Вотыты - Ольга Зима
– Теперь можешь благодарить!
Киринн отнял руки от лица и улыбнулся.
– Так ты смеялся надо мной?! – вознегодовал Мидир.
– Что вы, мой принц, что вы! Благодарю вас за своевременное вмешательство! – Киринн прижал ладонь к груди.
– Кулак было бы почтительнее, ну да ладно.
Тут вся масса воды, удвоенная или утроенная, упала прямо на Киринна и Мидира. Вернее, хотела упасть. Надо сказать, что второй принц до отвращения, до колик не выносил пресную воду. Мало того, что в ней, в отличие от соленой, невозможно было дышать, так она была отвратительна своей сутью, мокротой и всяческими подвохами. А однажды он упал в нее вместе с конем, а выловили только его.
Мидир вскинул руки, закрывая их с Киринном от этой мерзости и непроизвольно вспоминая все то магическое, что в него усиленно вдалбливали – вдалбливали особенно жестко и постоянно косились на его ауру. Черную, бессветную ауру разрушителя миров.
– Земля, кто бы мог подумать! – ошеломленно произнес Киринн. – Как у Джаретта Великолепного. Стихия, подавляющая собой все другие. Неудивительно, что никто и не понял. Ваша стихия – вся земля!
Второй принц краем глаза увидел удивление Киринна и обрадовался – он все же смог изумить своего воспитателя.
– Отходим, мой принц, – негромко сказал Киринн. – Держите сферу, и потихоньку делайте шаг назад.
Сфера была темной. Мидир отступал и отступал, а противная влага скользила с защитного купола, как с козырька крыши. Через несколько локтей, он поднял руки выше и встряхнул кистями. Сфера пропала. Водопад вновь полился лентой и заиграл радугой в свете заходящего солнца.
– Прощай, Плачущий, – довольно сказал Мидир. – Здравствуй, ночь, время волков.
Посмотрел на Киринна, грязного с ног до головы, и фыркнул.
– Ничего смешного, мой принц. Вы, заметьте, точно такой же черный, как и я.
– Я всегда такой! – надулся Мидир. – А вот тебе в новинку!
– Белый или черный, а вымыться придется.
– Что, опять в воду?! – возмутился Мидир. – Не буду!
Позади тревожно зашелестели листья, Мидир обернулся.
Волки, белые волки стояли перед ним.
– Мы уходим, Киринн, – выговорила та, которую Вотыты называл Лесси. – Навсегда уходим из Черного замка, но напоследок мы даем тебе последний шанс присоединиться к нам. К белым волкам, во всем белым, если ты еще помнишь, что это значит, – женщина презрительно окинула взглядом Мидира. – Верно говорят: черного волка в Айсэ Горм бросать без толку.
Это она определенно сказала зря, потому что второй принц разозлился. А когда Мидир злился, что-то вокруг ломалось, взрывалось или просто исчезало. С него и с Киринна пропала вся пыль, которой они были покрыты с ног до головы после исчезновения земляной защитной сферы. Зато белые волки оказались облеплены ей полностью.
– Ха! И кто теперь из нас черный? – запальчиво подался вперед Мидир.
– Простите моего воспитанника, – не слишком-то вежливо задвинул его за спину Киринн. – Я от всей души желаю вам счастливой дороги. Может быть, вы найдете там то, что искали.
– Но ты с нами не пойдешь? – Лессия смотрела на Киринна так пристально, что Мидиру показалось, в ее глазах сверкнули отблески Плачущего.
– Нет.
Киринн легко повел головой, и черная пыль слетела с белых волков, тщетно пытающихся очиститься.
– Киринн, я… – Лессия оглянулась на своих, шагнула вперед и заговорила тише: – Ты не представляешь, на что я пошла, чтобы договориться об этом. Я лишилась дочери и поняла, что не желаю потерять еще и тебя.
– Ты можешь поступить по-другому. Ты можешь остаться со мной, Лесси, – тяжело выговорил Киринн. – Ты – единственная женщина в моей жизни.
– Ты опять не о том! Глупо! Как же все глупо! – вспыхнула Лессия. Лицо ее исказилось, словно от боли. Затем она оглядела второго принца так, что ему захотелось зарычать. – Зато ребенка ты себе нашел другого. А как мне вернуть Олли? Кем заменить?!
Мидир вертел головой между двумя взрослыми и заметил, что слеза все же скатилась по щеке белой волчицы.
– Олли никем не заменишь, родная. Это бессмысленно, думать, что кто-то заменит ее.
– Ты не думаешь ни о своем роде, ни обо мне! Все как всегда!
– Я думаю именно о белых волках и делаю для них все, что могу.
– Глупости! Если бы ты хотел, ты мог бы восстановить наш род, ты мог бы… – Лесси закрыла лицо руками.
Киринн потянулся к ее плечу, но она отдернулась. Потерла щеки и посмотрела как два дня назад – холодно и высокомерно.
– Не зря нас боится Джаретт. Именно у нас хранится то, что может лишить его сердца!
– Прошу, Лесси, даже не думай об этом! – в голосе Киринна была скорее тревога, чем упрек.
– Я напрасно потратила с тобой время. Нам пора, прощай, начальник замковой стражи Черного замка, верный раб владыки Благого мира, лишившего меня и дочери, и мужа. Когда-нибудь я посчитаюсь с Джареттом за все, – Лессия отвернулась и исчезла среди деревьев.
Мидир повернулся к Киринну. Вотыты пошатнулся, тяжело сел на землю, будто потеряв разом и нюх, и зрение, протер лоб дрожащей рукой. Злые слова жены наверняка ударили ледяными клинками, как утренняя казнь – Мидира.
Волосы белого волка опять выцвели, посерели, а щеки и губы побледнели.
– Я сейчас, я сейчас же! – заторопился Мидир.
Выхватил из-за пояса Киринна флягу, открутил крышку и приложил ее к губам взрослого.
– Что ты делаешь, мой принц?
– Тебя надо согреть! Ты холодный, пей, я приказываю!
– Не время для приказов.
– Тогда… Тогда я пр-р-рошу! – нашелся Мидир, и Киринн отпил несколько глотков.
Мидир забрал флягу, закрутил ее – и обнял Киринна.
– Ну что, так легче?
– Намного легче, мой принц, – глухо выговорил Киринн и схватился за виски.
– Голова болит?
– Нет, мой дорогой принц. Нас призывают вернуться в Черный замок немедля. Просто порой наш король – ваш батюшка – так выскажется от всей благой души, что, кажется, голова сейчас треснет. Надо торопиться. Полезайте!
Не успел Мидир спросить, куда именно – хотя лезть он согласен был всегда, но направление неплохо знать заранее! – как Киринн поднялся, встряхнулся потревоженным
