Электрический идол - Кэти Роберт
Не говоря уже о том, что Эвридика и Каллисто останутся здесь и окажутся идеальной мишенью для ярости Афродиты. Когда в следующий раз она прикажет устранить одну из дочерей Деметры, Эрос, возможно, не станет тратить время на разговоры. Он просто нанесет удар.
Не могу этого допустить.
– Я хочу этого, – повторяю, как мне кажется, уже в двенадцатый раз.
– Если передумаешь, мы тебя вызволим. – Непонятно, кого она имеет в виду: себя и Аида или себя и наших сестер, но оба варианта одинаково плохи. – Но мы приедем на свадьбу. Мы с Аидом. – Персефона колеблется. – Хочешь, попробую уговорить Каллисто с Эвридикой прийти?
– Нет, все в порядке. – Не могу винить их, что не хотят присутствовать на нашей фиктивной церемонии, пусть даже их отказ ранит. – Но была бы очень признательна, если бы ты пригласила маму на обед. Мне нужно забрать вещи из дома, а я не могу этого сделать, если рискую столкнуться с ней. – Со временем мама стала лучше себя контролировать, но когда разгорается ее ярость…
Я бы не стала исключать, что они запрут меня, пока не образумлюсь, отчего ситуация станет более запутанной.
– Считай, дело сделано. Пришлю тебе сообщение, когда все подтвердится.
– Спасибо.
Она слегка улыбается.
– Будь осторожна, Психея. Эрос крайне опасен.
Я понимаю это лучше нее. Пытаюсь выдавить ответную улыбку.
– Знаю. Он монстр. Но после сегодняшнего вечера он станет моим монстром.
Вскоре мы заканчиваем разговор, после чего трачу несколько минут, чтобы привести свой внешний вид в порядок. К счастью, у Эроса есть шкафчик, полный средств для кожи и волос, но большинство из них мне незнакомы. Расчесав волосы, заплетаю их в небрежный пучок на макушке. В сумочке у меня лежит небольшой набор косметики, чтобы поправить макияж, и сейчас это становится для меня настоящим спасением. Выходя из спальни, я выгляжу как женщина, устроившая незапланированную ночевку у своего партнера, но все же собранная. Сойдет.
Божественный запах влечет меня на кухню, где застаю Эроса за приготовлением блюда с картофелем, перцем и жареными яйцами. Обычно завтракаю не так плотно, но беру тарелку, которую он мне подает, и сажусь на один из стильных металлических стульев, стоящих по бокам от кухонной стойки. Удобными их не назовешь, но выглядят красиво. Я съедаю несколько кусочков, и тогда Эрос перестает наблюдать за мной и принимается за еду.
Мы едим в комфортной тишине, которую прерывает только ежесекундное жужжание уведомлений в наших телефонах. Эрос бросает на меня хмурый взгляд.
– Как ты терпишь эту хрень?
– Это необходимо. – Я рано усвоила, что элита Олимпа уважает только власть, а я никогда не достигну ее, пытаясь им подражать. Я должна идти своим путем, продолжая при этом играть в эту игру – выверенный баланс, который чаще всего меня истощает. Но он работал, по крайней мере пока Афродита не устремила мстительный взгляд в мою сторону. Я просматриваю уведомления. Несколько сообщений от матери, в которых сквозит все больше раздражения. Еще несколько запросов на интервью. – Как долго ты хочешь тянуть с интервью?
Эрос колеблется, но потом неохотно говорит:
– Доверюсь твоему опыту.
Удивительно, что он готов отказаться от контроля. Я не обращаю внимания на странный прилив тепла в груди.
– Предлагаю выждать неделю. Несколько фотографий со свадьбы, еще несколько – с выходов, во время которых люди увидят, что мы и на публике влюбленная пара, и тогда все будут так безумно жаждать подробностей, что даже не станут задавать трудные вопросы. – Для таких вопросов у меня тоже есть один репортер, но пока от нее ничего не слышно.
– Хорошо. – Он потягивается, а потом легко опускает ладонь мне между лопаток. На этот раз не вздрагиваю, потому что стараюсь не разомлеть от того, что он водит пальцами у основания моей шеи. – Мне нравится, когда твои волосы убраны наверх.
– Уверяю, что твои предпочтения не имеют никакого отношения к тому, как я буду одеваться или вести себя в будущем.
Эрос издает смешок, который звучит низко и до странности радостно.
– Ты не перестаешь удивлять, Психея. Это мне тоже нравится.
Я не смахиваю его руку. Убеждая себя, что все это подготовка к выходу в общество, знаю, что вру. Мне приятно ощущать тяжесть его ладони на коже, нравится, как он нежно водит пальцами по моему позвоночнику. Но поверить, что он в самом деле взволнован, а не пытается привыкнуть ко мне, как пытаюсь привыкнуть к нему я…
Это не так. Я не психиатр, но не удивилась бы, если выяснилось, что Эрос социопат. Похоже, у него напрочь отсутствуют нравственные тормоза, которыми обладает большинство людей. А может, это побочный эффект его воспитания. Неважно, природа или воспитание тому виной, но даже если у него есть какие-то эмоции, помимо радости и раздражения, он прячет их глубоко внутри. Да, и вожделения. Нельзя забывать о вожделении. Его у Эроса в избытке.
Все равно это ложь, вернее игра.
Я не отрываю взгляд от телефона.
– Зачем ты это делаешь?
– Не хочу твоей смерти, – констатирует он, и я вздрагиваю.
– Что во мне такого особенного, что ты меня пощадил? – Он убивал в прошлом. Сам признался в этом. – Дело в том, что я дочь Деметры?
Он фыркает.
– Нет, это обстоятельство едва ли говорит в твою пользу.
– Тогда почему?
Эрос напряженно смотрит в свою тарелку.
– Я совершил много поступков, которыми не горжусь, изводил людей, которых считал врагами, а потом выяснялось, что их единственное прегрешение заключалось в том, что они разозлили мою мать. – Он пожимает плечами. – Потом вообще перестало иметь значение, что именно они сделали, важно было только то, что она приказывала с ними расправиться.
Я все равно не понимаю.
– Но она приказала расправиться со мной.
– Да. – Эрос протыкает вилкой кусочек картофеля. – Но, как и сказал, я не хочу твоей смерти. И это единственный путь избежать ее.
У меня нет оснований доверять ему. Никаких. Да, он дал мне слово, но Олимп полон лжецов и мошенников. Даже моя мать известна тем, что совершает сомнительные сделки, когда того требует ситуация. Все в городе думают, что у них с Аидом заключен союз, но это не так. В обмен на свою помощь она потребовала, чтобы Аид посещал шесть мероприятий каждый год. Он появляется рядом с ней, и люди предполагают то, чего и хотела моя
