Властелин Ада (ЛП) - Хартнеди Шарлин
— Осторожнее, — прошу я. Я слышу, как собака рычит, когда он делает шаг к ней. Это глубокий, угрожающий звук. — Я не уверена, что это такая уж хорошая идея, — предупреждаю я, когда Найт делает ещё один шаг. На этот раз собака рычит громче. Её мех трясётся.
— Спокойно, девочка, — успокаивает Найт. — Спокойно, — он делает ещё один шаг.
Она поворачивает к нему голову, обнажая зубы. Ещё одно рычание раздаётся в его сторону, когда её шерсть приподнимается на шее и спине.
Найт опускается на корточки.
Она снова рычит, не сводя с него глаз. Они полны недоверия и такого страха, что у меня перехватывает дыхание. Я хотела бы, чтобы был какой-нибудь способ сообщить ей, что она в безопасности.
Мне её жаль. Мне так невероятно жаль. Должно быть, с этой бедной собакой случилось что-то плохое, раз она стала такой.
Найт какое-то время сидит вот так. Собака не сводит с него глаз. Её шерсть встаёт дыбом. Он шепчет ей слова ободрения. Он рассказывает обо всём, что она могла бы испытать, если бы снова стала доверять. Такие вещи, как новый дом. Прогулки по парку. Быть обласканной. Быть любимой.
В горле у меня пересохло, а в груди сдавило. Все эти вещи звучат потрясающе. Он пытается придвинуться немного ближе, но она рычит, продолжает это делать, пока он не отодвигается.
— Это займёт время, — говорю я. — Тебе не следует давить слишком сильно.
Он медленно поворачивается ко мне.
— Обычно я очень хорошо справляюсь с более сложными животными, которые попадают ко мне, — произносит он медленно и мягко. — Они чувствуют, что я… не человек, — он ещё немного понижает голос.
— Интересно, почему на этот раз это не сработало.
— Она слишком напугана. Думаю, она может видеть во мне угрозу. Я буду продолжать пытаться, надеюсь, она одумается.
— Ей нужно время, — я знаю это по собственному опыту. Если бы Найт рассказал мне кое-что из того, что сказал прошлой ночью, даже пару месяцев назад, не думаю, что была бы готова это услышать. Мне потребовалось много времени, чтобы достичь этой точки. Когда я смотрю в его сторону, на его лице появляется насмешливое выражение. — У тебя гораздо больше опыта в подобных вещах, чем у меня, — признаю я. — Не слушай меня.
— Твой вклад приветствуется, — глаза Найта затуманиваются. — К сожалению, у неё будет не так уж много времени, прежде чем… её усыпят.
Я чувствую, как дрожь пробегает по мне, и моё сердце замирает. Похоже, у нас обеих не так уж много времени. По крайней мере, у неё есть шанс.
— Это так печально, — я не могу отвести от неё глаз.
— Приют должен иметь возможность приютить собаку, — Найт выглядит серьёзным. — Ей будет дано больше времени на адаптацию. С ней будет работать специалист по поведению животных, но…если ничего не сработает или не поможет… в её же интересах будет отпустить её. Это не жизнь, — он оглядывает клетку и указывает на дрожащую кучу костей в углу.
— Думаю, что так и есть. Но она не агрессивна, — я качаю головой. — Она просто напугана.
— Я знаю, но, к сожалению… — Найт поднимается, и собака рычит. Она слегка поворачивается, готовясь к атаке.
Я прижимаю руку к груди. Я заставляю себя оставаться тихой и невозмутимой.
Найт делает медленный шаг назад. Потом ещё один. Она успокаивается, как только понимает, что он уходит. Она скулит. Она выглядит так жалко, что у меня сжимается сердце. Оно сжимается так сильно, что несколько секунд мне трудно дышать. Слёзы скатываются по моим щекам, но я быстро вытираю их.
— Всё, что ей нужно — это безопасное окружение и любовь. Может быть, ты сможешь взять её с собой? — я шмыгаю носом и прочищаю горло.
Найт закрывает дверцу клетки и запирает её на задвижку. Он пристально смотрит на меня.
— Ты слишком мила для этого. Есть такая вещь, как быть слишком мягким… слишком милым, когда работаешь со спасателями. Ты из тех, кто захочет забрать домой каждое животное. Из тех, кто слишком остро ощущает каждую потерю. Это может начать сводить человека с ума. Дело в том, что мы не можем спасти их всех, и мы не можем сохранить их всех сами, это просто невозможно, — он печально качает головой.
— Можем мы, по крайней мере, вернуться и навестить её после того, как закончим выгуливать остальных? У меня ужасное предчувствие, что время будет не на стороне этой девочки. Она слишком травмирована. Всё слишком далеко зашло. Никто не собирается давать ей шанса. Если бы у меня было больше времени, я бы взяла её. Я бы нашла способ заставить это работать.
Прости, девочка!
Найт касается моей руки сбоку, возвращая моё внимание к нему:
— Мы можем вернуться. Если бы я забирал домой все тяжелые случаи, у меня было бы, по меньшей мере, двадцать собак и две дюжины кошек. Но это просто невозможно.
— Сколько их у тебя? — спросила я, приподнимая бровь.
Он прищуривает глаза:
— Ни одного, всезнайка. Мой график не позволяет завести домашнее животное, и я сомневаюсь, что они умеют телепортироваться.
— Тебе бы не помешал один, — я смотрю в клетку на немецкую овчарку. Она снова повернулась мордочкой к углу. Она уже не дрожит так сильно, как раньше.
— Да неужели? — Найт приподнимает брови.
— Да, — я толкаю его локтем. — