Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма (СИ) - Александра Дроздова

Все уже сообразили, что для колдовства темной из другого мира нужен проводник, не даром Лияр изъял палочку сразу же, но своими словами друг и сослуживец ошарашил командира.

Он перевел хмурый взгляд на Харна, параллельно размышляя и рассчитывая, о том, что он потеряет и приобретает. Беловолосый командир видел на что способна так называемая ведьма, и мог оценить ее степень владение даром. Пока ей никто не угрожал, она не нанесет удар – в этом он был уверен. Если только попробует сбежать, а она не попробует… особенно после не самого лучшего начала отношений. Но, учитывая его собственные планы, ее расположение было совсем не лишним.

– На время и под моим присмотром, – вынес командир свое решение и направился дальше: пора уже лишить пуропаток перьев.

…Алика…

…Я не могла поверить, что Лияр дал свое разрешение. Временно, но все равно разрешил. Соня крикнула, что отправилась за Лияром, а мне оставалось смотреть в удаляющиеся спины и недоумевать, глядя на прекрасные белые волосы командира, укрывающие его спину плащом.

Затем повернулась взглянуть на зачинщика разговора и, как итог, – необычайная радость, а по-другому назвать воссоединение с проводником было невозможно. Я смотрела в глаза Харна, где поселился огонек Пресветлого, и не могла насмотреться. Эти звериные глаза больше не пугали меня. Неторопливо, словно смакуя, разглядывала пепельного цвета кожу, морщинки в уголках глаз и между темными бровями. Как никогда, мне хотелось содрать эту злосчастную золотую маску и увидеть его лицо полностью – нежданного защитника, заботливого мужчины, светлого служителя ордена.

Не смогла остановить свой порыв вовремя и протянула руку, чтобы дотронуться… Но она замерла в нерешительности между двумя такими разными мирами, между светлым и темным, между женщиной и мужчиной. И как же внезапно для меня было почувствовать тепло его ладони. Его рука как продолжение моей – мост из надежд и желаний, давно забытых. Не уже ли это начало чего-то настоящего? Я боялась обмануться…

…Харн…

…Ему не верилось в то, что сейчас происходило между ними, что он мог прикоснуться к ней, о чем бредил с недавних пор, и она не боялась его.

И уж тем более он совсем не ждал такой волны чувств, которая захлестывала его всего лишь от одного прикосновения. Кожа к коже. А если представить нечто большее? – Нет, думать об этом – плохая затея. Как же он сразу не понял, что просто это она… та самая. Темная. Она для него. Одна. Единственная…

…Алика…

…Медленно опустив наши сплетенные руки, он повел меня в обратную сторону мимо шатра к уже во всю танцующему на дровах огню. Гиур помешивал бурлящую воду в походном котелке, а Мелина уже пила какой-то напиток из железной кружки, втягивая жидкость из такой же железной трубочки. При этом выглядела на столько изящно, хоть картину пиши. Дано Мелине быть красивой, жаль, что только снаружи.

Харн усадил меня рядом с собой на свободное место, так и не выпустив мою руку. Гиур никак не проявил свою заинтересованность, но не заметить изменения было невозможно. Без слов он протянул мне то же самое, что и не спеша потягивала Мелина.

Как раз она старательно игнорировала мое присутствие – если б так было всегда. Я спокойно устроилась и принялась наблюдать за светлыми, так сказать, «в естественной среде обитания». В каком-то смысле единение с Харном еще не означало, что мне отшибло разумность романтичными эмоциями.

…В Ордене…

…С длинными до пола седыми волосами старец, облаченный в темно – синюю мантию служителя самому Пресветлому, стоял на своем излюбленном месте в башне ордена. В руках у него был посох, сила которого давно покинула древесный артефакт, а использовал его старик как дополнительную опору. Его ноги стали неподъемно тяжелы, как же он устал.

Служитель самому Пресветлому находился на давно полюбившемся балконе, на самой высокой точке башни служителей. Только здесь были видны почти все близлежащие просторы. Старец обожал разглядывать облака, которые принимали причудливые формы и окрашивались в разные цвета, ему нравилось смотреть на море разнотравья, которое под властью ветра, волновалось, как настоящее. Но больше всего старику отрадно было наблюдать за полетом грозовых орлов. Они наслаждались свободой, пока в них не было необходимости.

Его внимание привлекла небольшая коричневая точка, которая стремительно приближалась к нему. Разглядев вестника, он вытянул свою немощную, узловатую, бледную руку, как на нее села уже золотая, сотканная из светлой силы, хищная птица. Стоило только коснуться его дряблой кожи, как она истаяла. В голове, голосом одного из его лучших командиров по имени Лияр, зазвучало срочное донесение. Прослушав сообщение до конца, он счастливо улыбнулся, как не улыбался уже многие годы, и прошептал:

– Наконец-то...

Из руки седовласого старика полилась крохотным потоком золотистая сила, которая приобрела такую же форму птичьего вестника, и с ответным сообщением отправилась обратно, к командиру Лияру.

Уже после служитель самому Пресветлому сотворил переливающуюся искру с приказом. Замедленным, но точным жестом направил в нужную сторону. Маленькая светящаяся точка с высокой скоростью (которой бы позавидовал даже Харн) направилась к парящему над землей орлу и врезалась ему прямо в лоб.

Самый большой и мощный самец стаи принялся проворно кружить над полем, издавая пронзительный клич. По очереди стали срываться со своих насиженных мест и набирать высоту еще пять самцов грозовых орлов. Выполнив заключительный круг, предводитель хищной пернатой стаи резко и коротко заклекотал, подавая знак своему хозяину, стоявшему в недрах каменной башни, и отправился выполнять поставленную задачу. Старец с посохом в руках и улыбкой дурака еще долго глядел вслед исчезающим в розовых закатных облаках шести гордым необычайно красивым птицам…

…Алика…

…Я неторопливо смаковала на языке вкус мяты и чабреца и слушала «внутренние» разговоры четверки без командира. Оказалось, что до самого ордена нам добираться очень – очень долго и ускорить путь никак было нельзя.