Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Но не в этот раз.

Иллиана медленно подняла глаза и встретилась с раскаленным добела золотом мужского взгляда.

По спине прокатилась ледяная волна.

– Я… пряталась. Шеймус… знакомый… он мог заметить меня… – забубнила она, с ужасом замечая, что мирай все сильнее белеет от ярости.

Иллиана никак не могла понять, в чем причина такой перемены. Это сбивало с толку, заставляло нервничать.

Впрочем, Торриен быстро сумел ей объяснить.

– Ты что, стыдишься меня? – с глухой злостью процедил мирай, в котором она с трудом узнавала улыбчивого и веселого мужчину, от взгляда которого била дрожь, а в груди разливался огонь.

Уже давно привыкнув к мягкому, проникновенному голосу Торриена, горячему золоту его глаз, она и забыла, что мираи – не люди.

Что мирая нельзя оскорбить…

– Я?.. Нет же… я просто… – Ответа не находилось. Иллиане резко стало холодно от льда, которым Торриен будто бы покрылся с головы до ног.

– Не утруждайся, – оборвал он. И, не сводя с нее болезненно-жгучего взгляда, щелкнул пальцами.

Раздался стремительный топот нескольких пар ног. В тот же миг откуда ни возьмись поблизости от них появился паланкин с восемью носильщиками.

Торриен схватил девушку за руку, мягко, но уверенно подвел к паланкину и усадил внутрь.

– Благодарю за прогулку, – ровным официальным голосом проговорил он. – Хорошего дня, муссьора.

Задернув штору, развернулся и пошел прочь.

Иллиана не успела сказать и слова. Только кусала губы, пытаясь сдержать слезы обиды, и смотрела сквозь полупрозрачную ткань вслед удаляющейся мужской фигуре, не вполне понимая, какого гессайлаха этот мирай так разозлился.

Паланкин тронулся в путь, быстро двигаясь к стене между городами, давая девушке время, чтобы успокоиться.

«Ну какая дура! – крутилось в голове Иллианы. – Знала же, что мираи обидчивы. Каково Торриену было понять, что я не хочу афишировать знакомство с ним? Ведь среди мираев люди – низшая каста…»

Она всхлипнула и тут же сжала зубы, нахмурившись. Такое объяснение ее совсем не успокаивало, а еще и злило.

«Низшая каста… – повторила она себе. – Мало того, что у меня нет никаких прав среди мираев, так Торриен еще и сам меня стеснялся! – продолжала думать она. – Вон как нарядил, лишь бы никто не понял, что я – человек!»

Возмущение немного помогало.

«Тоже мне – важная птица! Возможно, так даже лучше, – продолжала убеждать себя она. – Закончить это сумасшествие побыстрее, пока не стало хуже. Пока из-за Торриена мне не пришлось лишиться матери, дома, любимой работы и друзей…»

Вообще-то, друзей у Иллианы особенно и не было, кроме Фендора и аптекарши Розы. Но дела это не меняло.

В результате, когда паланкин подъехал к высоким вратам и Иллиану пересадили в уже ожидавшую карету, она совершенно успокоилась. Только сердце немного ныло, стоило вспомнить похолодевшее, будто разочарованное, лицо Торриена.

Мысль о том, что она обидела его, несмотря ни на что резала изнутри тупым лезвием.

Но девушка успешно убеждала себя в том, что это ерунда. Глупость, о которой она забудет через пару дней. Главное, что все закончилось и, помоги Светлая чета, они с мираем больше никогда не увидятся. Торриен, как и любой наг, не переступит через оскорбление.

Только сердце все же немного ныло.

Увидеть всего один раз Верхний город, а затем навсегда забыть о нем – наверняка будет тяжело.

Но еще тяжелее будет забыть о поцелуях золотого змея…

Так она думала, подъезжая к собственному дому и не догадываясь, что неприятности не закончились, а только начались.

Глава 6

Дело шло к вечеру, солнце стояло еще довольно высоко, но уже потихоньку клонилось к горизонту.

Иллиана надеялась проскочить в свою комнату незамеченной, как в прошлый раз, но сегодня судьба оказалась не столь благосклонна к ней. В лавке ее мать обслуживала какого-то клиента, и от старой женщины не укрылось, в каком странном наряде явилась домой ее дочь.

Дарилла окинула ее удивленным взглядом, но ничего не сказала.

