Любимая наша (СИ) - Адлер Алекса

И плавно входит на всю глубину. Оглушая мгновенным ощущением растянутости и наполненности.

Под веками вспыхивают искры.

О небо!

Низко застонав, я до ломоты в костях выгибаюсь в его руках. Ногти скребут по белому композиту. Ноги буквально подгибаются. Но А-атон надёжно перехватывает меня одной ладонью под рёбра, а второй сжимает бедро, фиксируя на месте. И начинает двигаться. Мерно. Мощно. Неумолимо нагнетая чувственное напряжение. Всё ближе и ближе подводя меня к желанной вершине. Пока я сама не принимаюсь со стонами, толкаться ему навстречу, буквально насаживаться, лишь бы получить его больше, прочувствовать глубже.

Купальни наполняются ритмичными звуками двух сталкивающихся тел, моими стонами, вскриками и частым дыханием.

Перед глазами всё буквально плывёт. А сознание сгорает в огне животного наслаждения.

Оргазм настигает меня слишком быстро. Горячей волной омывает дрожащее тело, смывая болезненное напряжение и оставляя меня абсолютно опустошённой. Я чувствую, как с рычанием вбивается в меня финальными толчками А-атон, достигая своего освобождения, и лишь тогда позволяю своему телу обмякнуть, прижимаясь горячим лбом к холодному композиту.

Несколько секунд мы так и стоим. Я, буквально повиснув на бортике. И А-атон, поддерживая меня и поглаживая спину. Как множество раз до разлуки. Вселяя в моё глупое сердце наивную надежду, что всё ещё можно вернуть…

− Скажи, Лина. С ним тебе было так же хорошо, как с нами? – разбивает меня вдребезги неожиданный хриплый вопрос. Пробивая насквозь ровно в тот момент, когда я более всего открыта и беззащитна. Когда мы всё ещё соединены, а тело дрожит отголосками пережитой близости.

И все мои предохранители срывает.

− А разве вы что-то чувствуете по этому поводу? – шиплю с ядовитой горечью. Защищаясь, нападаю. – Разве вы что-то чувствуете ко мне? Какая вам разница, что я испытывала, если ваши прагматично взвешенные приказы при этом были выполнены?

Его пальцы на моих бёдрах на миг сжимаются до боли, но я этого почти не чувствую, как и того, что муж резко отстраняется, покинув моё тело.

Пробита и сломана. Опустошена до дна.

− Чувствую, Лина. Не должен. Убеждаю себя в этом каждую секунду. Не должен, но всё равно чувствую. И лучше тебе не знать, что именно.

Краем сознания отмечаю, что А-атон уходит из купальни. Кажется, я слышу его полный ледяной ярости голос из покоев. И через минуту в купальнях появляется молоденькая лайса. Мягко ступая, она бесшумно подбегает ко мне, склоняется, явно намереваясь помочь.

− Уйди, − приказываю холодно. Не хочу никого видеть. Не хочу ничьих прикосновений. Ничего не хочу!

Испуганно отпрянув, она беспомощно смотрит на меня, а потом с настоящим ужасом оглядывается на арку, ведущую в императорские покои. Боится разъярённого повелителя, судя по всему. Но мне сейчас плевать.

− Уйди! − уже буквально рычу я, поднимая голову и прожигая девчонку злым взглядом.

Та, всхлипнув, бросается прочь. А я, чувствуя себя абсолютно разбитой, кое-как отталкиваюсь от бортика и медленно опускаюсь в воду. Сажусь на ступеньку, ссутулившись и закрыв глаза. Кажется, будто во мне больше нет ничего живого. Сгорела дотла. Даже плакать больше не хочется, словно все свои слёзы я уже выплакала. Все эмоции скормила окружающим. Стоило ли?

Душу всё сильнее охватывает холодное оцепенение.

Не знаю сколько я так сижу, абсолютно отключившись от реальности. Но в какой-то момент улавливаю рядом чьи-то поспешные шаги. А потом меня бережно поднимают на руки, вытаскивая из бассейна. К виску прижимаются горячие губы, а озябшее тело укутывают в огромное, тёплое полотенце. И несут куда-то прочь. Подняв затуманенные глаза, я в полном ошеломлении натыкаюсь на напряжённый взгляд моего второго супруга. Са-оир, прижимает меня к себе так крепко, что даже дышать тяжело. Но от этого почему-то становится чуточку легче. Мне этого не хватало.

