Лиза Смит - Дневники вампира: Ярость
— Он охотник, — деревянным голосом сказал Дамон. — Он — охотник на вампиров.
— Нет! — вмешался Аларих. — Ну, во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в это слово.
Казалось, он принял решение.
— Ну хорошо. Из того, что я узнал о вас троих… — Он запнулся, оглядывая темную комнату, как будто только что понял что-то. — А где Стефан?
— Он сейчас придет. Вообще, он уже должен быть здесь. Он собирался зайти в школу и прихватить Кэролайн.
Реакция Алариха была самой неожиданной.
— Кэролайн Форбс? — подскочил он. Его голос звучал так же, как во время разговора с доктором Файнбергом и директором, жестко и решительно.
— Да. Она прислала ему записку, вроде бы хотела извиниться. Она хотела встретиться с ним в школе перед собранием.
— Ему туда нельзя. Надо его остановить, — быстро заговорил Аларих, вскакивая на ноги.
— Он уже там. А почему ему туда нельзя? — забеспокоилась Елена.
— Потому что пару дней назад я провел сеанс гипноза с Кэролайн. Я попробовал гипноз еще раньше на Тайлере, но безрезультатно. Но Кэролайн гипнабельная, и она вспомнила кое-что из того, что случилось тогда в ангаре. Короче, она признала в нападавшем Стефана Сальваторе.
На долю секунды все присутствующие потеряли дар речи от шока, но потом подала голос Бонни:
— Но что может сделать Кэролайн? Не может же она ему навредить…
— Вы что, не понимаете, что мы больше не со школьниками имеем дело? Все слишком далеко зашло. Отец Кэролайн в курсе, отец Тайлера в курсе. Они беспокоятся за безопасность горожан.
— Тихо! Тише! — Еленино сознание металось, пытаясь засечь хоть малейший намек на присутствие Стефана. Он сам довел себя до истощения Силы, вдруг поняла она той частью сознания, которая была абсолютно спокойна, несмотря на общую панику и смятение. В конце концов она нащупала след, очень слабый, но это был след Стефана. Он был в беде.
— Что-то не так, — подтвердил Дамон. Она поняла, что он тоже искал, а силы у него было гораздо больше. — Пошли.
— Подождите, давайте сначала поговорим. Не надо суетиться.
Аларих с тем же успехом мог убеждать дождь перестать идти. Дамон был уже в окне, в следующий момент выпрыгнула Елена, тут же приземлившись точно рядом с ним. Сверху они услышали голос Алариха:
— Мы тоже идем! Не уходите без нас! Сперва я с ними поговорю, я могу все уладить!
Елена почти не слышала его. В мозгу билась единственная мысль — стереть с лица земли каждого, кто посмел обидеть Стефана. Слишком далеко зашло, говорите? А теперь я зайду так далеко, как потребуется! Пусть только попробуют его тронуть… перед глазами вспыхивали картины того, что она сделает с обидчиками. Очень много картин. В другое время она бы удивилась такому бурному выбросу адреналина в кровь.
Она чувствовала близость Дамона, когда они бежали по снегу, — он весь был похож на вспышку красного света и… ярости. Нутро Елены, тоже охваченное бешенством, радовалось такому соседству. Но тут ее осенило.
— Я ведь тебя торможу, — вдруг поняла Елена. Она почти не запыхалась, даже несясь по неутоптанному снегу, но все равно ни одно существо, ни на двух ногах, ни на четырех, не может двигаться быстрее птицы.
— Лети, — попросила она. — Лети как можно быстрее. Я догоню.
Она не стала дожидаться, пока из сгустка тьмы и воздушного водоворота появится птица. Она лишь увидела, как ворон взлетел, и услышала мысленный голос Дамона.
Удачной охоты, сказал он, и черная крылатая тень метнулась к школе.
Удачной охоты, пожелала ему Елена и прибавила скорости, все время сосредотачиваясь на сигналах Стефана.
Стефан лежал на спине и мечтал о том, чтобы хоть как-нибудь сфокусировать зрение и прояснить сознание. Частично этому мешали снег и боль, частично — восьмисантиметровая рана на черепе, из которой струйкой вытекала кровь.
Конечно, он сглупил и зря не осмотрел территорию вокруг школы, а если бы осмотрел — заметил бы машины с тонированными стеклами на заднем дворе. Он вообще сделал глупость, что пришел сюда. А сейчас он за это расплачивался.
Стефан никак не мог сосредоточиться и позвать на помощь — он был слишком слаб, потому нападавшие так легко с ним справились. Он почти не ел после той ночи, когда напал на Тайлера. Он подумал, что попал в передрягу по собственной вине.
Не надо было идти против своей природы. В конце концов, Дамон оказался прав. Все люди одинаковы — и Аларих, и Кэролайн, вообще все. Все предают. Надо было на них охотиться и наслаждаться жизнью.
Он надеялся, что Дамон позаботится о Елене. С ним ей будет хорошо: он сильный и безжалостный. Он научит ее выживать. Стефана это радовало.
И одновременно внутри него что-то очень противилось этому.
***Зоркий глаз ворона сразу разглядел лучи фар внизу. По правде, Дамону не нужно было и этого: он ориентировался по слабому маячку — пульсации жизни в теле Стефана. Брат был очень слаб, но держался из последних сил.
Так ты ничему и не учишься, я погляжу? — мысленно обратился к нему Дамон. — Эх, надо тебя оставить здесь помирать. Приземляясь, он одновременно трансформировался в более боеспособную, чем птица, форму.
Черный волк врезался в гущу людей, окружавших Стефана, целясь в того, кто занес деревянный кол над его грудью. Силой удара человека отбросило метров на десять, кол полетел в траву. Дамон подавлял инстинктивное желание вцепиться человеку в горло — а оно все усиливалось, подпитываемое инстинктами его звероформы. Он развернулся и бросился к другим людям, которые стояли в замешательстве.
После второй атаки они бросились врассыпную, но один из них добежал до освещенного участка и вытащил что-то из-за плеча.
Это ружье, понял Дамон. Возможно, заряженное такими же специальными пулями, как пистолет Алариха. Сбить человека с ног до того, как он спустит курок, невозможно. Волк взвыл и приготовился к прыжку. На мясистом лице человека появилась улыбка.
Быстрая, как змея, рука с белой кожей вынырнула из тьмы и сбила ружье вбок. Мужчина в бешенстве повел глазами, волк оскалился. Подоспела Елена.
11
Елена видела, как ружье мистера Смоллвуда отлетело в траву. Она любовалась выражением его лица, когда он крутился, пытаясь понять, что же это было. Она чувствовала восторг Дамона, который был по другую сторону освещенного пятачка, яростный восторг волка, чей волчонок в первый раз поймал жертву. Однако когда она увидела Стефана, лежащего на траве, то забыла обо всем на свете. От ярости перехватило дыхание, она бросилась к нему.