Иллиана же покраснела с ног до головы и поспешила скрыться с ее глаз как можно скорее. Платье запрятала в тот же сундук, что и первое, приняла душ, старательно смывая с себя ароматы, которыми надушила ее мирайя Мириам, и спустилась обратно в холл.

– Ничего не хочешь рассказать мне? – приподняв бровь, спросила Дарилла.

Клиент уже ушел, и ничто не мешало им спокойно разговаривать.

– М-м-м, – невнятно промычала девушка, резко позабыв все заранее заготовленные ответы. Под взглядом матери Иллиана всегда терялась. – Ты имеешь в виду что-то конкретное?

– Конечно, конкретное. Твой наряд, например. Ты… выглядела странно.

– Ах, это, – нарочито беспечно махнула рукой девушка, – ну, так мне мой… молодой человек подарил. Такой он заботливый, знаешь! Но, наверное, мы с ним все же расстанемся.

– А что так? – без улыбки спросила Дарилла. – Судя по всему, мужчина при деньгах, приличный. Кто он, ты говорила?

Взгляд женщины сверкнул из-под густых бровей. Иллиане показалось, что мать видит ее насквозь.

– Ну как же… этот… ну, кузнец… – промямлила девушка, лихорадочно придумывая, кто из ее окружения может быть настолько богат, чтобы купить ей дорогое платье.

– Мне казалось, ты говорила, что он – конюх? – прищурилась мать, и Иллиана еще сильнее покраснела.

Однако от необходимости искать новые оправдания ее избавила резко распахнувшаяся дверь лавки и стремительно вошедший в нее Шеймус Роминтер.

– Доброго дня, милые муссьоры! – воскликнул он.

Иллиана тут же нагнулась к матери и шепнула ей на ухо: «Мама, если что, я целый день была дома!»

Дарилла хмуро взглянула на нее, но ничего не ответила. Широко улыбнулась гостю и проговорила:

– О, Шеймус! Давно не виделись! Какими судьбами в нашей лавке? Неужто тот ящик специй, который ты заказывал у меня два месяца назад, уже весь закончился?

– Нет, что ты, Дарочка, конечно, нет, – ответил он, проходя внутрь.

В этот момент дверь лавки снова хлопнула, и на этот раз на пороге появился Фендор. Его рыжие волосы были немного растрепаны, но в целом парень выглядел как обычно. Лишь глаза, возможно, смотрели чуть более цепко и остро.

Иллиана едва не хлопнула себя по лбу со словами: «Тебя здесь еще не хватало…»

Но все же ей достало силы воли широко улыбнуться обоим гостям.

– О, Фендор, и ты сегодня к нам, – поприветствовала его Дарилла, видя, что дочь этого делать явно не собирается. – Шеймус, это друг нашей Иллианочки. Как его зовут, ты слышал. Фендор, это наш старый друг и лучший клиент – Шеймус Роминтер.

Мужчины кивнули друг другу и стукнулись кулаками в традиционном знаке приветствия.

После этого Шеймус вновь повернулся к женщинам и вдруг проговорил:

– Дарочка, Иллочка, вы не представляете, какая мне выпала удача недавно! Мое прошение о патенте на продажу вина в Верхнем городе наконец одобрено!

– О! – всплеснула руками Дарилла. – Поздравляю! Это такая огромная удача!

– Поздравляю, – сдержанно кивнула Иллиана. Об этой «замечательной» новости она догадалась еще пару часов назад.

– Вот, привез вам по этому поводу коллекционного вина, – достал он из-за пазухи плоскую стеклянную бутыль. – Оно называется «Лоза молодой пастушки». Собственноручно закатывал сотню таких бутылок десять лет назад. Осталось не больше двадцати!

– О! Благодарю, – выдохнула восхищенно Дарилла, принимая подарок. – Но не стоило, оно наверняка такое дорогое!

– Пустяки, – махнул рукой довольно раскрасневшийся Шеймус.

Все это время Фендор стоял чуть в стороне, оперевшись локтем о прилавок. Он разглядывал Шеймуса, Иллиану, вслушивался в разговор и казался немного мрачным.

– Выпьете за мое здоровье, – продолжил счастливый винодел. – И юношу вон угостите.

Он подмигнул Фендору и уже, кажется, собрался уходить.

– Кстати, вы не представляете, – проговорил он вдруг, усмехнувшись. – Я же сегодня чуть в обморок не упал, такое привиделось!