Изумрудная песнь - Олеся Рияко
Это ужасно тревожило Ульда, но ему оставалось только сжимать кулаки и наблюдать за ней, потому что он ничего не мог сделать чтобы помочь ей.
А мог ли вообще, даже будь у него все возможности, которых он был лишен в сложившейся ситуации?
Поскольку жреца, хоргюрга Верга, больше не было в живых, орку было не у кого испросить помощи с горюющей эльфийкой. Не отправься тот к праотцам, уж точно придумал бы чем таким ее напоить, чтобы хоть ненадолго позабыла о своей страшной судьбе и по крайней мере начала есть.
Однако был среди гаркаров и еще один знающий мудрец, у которого тоже на такой случай мог быть припрятан надежный рецепт. Вот только идти к нему Ульд совсем не хотел, еще не забыв перепалку у костра в день своего возвращения в лагерь.
Но ночи сменяли дни, а Нерандиль все слабела и вот уже почти перестала подниматься с пола своей тесной клетки.
Когда Ульд подошел к костру старого Гурха, старик по обыкновению курил свою длинную трубку. Завидев гаркара, тот лишь сдержанно кивнул ему и выпустил облачко дыма, но занятия этого не бросил. Как бы намекая тем самым, что хоть Ульд и выше него по рангу, а все же это он, Гурх, здесь старейший и уважаемый орк.
Мужчина опустился на землю возле старика и некоторое время собирался с мыслями, наблюдая вместе с ним за танцем огненных язычков и искр.
– Гляжу… чахнет. – Прохрипел Гурх, прежде чем Ульд раскрыл наконец рот.
И без лишних вопросов было ясно, что старик сразу понял цель его визита.
– До Изершада еще не меньше недели пути. Боюсь, не доедет.
Хмуро ответил Ульд, не поднимая взгляда. Было что-то унизительное в том, что он пришел просить помощи у своего подчиненного в сохранении жизни своей собственности, когда на деле стоило эту помощь просто потребовать. Вот только орк надеялся не привлечь к этому делу больше внимания, чем необходимо. По крайней мере в том, что Гурх не начнет почем зря трепать языком, он был уверен. Старик, хоть и был той еще занозой в заднице, но все же не дураком.
– Не доедет. Не надо было брать. Ты же не хоргюрг и приручать махве не умеешь. Еще и куриц из-за нее пришлось зажарить прежде времени. Тех, от которых ради нее клетку освободили. Бурвадегам ведь не к чему клетки для пленных, мы пленных не берем. Или забыл?
Ульд даже не поднимая глаз на старика, почувствовал как тот ехидно смотрит на него со своим извечным хитрым прищуром.
– Жалко если сдохнет. – буркнул мужчина, стараясь выглядеть как можно безразличнее. – Сестры давно просили именно такую. Чтоб не старая и не плешивая. Чтобы гостям показать не стыдно было.
– Ну, да… показать есть что. Особенно если знать на что смотреть.
– Это ты о чем?
– Как о чем? – хитро усмехнулся Гурх и с интересом разглядывая начавшего нервничать орка, пока нарочно держал паузу, прежде чем наконец ответить: – О волосах ее белых, конечно. Красивый цвет. Мне в детстве отец кобылицу дарил такую, белой масти. Когда выезжал на ней за стену Изершада – все старшаки завидовали. Пару раз даже драться приходилось, чтобы при своем седле остаться.
Ульд напряженно выдохнул. Понять догадывается ли о чем-то Гурх или просто по своей извечной гадкой привычке веселится, почем зря трепя ему нервы, было сложно. И все же он пришел к старику по делу, потому срываться на вредного орка было нельзя.
– Так что? Поможешь с ней?
Гурх задумчиво посмаковал кончик своей костяной трубки и неторопливо кивнул.
– Помогу. Я тебе не хоргюрг в травках да камешках ведать, но одно надежное средство знаю. Да и повезло тебе, раз так.
– Повезло? Говори уже.
– А ты не слышал? Охотники вчера нашли следы возле лагеря. Приметные такие отпечатки лап во влажной земле. Неужто не слышал?
Как бы ему не слышать, если с тех пор как поутру об этом ему и собравшимся на совет карчакарам доложили два запыхавшихся и крайне возбужденных бурвадега, о том не переставая гудел весь лагерь.
– И как сарг может помочь? Предлагаешь изловить зверя и затравить им остроухую? Так не поможет, она и без того жить не хочет.
– Зачем же его ловить? При всем моем уважении к тебе, гаркар, силенок у тебя все же маловато, чтоб живого сарга в лагерь притащить. Но на твою удачу с него с мертвого куда больше толку. Слышал ли ты о чудодейственном сонном порошке из саргова рога?
Глава 15
День, ночь и снова день – все они слились в одно. Нерандиль лежала на полу клетки, снова и снова думая о том, что ей стоило послушаться Эрисин и сразу же отправиться в деревню, когда они набрели на след бурвадегов.
Сразу же! И, даже если бы это не спасло ее соплеменников, то позволило бы эльфийке погибнуть рядом с ними, а не здесь, в тесной клетушке для кур, в окружении самых жестоких и подлых тварей Эвенора.
Друзья, соседи, знакомые – она вспоминала их лица, снова и снова думая о том, что недостойна жить. Ее скорби не уменьшало и то, что родители Нерандиль отправились в Сонный Дол еще до ее первого Фелиамэль Лантишан.
Сжимая в ладони маленький нож, так, что его короткое лезвие едва не вспарывало кожу, Нера думала о том, что не хочет для себя легкой смерти. Что предпочла бы сгореть в огне или броситься в пасть дикому зверю, а не тлеть здесь, в месте, где она уже не в силах ничего изменить.
Так и тянулись ее дни, под выматывающий скрип колес под ее тяжелой клеткой. Под рыкающие песни скучающих без боя бурвадегов и шум дождя, который все чаще и чаще настигал их в эту осеннюю пору.
Но эта ночь отличалась от прочих.
Во-первых переход в тот день был короче, чем в прежние – раньше бурвадеги никогда не останавливались на ночлег засветло. Во-вторых с какого-то момента в рядах орков, вереницей тянувшихся впереди повозок по еле заметной дороге, воцарилось какое-то небывалое возбуждение. Клыкастые переговаривались чаще чем прежде, громче смеялись и вообще пребывали в крайне приподнятом настроении.
Нерандиль подумала, уж не приблизились ли они вплотную к границе эльфийских и орочьих земель. Но время шло, а вокруг и намека не было
