Шеррилин Кеньон - Ашерон
Глава 18
21 сентября, 9529 г. до н. э.
Эстес умер два дня назад, пока гостил у нас в Дидимосе. Стикс и мой отец были убиты горем, а вот я уж так не убивалась. С одной стороны мне было не по себе из-за его скоропостижной смерти, а с другой, я ликовала. Так как Эстес был достаточно молод для удара, который оборвал его жизнь, мне было любопытно, а не могло это быть наказанием богов, за то, что он сотворил с Ашероном. Может, это было и некрасиво с моей стороны, но мне все равно было любопытно.
Мы направились в Атлантиду, чтобы забрать Ашерона и привести его домой. Туда, где его место.
Из-за надвигающейся войны с Атлантидой, отец приказал закрыть дом Эстеса и продать его. Я была взволнована этим событием, и была уверена, что Ашерон будет рад еще больше, чем я. Без сомнений, он не захотел бы остаться там ни на секунду.
Перед тем, как уехать, для Ашерона приготовили комнату во дворце. Я с нетерпением ждала нашей встречи с ним. Самое поразительное было то, что отец и Стикс позволили мне сопровождать их, после столь долгого бойкота. Конечно, это было сделано только для того, чтобы я держала Ашерона подальше от них. Но мне ровным счетом было все равно, так как я очень хотела его увидеть.
Через несколько дней, когда мы прибудем в Атлантиду, в это же время Ашерон уже будет в безопасности.
Глава 19
26 сентября, 9529 г. до н. э.
Я была очень взволнована, когда мы подъехали к дому Эстеса. Практически ничего не изменилось со дня моего последнего визита сюда. Нам даже открыл дверь тот же слуга, что и тогда. Он был несказанно удивлен, когда увидел нас троих, особенно моего отца.
— Я приехал забрать Ашерона, — провозгласил он, — веди меня к нему.
Не сказав ни слова, сморщившийся старик повел нас тем же путем, которым я уже однажды следовала. К той комнате, что являлась мне в моих ночных кошмарах. Мое счастье исчезло, когда мы подошли к комнате, и действительность обрушилась на меня. Ничего не изменилось. Абсолютно ничего.
Я знала это до того, как слуга открыл дверь. Когда она распахнулась, мои страхи выскочили наружу.
— Что это такое? — взревел мой отец.
Я прикрыла рот своими руками, когда увидела Ашерона в его кровати вместе с мужчиной и женщиной. Они были абсолютно наги, а их тела извивались на льняных простынях. Я была в ужасе от того, что они делали с Ашероном и от того, что он делал с ними. Никогда в жизни я не видела такой порочности.
Мужчина отстранился от Ашерона, чертыхаясь.
— Что все это значит? — воскликнул он таким же высокомерным тоном. По тому, как он держался, я могла предположить, что он имел достаточно власти и огромное состояние в Атлантиде.
— Как вы посмели нас побеспокоить?
Ашерон в последний раз игриво шлепнул женщину и перевернулся на спину. Он лежал абсолютно голый и даже не смущался этого.
— Принц Идорус, — обратился Ашерон к мужчине, — познакомьтесь с королем Ксерксем, правителем Дидимоса.
Это заявление сбило немного спеси с него, но не совсем.
— Оставьте нас, — приказал отец.
Оскорбленный этим, принц собрал свою одежду, взял свою спутницу и покинул покои. Ашерон вытер свой рот простыней. Его кожа снова была того болезненного серого цвета. Он был даже еще более худым, чем в тот раз, когда я видела его в этой комнате, и вообще он выглядел очень изможденным. На его руках, шее, запястьях и лодыжках снова были эти золотые браслеты. Но хуже всего было то, что я увидела золотые шарики у него в языке, которые сверкали, когда он говорил. Однако он больше не стискивал зубы, смущаясь от того, кем он был, а даже наоборот, казалось, что Ашерон гордился этим.
— Итак, что привело вас сюда, ваше высочество? — спросил он голосом полным льда, — может вы тоже хотите провести со мной время?
И тогда я поняла, что раненый мальчик, которого я спасла, исчез, а передо мной был обозленный и дерзкий мужчина. Он больше не был юношей, который со страхом выскальзывал из своей комнаты, чтобы почувствовать траву под своими ногами. Это был мужчина, которого миллионы раз использовали. И он хотел показать миру, как сильно ненавидит его и каждого человека в отдельности.
— Встать, — гаркнул отец, — и прикройся!
Уголок его рта дернулся в ухмылке.
— Зачем? Люди платят по пятьсот золотых монет, чтобы увидеть меня голым. Ты должен гордиться, тебе выпала честь сделать это бесплатно.
Отец подскочил к нему, схватил за руку и стащил с кровати. Ашерон накрыл его руку своей и прошептал ему.
— А если ты хочешь избить меня, то это стоит тысячу монет.
В моем горле появился комок. Отец так сильно ударил Ашерона по лицу, что тот перелетел через кровать и распростерся на полу. Смеясь, Ашерон лизнул выступившую у него кровь на губе, а затем вытер ее тыльной стороной ладони.
— А пустить мне кровь-это у нас идет за полторы тысячи.
Отец презрительно скривил губы.
— Ты отвратителен!
С сухой усмешкой Ашерон перевернулся и грациозно поднялся с пола.
— Осторожно, отец, ты можешь обидеть меня.
Он подошел к отцу, как гордый лев, и осмотрел его с ног до головы.
— О, извини, я забыл. У шлюх нет чувств. У нас нет достоинства, которое можно было бы задеть.
— Я не твой отец!
— О, я знаю эту историю достаточно хорошо! Ее вдалбливали мне годами. Ты не мой отец, а Эстес не мой дядя. Его репутацию спасает то, что все думают, что я бедняжка, которого он нашел на улице и дал мне пристанище. Это в порядке вещей продавать бездомного попрошайку, никчемного ублюдка, но аристократия отвернется от того, кто продает своих собственных кровных родственников.
Отец снова дал ему пощечину. Ашерон рассмеялся, не обращая никакого внимания на то, что теперь и из носа у него шла кровь.
— Если ты действительно хочешь причинить мне боль, я попрошу принести кнуты. А если ты продолжишь бить меня по лицу, то очень разозлишь этим Эстеса. Он не любит, когда кто-то портит мою красоту.
— Эстес умер, — крикнул отец.
Ашерон замер, затем моргнул, как будто не мог поверить в услышанное.
— Эстес мертв? — ошеломленно спросил он.
Отец усмехнулся ему.
— Да. Лучше это был бы ты на его месте.
Ашерон глубоко вздохнул, и огромное облегчение мелькнуло в его глазах. Я могла прочитать его мысли в этот момент. "Все кончено. Все наконец-то кончено. "
Открытое облегчение Ашерона привело отца в ярость.
— Как ты смеешь не горевать по нему? Он тебя приютил и защищал!
Ашерон горько на него взглянул.
— Поверь мне, я заплатил ему сполна и за приют, и за заботу. Каждую ночь, когда он брал меня к себе в кровать. Каждый день, когда он продавал меня всем, кто мог заплатить ему.
