Барбара Эрскин - Шепот в песках
Резкий стук заставил ее вздрогнуть. Он донесся со стороны столика, стоявшего у окна: как будто что-то упало на пол. Луиза впилась глазами, напрягая их до боли, но свеча давала слишком мало света. В конце концов, поняв, что не успокоится, пока не выяснит, в чем дело, Луиза нехотя вылезла из постели. Несколько секунд она стояла в длинной ночной рубашке, со свечой в руке, обшаривая взглядом пол. Оказалось, что это один из тюбиков с краской свалился со стола. Луиза подобрала его. Должно быть, легкое покачивание судна заставило его скатиться. Взгляд Луизы упал на флакончик, подаренный Хассаном. С того момента, как драгоман вручил его ей днем, у нее не было возможности поговорить с ним, Пока она ужинала с Форрестерами, Хассан сидел на носу корабля вместе с капитаном, покуривая, и, похоже, оба были сильно увлечены беседой.
Луиза положила листок с записанной арабской вязью легендой в конверт и засунула его под кожаную обложку своего дневника. Шутка это или нет, но от всей этой истории ей стало как-то неуютно.
Флакончик стоял на столе вместе с ее принадлежностями для рисования. Луиза нахмурилась. Она точно положила его в несессер. Да, она отчетливо помнила, как сделала это перед ужином. Может быть, Джейн Трис, убирая ее муслиновое платье, каким-то образом уронила флакончик и решила, что эта вещица также относится к рисовальным штучкам миссис Шелли. Луиза протянула было руку, но в последний момент заколебалась: ей было почти страшно дотронуться до этого странного сувенира. А что, если это все правда? Если ему действительно три-четыре тысячи лет? Если он и в самом деле принадлежал одному из высших жрецов во времена древних фараонов?
Набравшись решимости, она все-таки взяла флакончик и, сев на кровать, откинулась на подушки.
Держа его в ладонях, она погрузилась в глубокие размышления. От жреца, дух которого следовал за флакончиком, воображение привело ее к Хассану. С чего это он вдруг решил сделать ей подарок? Луиза представила себе его лицо, его фигуру в широкой галабее, его большие карие глаза, ровные белые зубы… и вдруг поймала себя на том, что вспоминает прикосновение его теплой сухой руки к ее руке, когда он передавал ей фонарь там, в гробнице.
Она вздрогнула. Что она испытала в тот момент? То, чего никогда не думала испытать снова, – волнение и отчетливое физическое удовольствие, как то, что заставляло ее испытывать прикосновение руки ее любимого Джорджа, когда они встречались глазами и втайне от всех обменивались улыбками, предвещавшими, что позже, когда дети уснут, они встретятся в его или ее комнате. Но чувствовать такое по отношению к в общем-то чужому человеку, человеку иной расы, да к тому же еще состоящему на службе у нее? Луиза ощутила, как у нее начинают гореть щеки. Все это было настолько шокирующе, что у нее, пожалуй, не хватило бы смелости поведать об этом даже дневнику.
Проснувшись, Анна обнаружила, что вся каюта залита солнечным светом, падающим из незакрытого окна. Пароход по-прежнему находился в движении, и когда она подошла к окну, у нее дух захватило от вида проплывающих мимо пальм и плантаций. Несколько минут она стояла, созерцая это зрелище, потом повернулась, стянула ночную рубашку и направилась в душ.
Тоби как раз садился за стол, когда она вошла.
– Опять проспали? По-моему, большинство людей уже позавтракало. Прошу, присоединяйтесь ко мне. – Он отодвинул стул для нее. – По программе у нас с утра посещение храма в Идфу. Думаю, стоит поторопиться – отъезд уже скоро. – Когда Анна уселась, он сделал официанту с кофейником знак подойти. – Вы выглядите уставшей. Что, поездка в Долину царей оказалась чересчур тяжелой для начала?
– Нет, – покачала головой Анна. – Просто я плохо спала.
– Надеюсь, вас не укачало?
– Да нет, что вы, – рассмеялась она, – хотя должна сознаться, что я ощущала движение, и это было довольно непривычно. – Она протянула руку за чашкой.
– Думаю, это было, когда мы проходили через шлюз в Исне, совсем рано утром. Меня это разбудило, однако не до такой степени, чтобы мне захотелось встать и выйти на палубу посмотреть.
Она пожала плачами.
– Верите ли, я пропустила это. Нет, на самом деле я допоздна читала дневник Луизы, и, похоже, из-за этого мне снились кошмары. А потом я все время просыпалась.
– Что же там такого, в этом дневнике?
– Она пишет о флакончике для благовоний, который ее драгоман купил для нее на базаре. На нем вроде бы лежало какое-то проклятие.
– На флакончике или на базаре? – В углах его глаз собрались симпатичные морщинки, которые Анна заметила, хотя он постарался, чтобы его голос прозвучал серьезно.
– На флакончике, я знаю, это звучит странно. Флакончик для благовоний, за которым кто-то охотится…
– Кто – наверное, какой-нибудь джинн? Они, кажется, любят жить в разных бутылках.
– Да, она так и называет его – джинном, – подтвердила Анна с улыбкой, которая должна была означать: я и сама в это не верю, и мне ничего не стоит посмеяться над этим точно так же, как только что, хотя и про себя, посмеялись вы.
– Прямо так и называет? Какая интригующая история… Что ж, в любом случае вам совершенно ни к чему лишаться сна из-за подобной игры воображения. Может быть, не стоит читать на ночь вам такую литературу… – Он встал. – Что вам принести?
Анна смотрела, как он прошел через столовую к стойке, как взял пару тарелок, как выбрал из корзинки на стойке два самых больших круассана, как шел обратно к столу.
– Мы прибыли. Видите? – Поставив тарелки на стол, он махнул рукой в сторону окон. – Только-только успеем поесть, а потом нужно сразу же идти, чтобы выбрать себе калеш посимпатичнее. – И, уловив ее удивление, пояснил: – Калеш – это такой местный экипаж. Мы поедем в храм в лучших традициях страны фараонов.
Вдоль набережной выстроился в ожидании туристов ряд четырехколесных открытых экипажей, в которые были запряжены невообразимо тощие лошади, а на козлах восседали возницы-египтяне в ярких галабеях и тюрбанах. Рядом с каждым возницей лежало по длинному, устрашающего вида бичу, которыми то один, то другой из них поминутно щелкали. Шум и гам стояли просто оглушительные, поскольку, помимо стука копыт, скрипа колес, ругани возниц и выкриков гидов, звуковую картину дополняли пронзительные вопли доброй дюжины мальчишек, которые, вертясь под ногами у лошадей, клянчили деньги и наперебой расхваливали достоинства того или другого калеша.
Посреди всей этой восточной неразберихи Анна оказалась рядом с Сериной и испытала облегчение, поняв, что им предстоит ехать в одном экипаже. Почти безотчетно она высматривала в толпе Энди и Чарли, но так и не заметила их, а когда увидела, они уже сидели в одном из калешей вместе с Джо и Салли Бут.
