Демонолог некроманту… Не пара? (СИ) - Олие Ольга
Каилира, пока не видя вошедшей, но уже хорошо понимая, кто это, никаких ощущений в данный момент, кроме разочарования, не испытывала. Не так она представляла встречу с матерью. Девушке казалось, их воссоединение должно быть наполнено радостью и любовью. А тут таковой и не пахло. Легкое чувство сожаления и досады заставило Каилиру скривиться. Но в то же время она с нетерпением ждала, пока ее мать появится в поле зрения. Какой она была раньше, девушка не помнила, потому сейчас ей всего лишь стало интересно, как выглядит женщина, давшая ей жизнь.
— Можете, — между тем согласилась демоница. — Но не советую. Сами же потом пожалеете о содеянном. Да и мы, как вы должны были понять, в сторонке стоять не станем.
— Мы прекрасно осведомлены, кто вы, — на пороге гостиной застыл Нитьяж. Он не дал гостье ни слова произнести на слова Лайши. Взял все в свои руки. Его глаза светились красным с черными всполохами, тем самым являя гостье свою суть высшего, в данном случае главенствующего над всеми демонами рода. Женщина на миг застыла, рвано выдохнула, но быстро взяла себя в руки и недовольно скривилась.
— Ваш клан все-таки получил, что хотел, — презрительно выплюнула гостья. — Поздравляю. Только это ненадолго. Как только я стану главой рода, все изменится. И я смогу вернуть вер Хантарам былое величие.
— Даже если для этого придется пройти по головам и трупам? — покачал головой шеф. Ответом ему стал вызывающий взгляд женщины.
— Для достижения цели все средства хороши, — надменно заметила она.
— Даже сдать собственную мать, чтобы не мешалась под ногами, — кивнул высший, с кривой усмешкой наблюдающий за посетительницей.
— Она уже нежить, а не мать. Поэтому, я сделала благое дело, — парировала гостья.
— Конечно, главное, себе во благо, — с умным видом покивал Нитьяж. — Еще бы, себя никогда нельзя обижать. А собственная мать переживет. Точнее уже точно не только не переживет, но даже не появится в поле зрения.
— А вам было бы лучше, если б по городу шастала армия нежити во главе с безумной ведьмой, потерявшей разум? — вскинулась женщина.
— Мне было бы лучше, чтобы вы тоже оставили затею получить перстень, — на этот раз жестко произнес Нитьяж.
— Это не твое дело, — вскинула голову вверх демоница. — Я сама решу, что лучше именно для меня.
Они переходили то на ты, то на вы, постоянно перескакивая с оскорблений на учтиво-вежливый тон. Ни один, ни вторая не желали уступать. Никто из агентов не вмешивался в разговор, только наблюдали. Наконец, шефу это надоело. Он в упор посмотрел на потерявшую свет женщину, дочь его друга, та девочка, которую он сам когда-то качал на руках, и досадливо скривился. Как же многих меняют идеи о получении власти. Милый, добрый и скромный субъект становился озлобленным и потерявшим все добрые качества, монстром. Именно такого высший сейчас видел перед собой. Что тому оказалось виной: жажда власти или чары привязки ведьмы, которые сейчас Нитьяж хорошо ощущал — сказать сложно. Но той девочки, в которой он души не чаял, больше не было. На ее месте находилось чудовище, злобное и беспринципное.
— Проливая реки крови, величия не получишь, — тихо заметил Нитьяж. — И твои мечты лишены основания и воплощения. Тебе не стать главой рода. В противном случае, перстень, за которым вы с матерью охотитесь, сейчас принадлежал бы тебе. Но, увы…
— Я все равно его получу. И твоего совета я не спрашивала. Или запамятовала чего? — прищурилась женщина. И потом уже более грубо: — Где моя дочь? Я знаю, что она здесь, — гостья даже ногой топнула от возмущения.
— Не проломите нам пол, мы только недавно сделали ремонт, — продолжая улыбаться, произнесла Лайша.
— Ничего, еще раз сделаете, — задрав голову повыше, гостья с вызовом посмотрела на Нитьяжа, с долей превосходства наблюдающего за ней.
— Проходите, побеседуем, — сделав приглашающий жест рукой, предложил шеф. — Если, конечно, вы настроены на беседу. Если нет — выход вы знаете где.
