Осквернённый ангел - Ирина Бондарук
* * *
— Просыпайся, соня, — послышался шёпот прямо в ухо. Драко вздрогнул, резко открыл глаза и поднялся на локти. Голос рядом с ним хихикнул, и следом за юношей появилась девушка. Малфой устало закрыл глаза и прикрыл их ладонью. Голова совершенно не соображала, болело в висках от перенапряжения, а тело саднило от усталости.
— Не стоило тебя будить? — тихо спросила Гермиона, положив ему руку на плечо.
— Нет, всё в порядке, — сонным и осипшим голосом пробормотал Драко, убирая руку от лица. Повернув голову, он взглянул на Грейнджер. Волосы немного примялись после сна, на шеё остался след от подушки. Видимо, проснулась недавно. — Как спалось?
— Шикарно, — с улыбкой сказала девушка, и, раскинув руки в стороны, рухнула вновь на постель. — А тебе?
— С тобой понравилось, — с усмешкой сказал аристократ. Боль в висках продолжала давить.
— Ложись ко мне, повторим, — со смехом произнесла Гермиона и постучала ладошкой по подушке. Драко не оставалось ничего, кроме того, как рухнуть за ней. — Как ты себя чувствуешь?
Он повернул в её сторону голову, заметив, что девушка внимательно его рассматривает.
— Жить буду, — он вновь улыбнулся. — Но целовать тебя — нет. Зубы ещё не чистил.
Гермиона рассмеялась, наполняя комнату теплом и уютом.
— Я ведь тоже не чистила, так что можем целоваться сколько угодно. Или тебе не нравятся грязные девочки? — с вызовом спросила она. Девушка уже поднялась, повернулась к нему и облокотилась на подушку.
— Нравятся, конечно, — сузив глаза, произнёс Драко. — Но я советовал бы тебе одеваться.
Гермиона опешила. Она резко как-то сжалась, сдулась. Глаза уставились в белоснежную постель, а пальцы непослушно начали чистить что-то на ткани.
— Дырку протрешь, — прокомментировал действия девушки аристократ. — Одевайся, чтобы позавтракать. Ты всё ещё моя, не забывай это.
Гермиона подняла на него глаза. Она была зла. О да, это та самая Грейнджер, которая была в школе! Какая же злость закипала в её глазах. Как будто в её роговице плясали языки пламени.
— Дурак, — пробурчала девушка и, откинув с себя, а заодно и с Драко, одеяло, встала и с гордо поднятым подбородком, направилась в сторону ванной комнаты.
Малфой улыбнулся. Неужели она действительно подумала, что он её выставит за дверь? Не-а, девочка, не получится отвертеться. Так как холод окончательно разбудил аристократа, он поднялся и направился в сторону девушки.
Гермиона уже стояла под душем, когда Драко вошёл в ванну. Заперев за собой дверь, он медленными шагами направился к девушке. Ничего не подозревающая Грейнджер даже начала напевать какую-то незатейливую мелодию. Тем временем, Драко медленно опустил одну ногу на ледяной кафель ванной, а затем — и вторую. Гермиона уже повернулась к нему лицом. Глаза её были закрыты, а губы шептали какие-то слова песни. Драко приблизился к ней на один шаг, быстро подхватил её в свои объятия и впился в губы. Девушка вскрикнула ему в рот, распахнула глаза и начала отчаянно бить кулачками по плечам юноши.
Аристократ улыбнулся сквозь поцелуй и прижал её ещё ближе. Секунда-другая и она отвечает ему. Пальчиками зарывается в его волосы, ластиться, прижимается. Вода стекает по их лицам. Несколько капель пропадают между губ в страстном поцелуе. Но вдруг Гермиона отстраняется от его губ.
— Не сейчас, зубы не чистила, — шепчет она, не отстраняясь от Драко. Он улыбается и продолжает её обнимать. Девушка кладёт голову ему на грудь. Его подбородок касается её волос. Он прижимает её к себе ближе. А вода продолжает стекать по их обнажённым телам.
* * *
— Пожалуй, сегодня на всё же придётся остаться в поместье, — сказал Драко, наблюдая, как Гермиона уплетает вторую порцию карамельного пудинга. — Не треснешь, девочка?
Девушка набрала в ложку большую горку сладости, засунула себе в ротик и мотнула головой в разные стороны в знак отказа.
— Кроме того, на дворе метель, а ты без верхней одежды. Ты не против остаться сегодня дома?
— Нет, мне даже интересно, как он выглядит внутри, — спокойно ответила Гермиона, рассматривая остатки пудинга на тарелке. Она всё прекрасно понимала. Любой её лишний шаг за пределами Мэнора — и сеть захватит её, словно рыбу в океане. Драко выпил остатки эспрессо и поставил чашку на стол.
— Хорошо, так и быть, проведу тебе экскурсию, — с манерной улыбкой произнёс он. Девушка скривилась и отодвинула тарелку.
— Это же ничего, что я оставила? — спросила она, кивнув в сторону десерта.
— Нет, что ты, это очень плохо. Эльфы обидятся. Вчера вот Пинки заявила, что тебе они не нравятся. Обидно крошке было, что ты не съела ужин, аж слезу пустила, — совершенно серьёзно произнёс аристократ.
Глаза девушки расширились, на что Драко рассмеялся. Он давно уже не смеялся так искренне. Так просто это было. До невозможности просто. Сколько же сделала Грейнджер за это время — не счесть. Только вот сама девушка ничего не делала. Менялось всё в нём.
Сначала они прогулялись по второму этажу поместья. Однако из всего «интересного», что там было, Гермиону заинтересовала только библиотека. Драко скучающе зевнул, когда девушка бегала среди стеллажей и рассматривала корешки книг, восхищаясь каждый раз. «Неисправима» подумал про себя аристократ, рассматривая медленные перебежки Гермионы от одной книги к другой.
— Может, заглянёшь сюда в следующий день? — Драко уже довольно сильно заскучал в библиотеке, когда девушка раскрыла очередную книгу и читала заглавие. Недовольно цокнув языком, Гермиона взглянула на него исподлобья, но всё же положила книгу на место и двинулась в его сторону.
— Так лучше, — с улыбкой произнёс аристократ, протягивая ей руку. Девушка положила свою ладонь, и он крепко сжал её, переплетая пальцы. Этот жест казался ему слишком слащавым и детским. Но с ней хотелось быть именно таким. Гермиона подняла на него глаза и перевела взгляд на часы, которые стояли за спиной аристократа. Драко обернулся. Около шести часов вечера. До начала концерта оставалось каких-то жалких четыре часа. Нервы смотались в клубок и подступили к горлу Малфоя. Теперь он начинал бояться. Улыбка тут же сползла с его лица, а глаза опустились на их руки. Он так боялся отпустить её. Так боялся потерять. И теперь, когда до столкновения с опасностью оставались считанные часы, он не был