− Ну здравствуй. Наконец-то ты снова в моих руках. Что с тобой случилось, малышка? – пристально вглядывается он в моё лицо.

Что случилось… твой близнец со мной случился. Ты пришёл меня добить?

Но я молчу в ответ, вновь закрывая глаза. Голова обессилено опускается на мужскую грудь.

− Полагаю, к твоему состоянию приложил руку А-атон, − мрачно замечает Са-оир. – Не нужно было его к тебе отпускать в таком состоянии, − голос становится злым. − Он причинил тебе боль?

− Нет, − отрицательно веду головой. – Физической не причинил.

− Значит, причинил другую, − делает верный вывод мой тёмный сэ-аран. – Этого больше не повторится, Лина. Я не позволю ему к тебе приближаться, пока не придёт в себя. Никому не позволю.

Глава 16

Сквозь дымку утренней полудрёмы я слышу, как поют птицы за распахнутыми окнами. Закрытых век касаются рассветные лучи, а лёгкий ветерок приносит из тропического леса шелест крон и пьянящие цветочные ароматы.

Зажмурившись сильнее, я потягиваюсь как кошка. И рука сама тянется к соседней подушке в поисках мужчины, что согревал меня своими объятиями всю ночь. Но в кровати рядом со мной никого нет.

Мгновенное ощущение паники заставляет стремительно распахнуть глаза. Затуманенный взгляд лихорадочно мечется по комнате, к которой за два дня пока ещё не успела привыкнуть. И лишь когда я замечаю высокую тёмную фигуру на террасе, стальной обруч, сдавивший грудь, отпускает, позволяя свободно дышать. Са-Оир здесь. Мне не приснилось их возвращение. До сих пор сложно в это поверить. Особенно с учётом того, что со вторым своим мужем я за два дня, минувшие после событий в Маран-Дэш, больше ни разу не виделась.

Мой тёмный сэ-аран выполнил своё обещание. Всё это время он действительно никому не позволял приблизиться ко мне, за исключением, разве что, Чотжара и парочки служанок. В тот миг, когда муж выносил меня из купален, абсолютно истощённую морально и физически, не соображающую, что творится вокруг, я даже не думала, что он собирается увезти меня из императорского дворца, чтобы спрятать ото всех. И даже успела уснуть, свернувшись клубочком на кровати, пока Са-оир тихо перерыкивался о чём-то с Чотжаром в соседней комнате.

А дальше были поспешные сборы, которые я практически не запомнила, поскольку не участвовала в них, тесные объятия супруга, пока он снова куда-то меня нёс на руках, и довольно долгий полёт на его личном шаттле. Именно тогда я решилась спросить, всё ли с ним в порядке и жив ли Сэтору. Даже в моём заторможенном состоянии сложно было не заметить ссадины на лице Са-оира. Да и двигался он более скованно, чем обычно. В ответ на мой вопрос услышала мрачное «В порядке. Жив». И это позволило мне наконец сдаться на волю нечеловеческой усталости. Сон сморил меня окончательно и надолго.

А проснулась я уже здесь, на вилле посреди тропического леса. Довольно небольшой по меркам всяческих дворцов, в которых мне до этого приходилось жить в Аша-Ирон. Как я уже успела выяснить, это какое-то личное убежище Са-оира. Очень секретное и очень защищённое. И я до сих пор понятия не имею, где именно оно находится.

Правда, в первый день мне никакого дела до этого и не было. Я спала часами, полностью выпав из реальности. А когда не спала, мне только и хотелось, что лежать и не шевелится. Желательно в объятиях мужа, слушая его низкий рокочущий голос, потому что так я чувствовала себя спокойнее.

И Са-оир без всяких просьб выполнял это желание, когда находился рядом. Держал на руках, обнимал, целовал, рассказывал о том, как они провели эти два с половиной месяца… Но один раз его поцелуи переросли в довольно откровенные и настойчивые ласки, явно давая понять, как сильно муж по мне соскучился. Но воспоминание о близости с А-атоном больно резануло по сердцу, вмиг уничтожив первые ростки желания и превратив меня в оцепеневшую статую.

− Я не хочу. Пожалуйста, − сорвалось с моих губ, прежде чем я успела задуматься.

И мой тёмный Повелитель, как ни странно, отступил. Лишь выдохнул шумно, заиграв желваками… и убрал руки, прекратив всё.