Он снова перешел на учтиво-равнодушный тон. Тем самым обозначая дистанцию. Демоница приняла правила игры. Но снова не успела ничего сказать. Помощница шефа не дала такой возможности.
— Там же, где и вход, — снова не сдержала шпильки Лайша, в которую полетел обжигающий взгляд матери Каилиры. Но снова вступать в перепалку не посчитала нужным.
Женщина вошла в гостиную. Обвела всех надменным взглядом. Ей уступили место в одном из кресел. Грациозно присев в него и закинув ногу на ногу, демоница пытливо уставилась на Нитьяжа, тем самым давая ему возможность передумать, пасть ниц и преподнести власть на блюдечке с голубой каемочкой. Шеф не проникся, даже головы не склонил перед дамой, и уж тем более не поднес ей перстень рода, чем неимоверно разозлил посетительницу.
Все чувства оказались написаны на лице несостоявшейся владычицы. Разочарование, удивление, непонимание. Она все еще ждала, разглядывая каждого из агентов в гостиной, но все больше хмурилась, не находя дочери. Благо увидеть ее она смогла и хорошенько изучить — тоже.
А Каилира, сидя в укромной нише во все глаза разглядывала мать. На вид не старше дочери, лет двадцати пяти, черные густые волосы локонами спадали за спину. Большие серые глаза с красными всполохами зло смотрели на агентов. Узкое белое платье с разрезом от бедра хорошо подчеркивало фигуру. Черные крылья заменяли плащ. Демонолог удивилась обуви женщины — назвать эту особу матерью язык не повернулся — ее туфли оказались на такой острой и высокой иголке, что демонолог поразилась: как на такой можно ходить?
— Ну? Мне, наконец, отдадут мою дочь? Или мне ждать до второго переворота? — надменно осведомилась гостья.
— Хагайя, не торопись. И твоя дочь не вещь, чтобы ее отдавать или не отдавать, — скривился в досаде Нитьяж. Как бы ни старался он казаться хладнокровным, цинизм данной особы не давал ему скрыть своего отвращения к ней.
— Белое платье не изменит цвета твоих крыльев и темноту твоей души, — не сдержал своей реплики Дэш, приподняв уголок губ, с сарказмом и усмешкой смотря на женщину. Он точно не собирался быть вежливым, так как именно она его едва не покалечила в доме ведьмы.
— Правда? — в голосе Хагайи прорезалась насмешка. Ну хоть что-то помимо злости для разнообразия. — Но помечтать-то можно…
— Только смысла в этом нет, — на этот раз спокойно ответил Нитьяж. — Итак, ты настроена на диалог? Или и дальше станешь изображать из себя некоронованную царицу?
— О чем ты желаешь поговорить? — осведомилась женщина. — Не на все вопросы можно получить ответы. Порой они могут быть губительны.
— Для кого? — тут же спросил Нитьяж, сузив глаза. — Для тебя или для нас? Хотя для тебя уже вряд ли, ведь твоя мать в могиле, ты все сделала для того, чтобы она не выбралась.
— Для всех, — отрезала мать Каилиры. — Не всякое знание во благо. Порой оно несет с собой много боли и разочарования.
— Именно это произошло и с тобой? — Нитьяж старался задавать наводящие вопросы в надежде, что Хагайя сможет пролить свет на происходящее. Но женщина совершенна не была готова открыть правду. Пока во всяком случае.
— Это уже неважно, я совершила много ошибок в жизни. И теперь изменить ничего невозможно, — пожала плечами гостья. — Да я и не желаю, так как не вижу в этом смысла.
— Но попробовать никогда не поздно, — продолжал ненавязчиво убеждать женщину шеф. На ее последнюю фразу он не обратил внимания. Да, в данный момент он беззастенчиво пользовался магией легкого принуждения, стараясь расслабить гостью. Нитьяж попытался было сунуться к ней в голову, чтобы попытаться убрать чары ведьмы, но его слишком сильно приложило отдачей. Больше попыток убрать с Хагайи лишнее шеф не пытался.
— Ладно, пока у меня есть настроение отвечать на твои вопросы — задавай, — милостиво разрешила гостья. И Нитьяж воспользовался им на полную катушку.
— Для начала расскажи, из-за чего Диэла замутила всю эту авантюру с собственной смертью? — начал шеф. Хагайя скривилась.
