Попаданка для нага, или Я ненавижу змей! (СИ) - Юки
- Как вы знаете, женщина на борту к беде. Я, конечно, не столь суеверен, как остальные. Но дело тут скорей в другом. Соваться с ней к пиратам я бы не советовал в любом случае. Ваша барышня слишком мила, чтобы на неё не обратили внимание. А значит, либо она остаётся на суше и дожидается вас...
Он сделал паузу, а я возмущённо вскинулась с места.
- Либо пусть переодевается в мужскую одежду, если, конечно, не сочтет это слишком неприличным, - со смешком предложил он.
Я замерла на месте, а Стив оглядел меня с ног до головы и добавил.
- Сойдет за смазливого юнгу, если замаскировать её, как следует.
- Не думаю, что это хорошая идея, - заметил Эбрет. - Вы правы, там будет слишком опасно даже для нас, а женщинам и вовсе не место, по крайней мере, приличным. Собственно, я сам хотел предложить Кэтси остаться тут. Хотя...
Он неодобрительно посмотрел на меня, и я, чувствуя, к чему идёт разговор, сложила руки на груди, сверля его недовольным взглядом.
Пусть даже не думает от меня отделаться!
- Зная её, я уверен, что она откажется, - обреченно вздохнул герцог. - Так что придется сделать так, как вы предложили.
- Собственно, я-то не против, - вставила я свои пять копеек. - Не вижу в этом ничего такого. И да, оставаться в Нерсе я не собираюсь.
Возможно, мне показалось, но после моих слов вздохнули уже оба мужчины.
Глава 27
Интерлюдия
Капитан Джеймс Барроу, больше известный как Дьябло, снова скучал. Вчерашний рейд удался. Обошлось без особых потерь, и куш они с командой взяли приличный. Добыча попалась жирная - купеческий корабль, возвращающийся из Мальдии, был под завязку забит золотом, которым расплачивались за привезённые товары эти почитатели природы. Немногочисленная охрана ничего не смогла противопоставить их тяжёловооруженному фрегату и корабельному магу воздуха.
Всю ночь команда «Астры» праздновала, а сегодня, под утро, отсыпались все, кроме капитана. Джеймс, не позволявший себе лишнего, проснулся как обычно рано, и почти сразу отправился в таверну, чтобы перекусить. Забегаловка с кричащим названием «Череп кита» была не единственной на острове, но её расположение было самым удачным. Устроенная в корпусе севшего когда-то на мель корабля, она сразу бросалась в глаза тем, кто прибывал в порт. И она же была одним из любимых мест Джеймса, куда он часто заходил пропустить кружечку-другую.
Да и до следующего рейда нужно было себя чем-то занять. Барроу не любил сушу - корабль был для него родиной и домом. Но после вылазки его красавица «Астра» стояла в ремонтном доке. Эти сукины дети, что сопровождали купца, успели наделать в ней дырок, прежде чем Джеймс с командой пошли на абордаж. И теперь им предстояло целых два дня торчать на Миртоне, как каким-то сухопутным крысам!
Главный остров Архипелага славился своими нелегальными развлечениями, и любой пират или авантюрист при наличии денег мог хорошенько тут отдохнуть, иногда спустив на это дело всё награбленное. Только Джеймсу давно наскучили и азартные игры, и гладиаторские бои, и даже шлюхи из дома удовольствия не радовали его так, как раньше.
«Пойти, что ли, навестить крошку Джейн? Может она сумеет развлечь меня?»
Отставив в сторону тарелку с недоеденным жарким, он бросил на стол звонкую монету и поднялся из-за стола, полный решимости провести этот день интересно и с пользой. Но снова сел обратно, стоило ему заметить вошедшую в таверну парочку. Его аж затрясло от злобы и ненависти. Одного из них, того, что постарше, он узнал.
Пусть он и превратился из безусого юнца во взрослого мужчину, но Джеймс был уверен, это тот самый ублюдок, что погубил его брата!
Барроу помнил, с каким энтузиазмом тогда этот сыщик взялся за дело Хьюго, подозреваемого в контрабанде. Братец ввязался тогда в какую-то мутную историю с украденными из королевской сокровищницы Гриабурга драгоценностями. И когда накрыли всю перевозимую партию, его подельники сбежали, оставив парня одного разбираться с легавыми.
Тот долбаный сыщик, даром, что был тогда простым следователем, однако умудрился раскрутить Хьюго на признание, пообещав тому смягчение приговора. Только вот обещания своего не сдержал, и брата отправили на рудники, где вскоре погиб при обрушении шахты. А когда Джеймс попытался добраться до легавого, тот оказался герцогский сынком, и пирату пришлось отступить.
Эбрет - так, кажется, его звали. Что ж, судьба преподнесла пирату поистине королевский подарок, приведя его врага прямо к нему в руки. Здесь у герцога нет ни власти, ни связей, и даже богатство ему не поможет в этот раз. Джеймс, наконец, отомстит за брата.
***
После трёхдневного плаванья на горизонте, наконец, показался Миртон - самый крупный остров Архипелага, и главное пристанище пиратского братства. Даже издалека остров казался огромным, зеленым пятном выделяясь на фоне моря. Удивленная, я протерла глаза, но все осталось неизменным. Надо сказать, я уже привыкла к иным расцветкам растительности, и для меня стало открытием то, что фиолетовый и синий цвета тут не преобладающие. Возможно, в почве Халессии есть что-то такое, или виной тому магия. Кто знает?
«Нимфа» завернула в удобную гавань и пришвартовалась к свободной пристани. Поправив широкополую шляпу, под которой прятала собранные в пучок волосы, я приняла вид лихой и придурковатый, как и полагается юнге. И, следом за Эбретом, качающейся походкой спустилась вниз по трапу. Мешковатые штаны, рубаха и жилетка прекрасно скрывали мою фигуру, и даже Стив согласился, что в этом наряде я вполне похожу на юнца. Если не приглядываться. Эбрет тоже переоделся, сменив наряд герцога на тряпье бывалого моряка. Вот только даже в этом он выглядел как истинный аристократ. Надеюсь, и среди пиратов попадаются такие, иначе от всей этой маскировки толку ноль.
Обернулась и увидела, как весело подмигнул мне капитан. Мужиком он оказался нормальным, хоть и был когда-то пиратом. Выделил нам с Эбретом на корабле отдельную каюту, и даже поинтересовался, не стоит ли для приличия поселить нас отдельно. Но я не стала наглеть, и сказала, что моя девичья честь как-нибудь это переживет.
Хоть сама и не была в этом уверена. Всё же, в последнее время у нас с герцогом сложились весьма странные отношения. После того злосчастного поцелуя смотрел он
