Милая, (с)нежная, желанная - Мила Ваниль
- Севир сказал, если бы не связь, я возненавидела бы его. И боюсь, он прав. Лука утверждает, что любит, но он занял место палача, чтобы переспать со мной. Если бы любил, разве не попытался бы защитить от несправедливости?
- Даже не знаю, что ответить, - вздохнула няня.
- Не отвечай. Просто пойми, что я не останусь их любовницей, если Севир найдет способ разорвать связь.
- Это невозможно. Я не слышала, чтобы кто-то смог.
- Ты же знаешь, Севир – особенный… Наверное, слухи о ведьме из запретного леса не лживы.
- Великая Праматерь, спаси и сохрани! – Няня начертила в воздухе знак оберега. – Держись подальше от такой помощи.
- Расскажи о запретном лесе, - попросила я. – Ты знаешь о нем больше, чем я.
- Я знаю то же, что и все. Это граница, за ним лежат земли людей. Если зайдешь в лес, то сгинешь навсегда.
- Почему навсегда? Что там такого страшного?
- И-и-и… Да кто ж проверял? Говорят, черные лисы знают тропку, что ведет через лес к людям. А еще говорят, что прошедший по ней навсегда превращается в лиса.
Значит, если я попаду на ту сторону, то стану лисой. И не смогу обернуться. Но Севир же вернулся! И способность к обороту не потерял.
- А люди? Им не пересечь лес?
- Ни одного случая не знаю, чтобы здесь, у нас, человек появился, - ответила няня. – А я уж давно на свете живу. Не простой это лес, страшный, с волшебством.
В дверь постучали, и слуги занесли подносы с едой.
- Ужин для вас обеих, - пояснил один из них. – Мессер распорядился.
Я хотела спросить его, вернулись ли Севир и Лука из бани, но передумала. Даже если это так, ужинать они решили без меня. Не буду им мешать.
Аппетит исчез, настроение окончательно испортилось. Я ела через силу, и так же через силу улыбалась няне, чтобы не тревожить ее. Не хватало еще, чтобы она опять отчитывала Севира! А после ужина сразу сказалась уставшей, и няня оставила меня одну, ушла к себе.
Еще одна бессонная ночь? Сколько их еще будет…
Я вспомнила, что видела снотворные капли в коробке с лекарствами, когда обрабатывала раны Луки и Севира. Интересно, слуга принесет их мне, если попросить? Накинув шаль, я вышла из спальни. Свет уже погасили, а я не захотела возвращаться за лампой. Постояла немного, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом осторожно двинулась вперед. Не кричать же на весь дом, подзывая слугу, когда все легли спать. Поищу на кухне, обычно там…
- Ой!
Я врезалась в кого-то и едва устояла на ногах.
- И куда это ты направляешься? – шепнули на ухо, ловя в кольцо крепких объятий.
Лука!
- Я… я капли хотела… - пробормотала я, млея от нежных поцелуев в шею.
- Какие еще капли? – удивился он.
- Не могу уснуть…
Лука фыркнул и, подхватив меня на руки, куда-то понес. Я прильнула к его груди, наслаждаясь теплом и запахом. А Севир? Как же он?
- Принес?
Я вздрогнула, услышав знакомый голос.
Севир! Мы в его спальне.
- Доставил в лучшем виде, - гордо ответил Лука. – Представляешь, поймал в коридоре.
- Пыталась сбежать?
- Искала лекарство от бессонницы.
Лука опустил меня на кровать, где уже лежал Севир – с голым торсом, но в штанах. И конечно же, на животе.
- Как вы, мес…
Я попыталась встать, но он придавил меня рукой к кровати, а после поцеловал в губы.
- Ты нашла свое лекарство, крошка, - зевнул он, подминая меня под себя.
- Эй, всю не забирай, - возмутился Лука, устраиваясь с другого боку.
Тоже в штанах, и тоже на животе.
В итоге они стиснули меня с двух сторон, как грелку. Севир уткнулся носом в шею, Лука положил голову чуть ниже, на грудь. Я довольно жмурилась, ухитряясь поглаживать по волосам обоих.
- Всем спать, - велел Севир. – Это приказ.
Кажется, я уснула первой.
24. Урок
Лука
Я привык вставать рано, вместе с Севиром. Для полноценного отдыха вполне хватало нескольких часов сна. А сегодня и вовсе повезло: мы с Севиром окончательно помирились, и Фанни спала в нашей постели. За ночь даже боль в ягодицах поутихла, хотя Севир сдержал обещание: сидеть с комфортом в ближайшие дни я точно не смогу.
Фанни сладко посапывала, перевернувшись на бок. Сзади ее обнимал Севир, зато я любовался грудью: бретелька ночной сорочки сползла с плеча, обнажив округлый холмик с нежно-розовой ареолой и темной горошиной соска.
Я потянулся к груди, безумно хотелось поцеловать вершинку, обхватить ее губами и пососать, чтобы она стала твердой. Однако Севир оказался шустрее: он отвесил мне легкий подзатыльник и прошипел едва слышно:
- Пусть еще поспит.
И то верно, нельзя думать только о себе. Вчерашний урок нескоро забудется. Боль пройдет, синяки исчезнут, но потрясение, которое я испытал, запомнится надолго.
Я подвел Севира. Не верить другу хуже, чем быть обманутым им. Он имел полное право прогнать меня взашей. И я думал, что он так и поступит. А Севир помчался следом, беспокоясь обо мне. Наплевав на рану, что я же ему и нанес. Так что, я не в обиде за жесткую порку.
Кивнув, я бесшумно скатился с кровати. Севир тоже поднялся, но Фанни, словно почувствовав, что осталась одна, захныкала во сне, заворочалась, ища нас. Севир вздохнул и лег обратно.
- Давай по очереди, - сказал он тихо. – Иди.
Фанни прижалась к нему и вновь задышала ровно, а я поспешил в ванную комнату. Утренние процедуры, легкая разминка, а от глотка обжигающего кофе можно отказаться. Если бы мы были в столице, то Севир просматривал бы почту, а после завтрака гонял бы секретаря, диктуя ответы и корректируя дневное расписание. А я выполнял бы особые поручения – то, что Севир не мог доверить секретарю, но не успевал сделать сам. Сейчас же я вернулся в спальню, в теплую постель.
Повернувшись, Фанни уткнулась мне в плечо. Севир, прихрамывая, вышел из комнаты. Как стыдно за свое поведение… Я лег так, чтобы чувствовать боль. Наверняка, она слабее той, что испытывает Севир, но так мне немного легче.
Вчера Севир не щадил меня, охаживая ремнем. Чтобы не орать на весь трактир, я вцепился зубами
