Любимая мага (СИ) - Арина Стен
Вот только, как отнесутся к моему столь длительному отсутствию коллеги? Не хотелось бы столкнуться с каким-либо видом травли на работе. Я, конечно, верю в их благоразумие, но все-таки… Люди бывают разные…
— Прекрати забивать себе голову всякой ерундой, — возмутился Джеймс, до этого спокойно висевший под потолком и изучавший свои ногти. Причем с таким преувеличенным интересом, словно у него на них была нарисована карта сокровищ.
— О чем ты? — не сразу поняла я, откладывая телефон.
— О том, что ты, то хандришь из-за неразделенной любви, которая на поверку оказалась очень даже взаимной и истинной, то представляешь себе реакцию коллег, которая почему-то обязательно должна оказаться отрицательной. Спорим, что они вообще никак не отреагируют на твое появление?
Недовольно сдвинув брови, показала призраку язык. Так, с времяпрепровождением со следующей недели разобрались, вот только опять возник вопрос — что делать сейчас?
— Устрой сюрприз своему мужику! — воскликнул Джеймс. — Что за дилемма, не понимаю? Он придет уставший с работы, после общения со всякими отвратительными личностями, одна из которых — этот прыщ Василий. Приготовь романтический ужин, надень эротическое белье и жди в его постели.
— Ты прекрасно знаешь, что я не умею готовить, а из вещей у меня с собой только старые футболки.
— Гермиона, — закатил глаза он, — ты волшебница или нет?
До меня не сразу дошло, по какой причине Джеймс вдруг начал называть меня именем одной героини из всем известной книги про Мальчика, который выжил. Но довольно быстро сообразила, что именно он имел ввиду.
— Ты предлагаешь наколдовать ужин и какую-нибудь одежду?
— Тьфу на тебя, — сморщился тот, — ужин можно заказать, а вот одежду… Да, ее я предлагаю наколдовать, — поиграв бровями, мой дорогой ангел-хранитель широко улыбнулся.
Улыбка его мне не очень понравилась. Уж слишком она была похабной. Но от мыслей, что пролетели в моей голове, стоило только представить, как может пройти наш с Владом вечер, если я встречу его с работы так, как предлагал Джеймс, низ живота налился свинцом, жутко захотелось вот прям сейчас прижаться всем телом к любимому. А еще лучше — оказаться вдвоем в спальне.
Глава 20
Влад
Все-таки у Васи было что-то не в порядке с головой. Во-первых, он не смог выдержать тишины в допросной даже пяти минут, начав орать и, брызжа слюной, доказывать нам с Никитой, какие мы идиоты, что не поддержали его, и какой он молодец, что послушал Дронова и попробовал изменить себя и окружающий его мир.
А, во-вторых… впрочем, во-вторых и не требовалось. После такого впечатляющего представления, не требовалось даже продолжение допроса. Только я хотел знать все. Включая то, на кой черт он приперся в квартиру Кристины.
— Как ты сошелся с Дроновым? — спросил вместо мучающего меня вопроса Никита.
Василий откинулся на стуле и скучающим взглядом окинул меня и моего напарника. Он так быстро успокоился… Такой разгон он бешеной собаки до милого щенка напрягал. Хорошо, что в допросных невозможно пользоваться магией.
— Зачем мне это вам рассказывать? — протянул он, внимательно изучая свои ладони. — Я и так уже сказал слишком много.
Я нахмурился. Такой поворот меня не устраивал. Мне было жизненно необходимо знать, из-за чего все это? И как Дронов связан с тем мятежным оборотнем, умеющим пользоваться магией. Или с ним связан сам Круглов? Или он вообще какое-то новое лицо, за каким-то дьяволом охотящийся за записками сумасшедшего?
— С другой стороны, — Василий улыбнулся и вновь посмотрел на нас, точнее, на Никиту, — мне терять нечего, за нападение и незаконные эксперименты я и так уже заочно приговорен к колонии, так что могу немного вам помочь.
Ник подозрительно сощурился. Он, как и я, не очень доверял неожиданной словоохотливости Васи. Но особого выбора у нас не было. Приходилось верить ему на слово, никаких доказательств его словам мы все равно не найдем. Дронов мертв, все, что осталось от него — кучка бумаг, в которой собраны все мифы и легенды за последние несколько сотен лет и пара зелий, на поверку оказавшихся действенными. И если есть еще кто-то, кто читал эти записки или знал о них, кто может воспринять их как руководство к действию, нам надо обладать хоть какой-то информацией.
— Я встретил Игоря на одной из сорванных свадеб. Он пришел туда полюбоваться своей работой и узнать, все ли пошло по плану. К сожалению, подопытные кролики тогда умерли, — в его голосе не было ни капли сожаления, от чего все слова звучали еще отвратительнее, чем казалось на первый взгляд. Он словно пересказывал нам сюжет фильма или сериала, просмотренного им на выходных. Ужасно. — Расстроенный он уже шел к выходу, в то время, как все кричали и бегали вокруг, как сошедшие с ума крысы, и ни на кого не обращал внимания. Я не сразу вспомнил, почему его лицо мне знакомо, но потом до меня дошло — это же тот мальчик-сиротка, до последнего момента не знавший, что он — оборотень. Перехватил уже у дверей, завязал разговор. Я не сразу понял, что это именно он стал причиной такой захватывающей свадьбы, — Василий весело улыбнулся.
Мне остро захотелось врезать по его ухмыляющейся физиономии. С трудом, но я сдержался. Судя по сжавшимся кулакам Никиты, тот тоже еле держал себя в руках. Обычно мы были более хладнокровны, но что-то в поведении Васи выводило нас из себя. То ли его наглый тон, то ли выражение лица — на нем было такое превосходство, словно он знал все тайны мироздания и сейчас ими с нами делился.
— Зато, когда осознал, — продолжал тем временем Круглов, — то даже передать не могу словами, как был рад. Дронов был одинок, ему хотелось, чтобы хоть кто-то разделял его увлечения, и я на эту роль подходил идеально. Довольно быстро он рассказал мне все, что знал, показал свои записи. Мы стали вдвоем экспериментировать с зельем. Не сразу, но у нас стало получаться. Если хорошо присмотреться, то, чем дальше, тем больше наши жертвы походили на полноценных оборотней. Жаль только, что не выживали. Но это было поправимо, мы знали наверняка, — лихорадочный блеск глаз безумца пугал еще больше, чем равнодушный тон. Каким образом немного неуклюжий и довольно милый пацан, которым он был в детстве, превратился в… это?
Василий остановился и посмотрел на меня, словно прикидывал — продолжать
