4 Мужа Для Землянки (СИ) - Золотарева Елена
— Ты боишься… — он прошептал мне прямо в губы.
— Волнуюсь…
— Поверь, могу отличить волнение от страха.
Сид закрыл глаза, шумно вдыхая носом, а его пальцы сжали мой затылок.
Эта секунда показалась мне вечностью. Я чувствовала, как напряжение распространялось по мышцам, как кровь замедляла свой бег, как каждая нервная клеточка щетинилась и была готова вот-вот взорваться от напряжения.
— А хочешь узнать, что чувствую я? — его рука расслабленно сползла к моей ключице и стала мягко ее массировать. Пальцы так приятно тонули в мышцах, что я даже закрыла глаза от внезапно накатившего удовольствия.
— Можешь не отвечать…Я хочу, чтобы ты знала…
И в тот же миг меня подхватило вихрем. Голова кружилась, перед глазами плыло и меркло, но ясно я различала только одно – свое лицо. Улыбающееся, милое, сонное, сердитое, удовлетворенное…
В груди наперебой стучали десятки сердец, требуя выпустить их на волю.
Каждый вдох давался так трудно, будто на планете кончился кислород.
Я хватала воздух, но это не помогало. Я закрывала глаза, чтобы не видеть себя же, но это было наваждением. Становилось только хуже.
И кожа…она будто вопила, умоляла дотронуться, подарить капельку тепла и ласки.
Меня отпустило так же внезапно. Я потеряла контроль над телом, словно меня выбросило на берег из штормящего океана.
— Теперь ты понимаешь, как мне трудно совладать с собой?...
Голос Сида эхом отзывался в голове, и ватные ноги проседали под весом тела.
— …Как тяжело контролировать себя, когда ты рядом…Как трудно находиться вдалеке от тебя…Меня просто разрывает на части, когда я чувствую, что ты счастлива без меня…И когда несчастна тоже…Это тяжело. Невыносимо больно.
Сид прижал мое обмякшее тело к себе, не давая упасть. Он целовал мое лицо, перебирал волосы и обнимал все крепче, так сильно, что я чувствовала бешеный ритм его сердца. Его глаза сверкали безумием, жаждой и любовью, и от этого коктейля становилось еще страшнее.
— Чувствуешь, каково мне?
Я кивнула, лишь бы демонстрация его сногсшибательной любви ко мне поскорее закончилась. Вот только, что мне теперь делать с этой информацией?
Зачем вообще он сделал так, что я почувствовала? На жалость давил? Мол, знай, как мне хреново? Или пугал, что, если не сделаю его счастливым, меня ждет пытка его любовью?
В любом случае, надо взять себя в руки, засунуть страх и волнение поглубже и постараться отдать себя этому мужчине на ближайший месяц. Может, наиграется в любовь и полегче ему станет. Иначе, только мне хуже будет.
— Больше не делай так, пожалуйста, — я обняла его за шею и уткнулась лбом, — мы будем счастливы и без этих штучек. Просто люби меня. Ладно?
— Люблю…— и его губы мягко накрыли мои, уничтожая дрожь и страх, которые, как казалось до этой минуты, напрочь засели внутри меня.
Интересно, это снова его воздействие, или это уже я сама тащусь от его сочных губ?
— Эй, молодожены! Завтрак стынет!
Туат? А этот какого лешего на нашем дубе делает?
Сид расцвел, довольный моей реакцией.
Я смотрела то на одного, то на второго, пытаясь увидеть следы шутки на их лицах.
— Мы же предупреждали…— Туат, отодвинув шторы, пригласил войти в дом.
— Вы серьезно? — не знаю, почему я настолько удивилась, но ждала от Сида объяснений.
Только что он говорил о своей любви, о том, что чувствует, а тут готов делить меня с кем-то…пусть даже с собственным братом. Это никак не укладывается в теорию любви.
— Не думай об этом, детка. Просто наслаждайся тем, что мы будем делать для тебя… — и, не дожидаясь момента, когда я подберу свою челюсть с пола, Сид завел меня внутрь.
Круглая комната, по центру которой расположился необъятный ствол дерева, была украшена живыми цветами и ветвями какой-то лианы. Редкие солнечные лучи, проникающие сквозь завесу из густой кроны и длинных штор из бамбуковых трубочек, слабо подсвечивали пространство, создавая атмосферу уюта, уединения и даже спокойствия.
