Шеррилин Кеньон - Инферно
А еще они неплохо работают с богами и демонами.
Грим почесал подбородок, обдумывая план.
- Должен предупредить, я уже научил его силам внушения.
- Это не внушения, сладкий. Это все человеческое эго и его прожорливость, требующая подпитки.
Грим злобно хохотнул.
- Напомни мне не переходить тебе дорогу.
- Не волнуйся, держись своей стороны сделки, и не предавай или обманывай меня, и я буду твоей вечной когортой для уничтожения или пленения любого, за которым пошлешь.
* * *
- Так кто эта девочка?
Ник оторвал взгляд от рюкзака и нахмурился.
- Я же сказал, ма. Кейси Вудс.
Она прекратила убираться, чтобы посмотреть на него.
- Я поняла. Но зачем она подвезла тебя домой? Нельзя позволять девочке делать так, когда ты встречаешься с другой. Коди это не оценит, когда узнает.
Началось…
Встав на ноги, он засунул руки в карманы, опустил голову, в ожидании ее реакции.
- Мы расстались.
Его мама вдохнула, и резко оставила уборку.
- Что ты натворил?
Ник раздраженно вздохнул.
- Мама, и ты туда же?
- А что я?
Сжав челюсть, он встретился с ней взглядом.
- Почему именно я должен все испортить? Да? Разве она не могла поступить неправильно?
Она вытерла руки полотенцем.
- Так дело в ней?
- Да.
- И что случилось?
Как сказать матери, что твоя девушка сверхъестественный убийца, посланный за тобой, и не попасть в психушку?
Он не знал, и не хотел испытывать ее материнское терпение, чем-то, что она посчитает параноидальным психозом. Ник переминался с ноги на ногу. Раз уж он не хотел врать ей, то следовало придумать креативную правду.
«Мне стоит писать фантастику…»
- Она привязана не только ко мне, и я не хочу прикрывать спину ей, когда она рядом, - вот. Правда.
Его мама подошла и потрепала рукой его волосы.
- Мне жаль, малыш. Ты в порядке?
Ник покачал головой.
- Не совсем. Я скучаю по ней, - потому что я жуткий идиот, который не может забыть женщину, посланную его убить.
- Но что не убивает нас…
- Требует всего лишь год терапии, - закончила она своим любимым перефразированным старым выражением. – Хочешь мороженое с шоколадными крошками, чтобы взбодриться?
Ник скорчил рожицу.
- Я не девочка, мам. Если ты не заметила, у твоей девочки еще и кранчик между ног прилагается.
Засмеявшись, она снова потрепала его волосы.
- Но?
- Ну ладно. Съем, спасибо.
Он прошел за ней на кухню, и ждал, пока она достанет из морозильной камеры контейнер мороженого с шоколадной крошкой.
- Не знаю, Страшилка. В этом случае у тебя гораздо больше девушек, чем у меня было парней.
И это точно его вина. Из-за него и его отца она никогда ни с кем не встречалась. Она не хотела рисковать и приводить в дом парня, который будет орать на него. За это он был благодарен… и чувствовал себя очень виноватым.
Его мама была красивой женщиной, которая могла бы иметь кучу поклонников. Которые относились бы к ней, как к королеве.
Самое грустное? Он единственный, кого она когда-либо любила, и единственный, кого хотела бы удержать.
Женщины точно чокнутые.
Она поставила чашку с шоколадным мороженым напротив него вместе с бутылочкой со взбитыми сливками.
- Bon appetit, mon fils.[5]
- Merci[6], - он перенес чашку и бутылку на кухонный стол и сел.
Она поцеловала его в макушку, пока он выливал примерно полбутылки сливок в чашку. Сморщив нос, она вздрогнула.
- Хватит, Живчик?
Он забрал из ее рук ложку.
- Я не единственный, кто топит горе в Reddi-Wip[7].
- Просто не надо использовать всю бутылку, не предупредив меня купить еще одну.
- Ладно, - он запустил ложку.
Его мама медлила рядом, пока он не посмотрел на нее хмуро.
- Что?
Она колебалась.
- Хочешь поговорить об этом?
Ник скривился от ее предложения.
- И снова, я не дочка.
Она потрепала его щеку и улыбнулась.
- У мужчин тоже есть чувства. Знаешь… я растила тебя и знаю, когда в твоих глазах боль. Мне больно видеть это, малыш. Пожалуйста, скажи, чем я могу помочь?
Ник положил руки на ее, борясь с приливом слез. Она была права. Это больно. Очень. Будто неожиданный удар в пах. Глупо, что он видел будущее с Коди. Он хотел быть с ней всегда.
И ее предательство ранило его душу.
«Ну, по крайней мере я не один», - пусть Коди отвергла и пыталась убить его, но он знал, что мама, единственная женщина, которая не предаст и не подведет его. Не важно что она бесконечно любила его.
Он легонько сжал ее руку.
- Ты уже, мам. Кроме того, я в итоге справлюсь. Так?
- Точно, - она прижала свою голову к его, и крепко обняла его сзади. – Мой сильный маленький солдат. Я люблю тебя, Ник. Больше жизни. Я для тебя все сделаю.
- Я знаю. И я тоже.
Она поцеловала его голову, затем отпустила его.
- Не волнуйся о твоих домашних обязанностях сегодня. Я их сделаю.
Он ахнул.
- Правда? Черт… напомни мне разбивать свое сердце почаще.
Снова засмеявшись, она убрала мороженое.
- Я собираюсь посмотреть повторные выпуски передач. Буду рада, если ты присоединишься… если хочешь.
Как ни странно, но он хотел. На самом деле он не мог представить ничего лучше, чем положить голову ей на колени, и позволить ей утешить его немного.
«Ты слишком взрослый для этого».
Может быть, но ведь никто не узнает, и это будет много значить для мамы. И от этого внутри будет не так болеть.
Насколько он помнил, мама сказала, не важно, сколько ему будет лет, он всегда останется ее малышом. Теперь он понял, что это значит. Это не только для нее. Иногда мужчинам и женщинам нужно снова побыть детьми. Нужно знать, что кто-то любит их, не важно, что они сделали. Кто-то, кто обнимет, когда жизнь ломает их. Пока приходят и уходят девушки, его мама всегда будет с ним.
«Пока я не сделаю глупость, и-за которой она умрет…»
Он сморщился, вспомнив деталь, которую Амброуз свалил на его голову.
«У меня менее десяти лет, чтобы остановить это».
Пусть это казалось большим сроком, но он знал, что все не так. Время бежало быстро. Большинство дней слишком быстро.
Не желая сегодня думать об этом, он доел мороженое, помыл чашку и вынес мусор, хотя она сказала ему не делать этого. Он не любил, когда она выходила из дома так поздно.
Не смотря на всю свою грозность, она по-прежнему оставалась крошечной женщиной, легкой целью для животных, с которыми он как-то сталкивался. Они не колеблясь ограбят ее.
Положив чистый пакет в мусорное ведро, он пришел на диван к маме. Она уже свернулась под толстым пушистым розовым одеялом, которое он подарил ей на прошлый День матери. Она почему-то постоянно мерзла. Ник сел, затем лег так, чтобы положить голову к ней на колени.
