Второй шанс дракону. Простить или прибить? - Татьяна Антоник
– Нэйтан, дурная ты башка, а если кто-нибудь узнает? Ты осознаешь, какой урон нанесешь ее репутации, а репутации Алекса? – Не то чтобы я о ней заботилась, но мальчика требовалось впечатлить.
– Да никто не узнает, Харпер, – почесал молодой аристократ свой затылок. – Она не расскажет.
– С чего ты решил? Юные нимфы как раз охотно сплетничают.
– Она же не чокнутая. Я ее спросил в лоб, чокнутая она или нет. Она ответила отрицательно.
Поразительная неосведомленность о женской натуре. И как на него придворные фрейлины вешаются? С другой стороны, они же не поговорить приходят.
Я опять взорвалась и была ничем не лучше парочки воркующих голубков. В гневе я забыла о предосторожности, не оглядывалась, не проверяла, что рядом с нами кто-то может находиться. Отправив парня к себе, проследив, что Нэйтан точно зашел на крыльцо, обернулась и уперлась в широкую грудь очередного ночного странника.
Ну… я так не играю. У Ориона кустов на всех не хватит.
– Энакин? – изумилась, полагая, что дракон проигрывается в карты с другими чиновниками.
– Простите, если я вас напугал, – произнес он, но будто нехотя, через силу. Странная гримаса исказила его лицо. – Я вас искал.
– Ночью? – подозрительным тоном спросила я.
– И за это я тоже прошу прощения, Харпер, – мужчина предложил свою руку. – Можем, прогуляемся несколько минут?
– Но ночь… – по-моему, я не намекала, а активно трезвонила, что я не ящерица, сон ведьме жизненно необходим.
– Я просто принесу третью порцию своих извинений, – жалобно взглянул на меня господин Шторм. – Я нервничаю, потому что стал виновником глупого происшествия и подверг вас опасности.
– Я тоже была хороша, – все-таки пожалела я чешуйчатого представителя древней расы. – Мне не следовало вас подначивать. И не вы же меня толкнули.
– Да, не я, – опять Энакин потемнел и скривился. На секунду он замолчал, огляделся по сторонам и нервно вздернул пальцы, но потом спокойно продолжил— Я бы навестил вас раньше, но господин Графтон рьяно следит за вашим благополучием. Не давал мне пройти даже на этаж. Харпер, мне известно, что некогда вы были парой, но очевидно, что наш канцлер к вам неравнодушен.
Конечно. Я же не слепая. Но это объясняется легко. Все драконы обладают дурной чертой характера: они не драконы вовсе, а собаки на сене. Жадные типы, которые не отпускают добычу, если когда-то она попала в их когти.
– Ах, эта пустячная мелочь. Я тоже неравнодушна.
– Что? Как? – всполошился кавалер. – По вашему общению было видно, что помолвка давно порвана, и что вы едва терпите его светлость.
– Верно, и как это противоречит моим словам? – изогнула я бровь. – Неравнодушна не равно влюблена.
Услышав от меня важный нюанс, господин Шторм с облегчением выдохнул и, не отпуская моей руки, опустился на колени.
Не скрипел, не кряхтел, что радовало, но к подобным жестам я не готова. Давайте не будем? Все же хорошо начиналось? Я несла чепуху, он извинялся.
Не придумав ничего лучше, я завопила во все горло.
– Кто-нибудь, помогите! Господину Шторму плохо!
От моего вопля птицы поднялись с веток и разнеслись кто куда. Ночные мотыльки, метавшиеся под фонарем, тоже сменили место обитания.
– Харпер, со мной все в порядке. Я хотел предложить зам…
– Осторожнее, Энакин, – перебила его, изображая форменную идиотку. Погладила мужчину по щеке, потрогала лоб, проверяя несуществующий жар. – Это от волнения. Не стоило так переживать, вы же видите, что я здорова.
Я не могла похвастаться отличным слухом и умением брать высокие ноты, зато орала я отменно. На мою просьбу, нет, на дикий вой слетелись лакеи, дежурившие на крыльце.
Обступив ошарашенного дракона, слуги сделали попытку, чтобы подхватить его себе на плечи, но Энакин, поднявшись, оттолкнул каждого.
– Вы неправильно меня поняли, Харпер.
– Целители сейчас подойдут, – произнес кто-то, вызывая у ящера лишь большую неприязнь.
– Мне не нужны целители! – рявкнул он.
В этой сутолоке мы и не заметили, как количество свидетелей нашего странного времяпрепровождения увеличивалось.
К толпе присоединился главный душеприказчик короля, его канцлер в смысле. Ему по должности положено, но я все равно его присутствию не обрадовалась.
– Что опять происходит? – желваки на его скулах жили своей, отдельной жизнью. – Харпер, и почему здесь ты? Тебе же лекарь ясно объяснил – два дня находиться в постели.
Мой бывший суженый не злился. Он сейчас внимательно изучал ситуацию и пытался разобраться, зачем я все это учудила. Он никогда не полагался на слова, но обращал внимание на каждую мелочь.
– Это не твое дело, Алекс, – посмотрела и расширила глаза, надеясь, что Графтон поймет мои намеки.
Что у меня просто выбора не было. Я не хотела оскорблять мужчину отказом, но и принять предложение, пообщавшись всего два дня, тоже не могла. Хотя…
Представляю, как расстроилась бы матушка. Мне бы достался подзатыльник ее веером, длительная нотация и жалостливые всхлипывания, потому что я не ценю стараний родителей.
– Любая мелочь во время приема касается меня, Харпер, – грозно ответил его светлость. – Господин Шторм, вам нужна помощь? Вы плохо себя чувствуете? Пусть вас проводят и осмотрят. В вашем возрасте любые нагрузки губительны.
Ах, какой жук. Не удержался от обидной шпильки в адрес старшего дракона. Интересно, а что за кошка перебежала между этими двумя?
– Я уже сказал, – выходил из себя мой неудачливый ухажер. – Леди Браун допустила ошибку и испугалась напрасно. Видимо, удар по ее голове был сильнее, чем я думал. – Ага, шпилька теперь и в мой адрес прилетела. – А что до моего возраста… – Энакин прищурился. – Там, где молодой не сдюжит, мудрый все сделает.
Ого, я перестала понимать, кто кого сейчас скрыто оскорбляет. Отвратительно, что я ни по кому не проехалась. Теряю хватку.
– Но и для этого нужны силы, – парировал Александр. Повернувшись к лакеям, которые повторяли за мной, и с любопытством следили, чем закончится словесный поединок, он медленно, протяжно произнес: – Проводите господина Шторма в покои и направьте лекаря туда. Час поздний, нечего шататься праздно по резиденции.
Энакин ушел, пихнул заодно особенно резвых парней, кто подавал руки, чтобы взять его на плечи. Гордо выпрямил спину и, чеканя шаг, удалился. Похоже, он обиделся, испытал истинное унижение, а виной тому была я.
Меня бы снедала совесть, пожалуй, я бы даже помолилась, но обнаружила, что все слуги ретировались. Юнец, затесавшийся в ряды лакеев, сглотнул, посмотрел сначала на меня, потом на канцлера, а после резво развернулся и побежал догонять товарищей.
Что же, раз крысы бегут с корабля, то и нам пора.
– Спокойной ночи, Алекс, – помахала мужчине
