Да святится Имя Твоё - Анастасия Мелюхина
— Да святится имя… Её.
Шептал я разбитыми губами и в последний момент уходил от смертельного удара.
— Да будет царствие… Её.
Говорил я, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь заплывшими глазами, и перехватывая противника ослабевшими руками.
— Пусть простит мне грехи мои… Пусть убережёт меня от Темнейшего…
Бормотал я, чувствуя, как темнеет в глазах. Это так расходился перелом на руке, но начинала хрустеть шея того, кто ещё не знал, что уже умер.
— Во имя… Её… Аминь.
Шептал я на ухо тому, чья гортань, а за ней и шейные позвонки ломались под давлением моих мышц. И пускай, моя кость торчала острым шипом из руки, пусть я заливал своей кровью всю клетку, но я побеждал. А травмы… Не хуже, чем я уже получал в комнате, залитой белым светом. К следующему бою бриллиант всегда успевали подлатать.
Можно сказать, что тогда у меня появилась собственная религия. Она была моей религией. Белый локон в грязном мешочке был моей иконой. Единственное светлое пятно в моей жизни. Единственное, за что стоило сражаться, и я это делал. Ты же видел, Господи! Только это я и делал! Я сражался за неё и для неё всю жизнь! И я готов сражаться и дальше. Господи!
Я… Я даже готов… оставить её…
Потому что ничего хорошего я ей не принёс. Ничего, кроме боли и страданий.
Я готов оставить её! Клянусь!..
Только бы она была… Прошу Тебя… Умоляю Тебя… Сделай так, чтобы она просто была!
Глава 19
Криста
Злюсь. На Аарона и себя. На Тиарго. Я мечусь по комнате, как загнанный зверь, и не могу остановиться, просто не в силах. Не могу решиться уйти из этого лишающего воли дома и до самого рассвета больше не смыкаю глаз.
Перед рассветом мне удаётся силой воли уложить своё тело в кровать. Я верчусь и думаю обо всём, что произошло со мной за этот день. О Тиарго с его внезапно проснувшейся страстью, о моих чувствах к нему, о том, насколько наш поцелуй соответствовал тому, что я себе представляла тысячи раз, глядя на рыжего обормота. Я думаю о Ронни-звере и о том, что бурлило внутри меня рядом с ним, о том, что он откуда-то знает моё имя, о том, что я, вопреки логике, не почувствовала опасности рядом с бандитом.
Но больше всех мои мысли занимает Аарон Хоудон. В нём намешано слишком много всего. Святость граничит с порочностью, честность с хитростью, и невозможно понять, каков же он настоящий. Нужно ли мне вообще это понимать? Не знаю.
Наверное, я всё же засыпаю, потому что под отяжелевшими веками вдруг вспыхивает яркое видение. Мальчик, черноволосый, растрёпанный и чумазый. И я такая же, только меньше гораздо. И Тиарго тоже тут, только меньше, чем я его помнила. Разве я знала его, когда он был младше? И кто этот мальчик?
— Я найду тебя, где бы ты не была, — говорит он мне, а я плачу.
— Не уходи, — прошу я его сквозь слёзы. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, Криста. Я найду тебя, обещаю.
Я вскакиваю с кровати, будто бы только что вынырнула из-под толщи воды. Хватаю воздух, а сердце просто вылетает из груди. Кто этот мальчик? Почему он мне приснился? Да, конечно, я не всё из своего детства помню, и, кажется, так у многих, но разве я могла забыть человека, которому так отчаянно говорила, что я его люблю, и который отвечал мне тем же? Разве это возможно?
Догадка приходит быстро. Возможно, если я подверглась влиянию чистой энергии. Тогда я могла забыть. Но как я могла подвергнуться этому влиянию в раннем детстве? Сомневаюсь, что где-то рядом были зарядные станции — они появились не так давно. Или, может, лей-линии? Аарон сказал, что я их немного чувствую. Может, в этом всё дело?
Тогда почему сейчас эти воспоминания проснулись во мне?
Перед глазами вспыхнуло вчерашнее питьё, которое дал мне пресвятой. Как он сказал? Оно помогает избавиться от последствий? Да… Скорее всего, так.
— Криста, — зовёт тихо Аарон, коротко стукнув в дверь. Пора ехать.
— Я сейчас, — отзываюсь, боясь, что он войдёт, и опять начнётся…
Быстро умываюсь и выхожу из комнаты.
Аарон уже ждёт меня у входа. Он безупречен по своему обыкновению, а я стараюсь не встречаться с ним взглядом. Рассматриваю едва заметные швы на его сутане и пока на большее не готова. Хоть я и приняла мысль о том, что моё ночное состояние было результатом влияния энергии, мне всё равно неловко. Всегда неприятно быть слабой, а моё поведение — это не что иное, как результат проигрыша моей воли какой-то там энергии.
А ещё вспоминать то, что было ночью, слишком горячо. Поэтому я стараюсь вытеснить все образы его горячего тела, прижимающего меня к шкафу. Темнейший! Хватит уже!
— Доброе утро, — говорит клирик, а я лишь киваю в ответ.
В мобиль мы садимся по очереди, вещи все уже упакованы в специальный ящик для багажа. Я стараюсь находиться от пресвятого как можно дальше. Хоть, по его словам, расстояния вытянутой руки вполне достаточно, чтобы меня не накрывали странные мысли, я всё равно двигаюсь к самому окну, когда глава энтелонской церкви вслед за мной залезает в карету. Аарон дважды стучит в крышу, и мобиль двигается.
С нами больше никого нет. Только мы вдвоём и извозчик, который сидит за рычагом. Мы едем по улицам Энтелона и мне не верится, что я их больше не увижу. Да, именно так. Не увижу. Когда всё закончится, и я получу то, ради чего пошла на это, я ни за что не вернусь в столицу. А ещё я сменю имя. Чтобы никто из прошлой жизни никогда меня не нашёл.
— О чём ты думаешь?
Неожиданный вопрос пресвятого слишком резко выдёргивает меня из мыслей, и, может, поэтому я отвечаю честно. А может, потому, что не вижу смысла во лжи.
— О том, что сменю имя, когда это всё закончится, — улыбаюсь уголками губ, представляю, как затеряюсь на просторах федерации и, наконец, буду спокойно жить.
— Не надо, — его тон заставляет взглянуть на него впервые за утро.