Круглый матрас, метров трех в диаметре, был брошен прямо на пол и застелен синим бархатным одеялом с миллионом подушек. А рядом с ним, так же на полу, расположился небольшой столик с белоснежными кофейными чашечками, и цветущей веточкой шиповника в прозрачной вазе.
— Помнишь тот ужин, когда ты завязала нам глаза?
К чему он клонит? Мы так не договаривались!
— Теперь наша очередь… — и не дожидаясь моего согласия, шелковая лента упала на мое лицо.
Ну что ж, сама напросилась. Подала идею, теперь наслаждайся, милочка!
— Не волнуйся…Тебе понравится…
26. Как же мне все это нравится!
— Расслабься, милая. Это всего лишь завтрак. Просто твои глаза будут закрыты. Но так даже лучше. Ты же знаешь, если один из органов чувств перестает получать информацию, другие становятся более чувствительными.
— Ароматы, вкус все станет ярче, насыщеннее.
— Тем более, мы не были против, когда ты решила с нами поиграть. Не отказывай нам…
Эти тихие мурлыкающие голоса вводили в транс, расслабляя тело, рождая желание отпустить все свои страхи и опасения, отдаться в руки этим двоим и не думать ни о чем, кроме того, как их дыхание скользит по моей шее, спускаясь по рукам к ладоням.
Может быть настало время отпустить себя? Отдаться моменту, насладиться им? Я всегда старалась быть хорошей девочкой, и к чему это привело? Меня бросили, выкинули из своей жизни как ненужную вещь.
Может это подарок судьбы – иметь сразу столько мужчин? Может, это бонус за страдания, а я упорно боюсь его принять? Тем более, что лавину их вожделения не остановить, они закончат то, что начали. У меня просто нет выбора.
Придерживая за руки, меня усадили на мягкое покрывало, брошенное на пол. Я слышала шаги вокруг себя, а потом несколько небольших подушек упали к моим ногам и под спину.
— У нас турецкая вечеринка? Рахат-лукум и танцы живота? — я выдвигала нелепые версии, стесняясь тишины, среди которой была слышна лишь тихая поступь моих мужчин.
— Ты не шути так, иначе Туат это воспримет как серьезное требование!
— Для жены я готов не только на танец живота! Могу еще и в лучших традициях парней в униформе! Ты кого предпочитаешь: пожарников или полицейских? — я чувствовала, что Туат смеется, но в его голосе все же проскальзывали нервные нотки.
— Пожалуй, ограничимся рок-звездами, — а ведь я не помню ни одной песни «Рабов Солнца».
— О, нет! Сумасшедшие фанатки никогда не сравнятся с неуловимыми горячими штучками вроде тебя.
Я рвано вдохнула, вспоминая, на что способны братья. Похоже, меня ожидает месяц, полный новых впечатлений и сексуальных открытий.
— Тебе удобно, мой ангел? — Сид опустился передо мной, поправляя повязку на глазах, и убирая волосы назад.
В этом было столько заботы, трепета, тепла. Меня всегда умиляло, когда грубые мужские руки пытались быть невесомыми и нежными.
— Угадай, что это! — кусочек чего-то прохладного и влажного коснулся моей нижней губы, оставляя на ней тонкий фруктовый аромат.
Чувствовать до боли знакомый запах и не понимать, что же это, было весьма неожиданно. Мой мозг закипал, предлагая множество вариантов, а рецепторы были готовы уловить хотя бы крошечную подсказку, даже волоски на руках встали дыбом, желая мне помочь.
Я втянула нижнюю губу, чтобы почувствовать вкус, оставшийся на ней, и услышала, как кто-то из мужчин тяжело глотнул. Только сейчас я представила, как все это выглядит со стороны, и насколько возбуждает тех, кто не лишен зрения.
— Яблоко? Красное…— предположила я.
— Ответ не верный… — и чьи-то губы накрыли мои, избавляя их от запаха фрукта, взамен пропитывая своим.
Между лопатками пронесся холод, сменяющейся щекоткой. Эта мелкая дрожь, словно бенгальский огонек, побежала вниз по позвоночнику и разлилась теплом по ягодицам. А настойчивые губы все это время продолжали нежно слизывать остатки сладости. Кажется, это был Сид.
— Если ты забыл, напомню, что мы обещали накормить нашу жену завтраком, — смешливый укор Туата, сидящего где-то поблизости, подтвердил мое предположение.
