Оникс. Когда ты обречён - Дар Ветер
— Дингом? С чего ты взяла, что он здесь? — на лице Мелисы было написано твёрдое намерение не выдавать дружка, — я одна всё придумала.
— Одна, как же… значит мы — так ты о себе говорила?
— О себе и тарелке, глупенькая! — умилилась Мелиса.
— Я не сержусь, — сказал Бэрил, — а ты? Немного воды решит проблему.
— Но пятна…
— О них не беспокойся. Я маг, забыла?
Оникс вздохнула. Проделки Мелисы оставлять безнаказанными было опасно. В следующий раз она придумает что-то похуже. Но Динга выдавать не хотелось. Его могли сослать из замка на конюшни. Пусть он лучше попадёт туда сам, без подачи Оникс.
— Чтобы в последний раз! — пригрозила она сестре. Мелиса с готовностью закивала.
— Приберётесь здесь. Сами.
— Будет сделано.
Оникс взяла Бэрила под руку.
— Слишком быстро согласилась, — грустно улыбнулась она, — что-то задумала, я уверена.
— Давай спрячемся и выясним это.
— Согласна.
Они зашли за угол и притаились. Вскоре от входной двери послышались проклятия. Ароматный душ вылился на дворецкого. Под хохот и подбадривания Мелисы, Динг вытряхнул сумку, доверху наполненную перьями агагов. На этот раз послание достигло адресата.
Оникс и Бэрил переглянулись и прыснули со смеху.
***
Свадебное платье, согласно обряду, было скромным, зато обруч, который невеста должна была одеть на голову, оказался настоящим произведением искусства. Оникс должна была одеваться в одиночестве, поэтому заранее отослала Эдит. Конечно, та всё поняла, но держалась молодцом. Она тщательно уложила своей подопечной волосы, припудрила её драгоценной жемчужной пудрой, отчего кожа стала золотисто-прозрачной и сказала напоследок:
— Ясного пути тебе, девочка.
Оникс обняла няню. Тут в дверь просунулась растрёпанная голова Ал:
— Ух ты, какая причёска! Ты куда-то собралась?
— Ну что ты, на ночь глядя! — поспешно затараторила Эдит, — а ты почему не в постели?
— Мы затеяли гонки с водой, — сообщила Ал, заходя в комнату, — присоединишься?
— Вздумали тоже! — возмутилась няня, выпроваживая Ал из комнаты, — Оникс уже ложиться спать! И вам пора давно. Так кто, ты говоришь, затеял гонки?
— Никто, Эдит! Я пошутила, — замельтешила Ал, которой не хотелось выдавать сестёр, — я уже собиралась спать. У реки никого нет!
— Значит, у реки! Посмотрим, — тоном начальника стражи сказала Эдит.
«Бедняга Ал как всегда никудышная врунья» — Оникс улыбнулась, но тут же взволнованно вздохнула.
Игалевое красное платье и золотой обруч со множеством полупрозрачных рубинов, ниточками рассыпающимися по волосам, ждали в шкафу. Принцесса с тревогой посмотрела в окно. Солнце почти село, ей придётся идти в сумерках. Странное время для обряда выбрали боги. Ей нужно выбраться из замка незамеченной. К счастью, сама церемония должна была происходить в небольшом храме, построенном специально для короля и для его семьи.
Оникс достала из тайника, встроенного в стене, шкатулку, целиком вырезанную из прозрачного красного камня. Что-то чернело внутри неё. Она вспомнила слова вестника, вручившего ей шкатулку:
— После заката оденьтесь и выпейте напиток, что найдёте здесь. После идите в храм. Можете немного отдохнуть перед этим.
При этом вестник так странно вёл себя: то ли улыбался, то ли скалился. Вид у него был самый заговорщический. Правда, так вести он себя мог из-за заклятия Бэрила.
Это «отдохнуть» не понравилось Оникс больше всего. Как можно отдыхать перед свадьбой? Она что, должна была улечься спать в свадебном наряде?
— Вы всё поймёте, — сказал вестник напоследок.
В шкатулке лежал изящный, выгнутый как дикий кот, чёрный флакон. Взяв его в руки, Оникс удивилась тому, насколько он тёплый и приятный на ощупь — бархатистый, чёрный, непрозрачный. Напиток в нём неуловимо пах пустынником — мистическим невзрачным цветком, который так любили использовать дамы на свиданиях. Достать его было нелегко, он дарил ощущение лёгкости и таинственности всему происходящему.
Напиток с трудом можно было назвать таковым, больше всего он напоминал сгущенный киселеобразный туман, вкус у него был соответствующий — почти неощутимый, с горчинкой. Выпив его, Оникс хотела поставить флакон на столик и задела шкатулку. Упав на пол, та разлетелась на множество сверкающих кусков. Собирать их принцесса не стала, странное безразличие овладело ею. Она нисколечко не удивилась тому, что пузырёк исчез. Ей не хотелось ничего, тело потяжелело, обруч давил на голову. Она не стала утруждать себя и легла прямо на пол. Плиты приятно холодили, лежать, как ни странно, было удобно. Она закрыла глаза.
Звёзды светили в эту ночь особенно ярко, словно любопытные соседи они заглядывали в окно всей компанией. Их свет разбудил принцессу. Она встала, удивлённо озираясь, пока не вспомнила всё. И поспешила к двери.
Сегодняшний замок вовсе не был похож на дом её детства. Все вещи, окружающие её, участвовали в маскараде, о котором сообщили всем, кроме неё. Коридор петлял, словно закоренелый преступник. Больше всего поражали Оникс портреты на стене. Странные, непохожие на людей существа, смотрели на неё сверху вниз. Замок теперь принадлежал этим гротескным созданиям, чернокожим, красноглазым, покрытым рыжей шерстью, да мало ли каким…
Коридор, который всегда вёл к выходу, стал закручиваться внутрь как сворачивающаяся клубком змея. Поняв, что так вряд ли выйдет наружу, Оникс воспользовалась первым же открытым окном как выходом. Она попала в сад. Журчала вода, однотонно кричала какая-то птица.
— Вода отгонит туман и мне легче будет найти дорогу, сказала себе принцесса. Шаг её стал прыгучим и лёгким, взглянув под ноги, она рассмеялась, обнаружив, что не касается земли, отталкиваясь от травы. Река, спокойная и мерцающе-прозрачная, что-то неразборчиво пела.
Оникс без раздумий вошла в реку. Она помнила как глубока та была раньше, но даже не удивилась тому, что вода теперь доставала ей всего лишь до колена. Течение ненавязчиво звало её за собой. Оникс села в лодку, похожую на лист кувшинки, и отдалась на волю течению.
Вместе с рекой она минула ограду, пройдя стену насквозь. Дальше река расходилась на множество рек поменьше. Оникс замерла, не зная куда направиться. Она вспомнила голубые пронзительные глаза незнакомца из сна, голоса и образы, являющиеся ей.
— Ты всегда был рядом, — сказала она, — спой мне сейчас, не молчи. Скажи куда идти.
Её призыв услышали. Медленно, нить за нитью, из голосов птиц и шелеста листьев сплеталась песня на незнакомом языке. Голос, такой привычный с детства, прояснял зрение. Теперь она видела, что путь всего один.
Церковь стояла молчаливая и тёмная, словно в ней ни разу не было ни одной живой души. Оникс, проигнорировав дверь, вошла через стену. На деревянных ложах, на бархатных подушках, лежали двое, мужчина и женщина. Их руки были соединены,
