая, как паковала дамскую сумочку с вещами первой необходимости.
У ректора и чая нормального не было, нельзя же госпожу бурдой поить! Из приличных напитков я нашла только крепкое спиртное, но пить такое с утра — не лучшая идея.
Пожалуй, изумленные глаза ректора, когда он зашел в кабинет, мы с Сильвией запомним навсегда. Возможно, это было невежливо — занимать кресло самого ректора, но что я могла поделать, если здесь было только одно нормальное сиденье? Заставить Сильвию сидеть на стуле без спинки? Или проблема в том, что мы не записались на прием? Или не стоило брать раритетный заварничек и ставить его на какие-то (возможно, важные) папки?
В любом случае ректор быстро справился с собой, натянул вежливую улыбку, хотя глаза оставались холодны — нашему вторжению он не обрадовался.
— Чем обязан?
— Мы бы хотели покинуть академию сегодня же. Зашли предупредить.
Ректор замялся, я краем глаза отметила, как нервно он сжал низ своего идеально выглаженного камзола.
— Могу я узнать причину?
— Личные обстоятельства, — отрезала я.
— Видите ли… Даже при всем моем желании… Академию покинуть вы не сможете.
Глава 17
Я ожидала всего: от розыгрыша до нападения, но ректор был убийственно печален и серьезен.
— Могу узнать причину? — спросила я.
— Нет.
— И даже я не могу? — вопрос Сильвии прозвучал как угроза — это она умеет (правильно спрашивать, чтобы собеседнику захотелось ответить). — Не усложняйте, будьте добры. Все равно мы узнаем, только времени потратим больше. Вы же понимаете, кто мои родители, и понимаете, что они могут узнать все. Поверьте, гораздо лучше, когда вопросы будут у меня, а не у них.
В этом Сильвия права. После нескольких покушений на нее, после предательств, казалось бы, верных людей, ее родители относились к безопасности с повышенным и пристальным вниманием. С них станется прилететь в академию и перевернуть ее вверх дном. Или вообще разгромить до камушков, чтобы забрать любимую дочурку из опасного места.
Ректор вздохнул:
— Этого-то я и боюсь. Понабежавших со всех концов света взволнованных родителей, которые устроят хаос. Я не хочу, чтобы поднималась паника…
— Вы о том, что где-то в академии кто-то использует запрещенную магию? — я решила не ходить вокруг да около.
Доверяем ли мы ректору, не доверяем — результат будет один. Он тут главный, у него есть доступ буквально ко всему, поэтому если он и захочет от нас избавиться, то ничего сделать мы не сможем. Точнее, сможем бодро отбиваться, но саму вероятность нападения (если ректор таки враг) это не изменит. С другой стороны, ректора я проверяла по всем возможным каналам. Даже совет старых маразматиков, уж простит меня драконий боже за такую характеристику, охарактеризовал его как надежного человека. А маразматики надежны почти как драконий боженька — в силу своей предубежденности и излишней подозрительности проверяют всех от хвостиков до рожек. Дали бы волю — и вообще бы распотрошили. На всякий случай.
— А вы-то откуда знаете? Неужели сплетни пошли? Чтоб кентавр с царственной феей породнился и потомство их двоюродному дедушке-тритону оставил! — Надо же, ректор знает толк в ругательствах.
И это было не на публику, он действительно расстроился. Я его понимала. Если поднимется паника, прибудут родители и начнут забирать своих детей, то мы почти наверняка упустим преступника. Скажите, какое мне до этого дело, если меня должно беспокоить благополучие Сильвии? Да самое прямое! Сильвия со своей силой и магическим резервом — первый кандидат в жертвы обладателю запретной магии. Пусть не сразу, а в долгосрочной перспективе. Поэтому любую опасность лучше уничтожать, пока она не развернулась по полной.
Я молча протянула очередной лист с начерченным Сильвией кругом. У меня таких в запасе много: как раз оставила на случай объяснений. В отличие от Орсена, ректор сразу все понял:
— Превосходная работа, уважаемая Сильвия. Совершенная. Трудно поверить, что эту дисциплину вы осваивали не с рождения. Что же, смысла скрывать нет. Да, где-то в моей академии есть нарушитель. Кое-кто уже прибыл для расследования этого дела. И могу сказать, что все под контролем.
— Под контролем? Тогда почему студенты не могут покинуть академию? — спросила я.
Красиво говорит, ничего не скажешь. Но ректор привык иметь дело с благородными и вежливыми студентами, которые и мысли не могли допустить, что глава академии может сказать ложь. А я не была ни вежливой, ни благородной. Если мне придется по бубенцам дать, чтобы узнать все для безопасности госпожи, то я своих туфель не пожалею. Новеньких, между прочим, только перед отъездом купила.
— Это одно из условий, который поставил королевский дознаватель.
— Значит, все же здесь есть королевский дознаватель, верно? И вы скрыли эту информацию от меня, когда я записывала госпожу в вашу академию.
— Я ничего не скрывал, — ректор вздохнул, видимо, разговор его выматывал. — О том, что сюда приедет кто-то для расследования, я узнал спустя десять дней после начала обучения. Послушайте. Это бессмысленный диалог. Да, уехать вы не сможете, но здесь находится королевский дознаватель, а потому вы в полной безопасности.
— Я вас поняла. Только последний вопрос. Это приказ не выпускать студентов, случайно, не сегодня ночью пришел?
— Случайно не сегодня. Около пяти дней назад.
Я прикусила губу, чтобы подавить облегченный стон. На минуту у меня закралось ужасное подозрение, что это я виновата: показала рисунок Орсену, тот — принцу. А они вполне могли быть связаны с таинственным дознавателем. И своими действиями я случайно подставила госпожу.
— Наслаждайтесь учебой, девушки, ни о чем не волнуйтесь. В отборе поучаствуйте, говорят, он достаточно веселый.
Если бы я была госпожой, то я бы ударила ректора. Но, увы, я обычная служанка, потому мне пришлось сдержаться и молча покинуть приемную ректора. Ничего, мы еще разберемся. Вот как мы с госпожой насладимся учебой, так и вам,
