Хозяйка Чёртова озера - Левина Ксюша
- Мне страшно без тебя…
- Ничего, потерпишь. Иди. И Коко прихвати, тут нужна грубая сила. И не утопите его, иначе конец нам всем.
Я иду к митингу, в котором участвуют все. На берегу костёр, рядом с ним Кло, вокруг все русалки с венками на головах.
- Кто позволил? Что за чушь?
- Мы сделаем её одной из нас! - хохочет Клотильда.
- С каких это пор для этого нужны венки и костры? Вы рехнулись? Вода застоялась в озере совсем. Что вы, поехали кукушкой? Где Диана?
- На цепи, - сверкает зубами Клотильда, Альба хохочет.
- Суки бешеные, отпустите девчонку!
- Она сама хочет! Она сама пришла!
Кло поднимает голову и пристально смотрит на меня.
- Это же ты в комнате у него была? Ты же и ещё приходила? Ты и ночью у него была…
- Эвет? Ты же Вилиса… - шепчет кто-то из девочек.
- И что? - с вызовом бросаю я, отвечая гневом на гнев.
Кло мне противна своей праведной мордашкой.
- И что вы тут устроили? Быть может, вам напомнить, что будет, если невинную жертву скинуть в воду? М-м? Что за дешёвый спектакль? Неужели вы сказали этой девочке, что всё так просто?
Я смотрю на круг русалок и понимаю, что Кло тут не одна такая. Ещё пять или шесть живых девушек переминаются с ноги на ногу. Одна из них бросается вперёд, встаёт рядом с Кло, она дрожит от холода.
- Что она говорит? Что происходит?
- Неужели ты думаешь, что достаточно только утонуть в озере, чтобы стать такой, как мы? - я подхожу к несчастной и кладу подбородок на её плечо.
Девочку нужно хорошенько запугать, и я всегда делала это превосходно. Девочка дрожит.
- То есть мы просто умрём?..
- Хуже. Если вы невинны, вы умрёте в муках и станете Мученицами, будете вечно страдать по тем, кого покинули, плакать и надеяться на скорое спасение, только его не будет. Ещё вы забудете, кто вы и почему тут, а если кто-то вам обстоятельно всё расскажет, да так, что вы ему поверите на все сто процентов… ваши муки перейдут на новый уровень. Вы будете рваться к своему прошлому, как старые раны вскроется любовь к близким, к детям, родителям, родным и друзьям. Вы будете заживо в этом гореть, пока не упокоитесь по своей воле, но и это вас не спасёт. А если вы не невинны, вам дорога к Некрещёным. Вас будет вечно мучить желание близости. Любой! Просто прикосновения. Вы станете вампирами, которым нужна не кровь, не мясо, а человеческое тепло. И без этого вы будете иссыхать. А скоро этот дом снесут, и вы умрете первыми. Вечные нимфоманки.
- Нужно умыть её, - говорит Эвет, копошась в старой, отгороженной ширмой каморке, и приносит чашку с водой.
- Зачем тут вода? - спрашивает Кит.
- Осталась, уже… давно, - бормочет Эвет, садится на колени перед телом и поливает лицо водой. Замирает на секунду, и тут же из-за её спины доносится визг.
- Какого хрена? - Карен, как резаная, визжит. - Вы зачем достали Мэрилин, эту проститутку?
- Так мы ж… Джин никогда не видели… - блеет Коко.
- Ты видела её!
- Ну сколько там… да и когда это было. Я всегда думала, что по центру она лежит.
- Ох, Мэрилин упокоилась ещё до Джин и остальных! В тридцатом! - с нажимом объясняет Карен, уперев руки в бока. - Возвращайте её назад!
- Её нельзя вернуть, - перебивает Эвет. - Пропажу и так обнаружат. Придумывай, как это оправдать!
- Я не буду…
- Будешь! Карен, это и твоё дело тоже. Разве нет?
- Может быть, - кивает Карен. - Ну хорошо, пусть просыпается… Я попробую договориться с ней.
- Значит ждём, когда там в ней всё запустится… - говорит Эвет и садится, прислонившись к стене спиной. - Вот как можно было всё испортить!
- Может, ты уже сама всё расскажешь? - спрашивает Кит. Звучит неожиданно холодно и отчуждённо. Эвет обращается к нему немного испуганно:
- Что ты…
- Ты же всё знаешь?
- Знаю.
- Почему рассказать не можешь ты?
- Я не знаю, что будет с ними. И без Джин…
- Эвет! Ты собралась сделать то, о чём я думаю? - спрашивает Карен.
- Карен, не начинай. Это моё личное дело…
С громким «ох» в себя приходит Мэрилин, она садится и смотрит на окружающих, как умалишённая, потом видит Карен, говорит «ой» и ползёт в угол.
- Горе моё, эта шлюха не перестанет меня бояться. Выйдите, я сама с ней поговорю.
***
Эвет и Кит бредут в сторону дома, уже не скрываясь. Не будут болтать присутствующие о русалках. Старые жильцы своих не сдают. Кло слишком напугана и пристыжена, а Венеция…
- Ты не боишься, что Венеция растреплет?.. - спрашивает Эвет.
- Не знаю. Может, и боюсь. Но не хочу с этим сейчас разбираться. Давай о другом…
- Я не хочу рассказывать сама, я…
- Будет хуже, если я что-то узнаю не от того человека. Верно?
- Верно, - шепчет Эвет и садится на каменную скамейку.
- Не сиди тут, я только из воды, замёрз.
- Да, прости, идём. Я, наверное, расскажу.
Они идут к дому, без страха проходят через гостиную, под цепким взглядом Кло и отогревающихся у камина девушек и поднимаются в спальню. Сердце Кита разве что не останавливается, до того накалена обстановка всеми этими тайнами и недомолвками. Где правда? Что всё-таки происходит с этим домом? Каждый раз он думает, что вот сейчас узнает - что, но всё рушится одним словом другого «знатока».
Эвет садится на кровать, складывает руки на коленях и смотрит на Кита такими глазами, точно очень сильно провинилась. Он ждал, не зная, с чего она начнёт.
- Коко думает, что рассказала правду. О Джин. Это я заставила всех…
Двери распахиваются и в комнату врывается Венеция. В руке она сжимает бутылку с ликером, запястье прижимает к голове, на ногах еле стоит.
- Что происходит вообще? - визжит она пьяно и бессвязно. - Что с тобой вообще? Что тут происходит? Бабы живут в озере? Я не понимаю… так же не бывает, Кит? Не бывает…
Венеция рыдает. Она выпила три четверти бутылки
