Ведьма и эльф (СИ) - Майская Зоя

Мы не успели опомниться, как дева появилась перед нами и завела речи о продолжении рода. На мой взгляд для просто участливой женщины, заботящейся лишь о благе Дома вереска, она несколько перебарщивала.

Эльфийка бросила мимолётный взгляд на меня, пытаясь оценить, насколько крепко моё положение подле мужа. Любовной связи между мной и лордом никто во всём ущелье, разве что кроме Кэлеана, и не мыслил найти. Но эльфы не подозревали, что лишь человеческая брачная клятва заставила моего мужа сохранить мне жизнь. Поэтому в смятении считали, что чем-то для лорда я оказалась ценна.

Глорейла решила придерживаться обтекаемых формулировок.

— Вы заключили столь важный союз для нас всех и избавили от необходимости дальше вести войну. Это бесспорно упрочит ваше положение. Но, чтобы оградить себя от прочих посягательств, вам стоит подумать о наследнике.

Я чуть улыбнулась. Глорейла была не робкого десятка. Под «прочими посягательствами» она несомненно подразумевала желание короля женить Альвэйра на Килтис. Да, сейчас Альвэйр заставил его замолчать, принеся себя в жертву перемирию. Но пройдёт время, война возобновится или человеческая женщина исчезнет. И тогда отсутствие прямого наследника может стать очередным поводом для конфликта.

Вот только я не собиралась исчезать. Ни сейчас, ни позднее, разве что мы найдём безболезненный способ расторгнуть брак, что пока по обычаям эльфов было невозможно. Хотя я и Альвэйр не могли иметь общих детей, древо на обряде выросло, а значит, нашему союзу придётся длиться.

— Не волнуйтесь, леди Глорейла, — я сама не узнала свой голос. Столь он был медоточив и одновременно чуточку едок, как сок древних деревьев Эдринского леса. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оградить супруга и Дом вереска от любых посягательств.

Жаль, я не могла одновременно смотреть и на ошарашенное лицо эльфийки, и на Альвэйра. Многое бы дала, чтобы узнать, как он выглядел в момент моего заявления. Не иначе, будто жабу съел.

— Вы слышали мою супругу, леди Глорейла? — ухо резануло не обычное холодное обращение, к которому я уже привыкла, а то, что он сказал. До сих пор Альвэйр не называл меня ни по имени, ни леди, ни тем более своей женой. Не думаю, что отношение его изменилось. Скорее, он решил подыграть мне в разговоре с девой плодородия. — Мой ответ не изменится ни сегодня, ни через сотню лет. Я давно уладил дела Дома, порядок наследования установлен. А что до остального, у меня есть заботы, помимо решения пока несуществующих проблем.

— Он не понимает от чего отказывается, — самообладание к эльфийке вернулось быстро, будто ничего особенного и не произошло. Она обратила взгляд своих зелёных глаз на меня. В них светилось такое мягкое участие, что будь я другой Эльрис, выросшей более беззаботной жизнью, непременно поверила бы в него. — Надеюсь, вы сможете убедить его, что детский смех в доме — это то, чего так не хватает и ему, и вам.

На меня дохнуло холодом, будто дверь во тьму, с которой я столкнулась тогда на поляне, внезапно распахнулась. Невольно я обхватила себя руками в попытке укрыться от пустоты, обратившейся невидимым ветром и хлынувшей в сторону Глорейлы.

Женщина побледнела, пошатнулась, но, казалось, не понимала, что с ней происходит. Бросив быстрый взгляд на придворных, я не заметила ни единого эльфа, что заподозрил бы неладное. Маги, за плечами которых были тысячелетия практики, те, кому ничего не стоило прихлопнуть меня, будто букашку, не замечали силы, исходящей от Альвэйра.

Ком встал в горле, я повернулась к мужу, лицо которого заострилось и побелело от едва сдерживаемой ярости. Волны неведомой леденящей силы, что совершенно точно не была магией, поднимались и опадали в нём.

Слуги бросились к деве плодородия, осевшей на пол. Будто сквозь толщу воды я слышала беспокойные расспросы эльфов, склонившихся над ней. Кто-то подхватил Глорейлу на руки и понёс прочь.

Альвэйр до сих пор молчавший подобрался, будто хищный зверь, не желавший отпускать добычу. Он тяжело дышал, погружённый в странный транс, и, казалось, не замечал ничего вокруг. Только сузившиеся глаза следили за бледной рукой женщины, покачивавшейся в такт шага эльфа-слуги.

Эльф хотел уничтожить её. Раздавить, словно комара.

Я не могла понять причины ярости мужа, и, наверное, поступила излишне опрометчиво — моё присутствие едва ли могло успокоить лорда. Но, поддавшись неведомому чувству, я подошла к застывшему мужчине и обхватила пальцами его руку, холод которой чувствовала даже через перчатку.

— Мой лорд, — я говорила мягко, будто с душевно больным, что внезапно мог проявить агрессию. — Выйдем на свежий воздух.

Он чуть прикрыл глаза и замер. От длинных чёрных ресниц на белую кожу мужчины легли тёмные тени. Нечеловеческая красота в Альвэйре сплеталась с острым крошевом льда, осколков камней и сталью. Казалось, стоило его коснуться, как на руках проступит кровь.

Ресницы дрогнули, и чёрные тоннели радужек пригвоздили меня к полу. Гнев исчез, но беспокойство в глазах мужчины не желало стихать. Я осторожно потянула его в сторону балкона, и к моему изумлению Альвэйр пошёл следом.

Пока шла церемония, на ущелье опустилась ночь. Прозрачно-холодная, как и всегда, в здешних местах. Я замёрзла мгновенно, но не подавала виду, желая дать лорду возможность прийти в себя. Не знаю, сколько мы стояли, глядя на долину, простирающуюся внизу. Наконец, темноволосый эльф заговорил:

— Примите мои соболезнования, но у вас стало на одного кузена меньше.

Кажется, к Альвэйру вернулось самообладание, потому что голос его был ровным и спокойным.

— Вот как? — я удивилась тому, как быстро эльфам удалось организовать смерть принца Луистера. — Неужели вы всё же поверили в мои слова?

— Если вы намекаете на то, что я убил четвёртого принца, то я не об этом. Наследник короля Рорха погиб на королевской охоте. Его лошадь сорвалась с обрыва. Всё королевство в трауре.

— Ужасно, — равнодушно отозвалась я. Со старшим принцем я не перекинулась и единой фразой за всю жизнь, поэтому искренне скорбеть о нём при всём желании не могла. — Никогда не могла понять привязанности мужчин к охоте. Гоняют зверя во хмелю, а потом их находят упавшими на меч, загрызенными горными котами или растёкшимися по дну ущелья кровавой лужей.

— Для женщины вы на редкость жестокосердны и едки.

— Напротив, я воздаю усопшему гораздо большие почести, чем он воздал бы мне после смерти. Сомневаюсь, что принц стал бы целых две минуты обсуждать свою дальнюю родственницу. Разве что, мне удалось бы скончаться особенно выдающимся способом.

Альэвйр обернулся ко мне. В свете луны его волосы отливали серебром. Атласно-гладкие и мягкие пряди, связанные в хвост, ниспадали ниже пояса. Причёски эльфов были на редкость непрактичны, но я на их месте тоже не решилась бы срезать такое великолепие.

— Похоже, пребывание у нас идёт вам на пользу. Вы перестали выглядеть так, будто вот-вот упадёте в обморок.

Я вздрогнула и отвела взгляд.

— Не ожидала, что вы обратили внимание на мой внешний вид.

— Я обещал защищать вас. И теперь, даже если больше всего на свете желаю отослать вас прочь, мне придётся присматривать за вами.

Будто признавая его правоту, я склонила голову, а затем зачем-то задала давно интересующий меня вопрос:

— Что вы будете делать со своей клятвой, если окажется, что я опасна?

— Как я и сказал леди Глорейле, мне нет дела до несуществующих проблем, — вопреки мирному заявлению, Альвэйр надвинулся на меня, заслонив собой лунный свет. Я выдержала тяжёлый взгляд, как и слова, не предвещающие ничего хорошего нам обоим. — Однако, если вы всё же обратите свой яд на тех, кто мне дорог, я убью вас, даже если после клятва унесёт меня следом.

— Ах, леди Эльрис, не обращайте внимания на Альвэйра. У него совсем нет чувства юмора, — голос, внезапно прервавший наш малоприятный разговор, был мне уже знаком.

Рыжеволосый Гарэн, лорд Дома гроз.

Я чуть отступила от нависшего надо мной Альвэйра и кивнула подошедшему к нам мужчине, одновременно снимая щиты. Этот эльф был воином, как и мой муж, поэтому разоблачения с его стороны опасаться не стоило. Зато можно было почувствовать любопытные вещи.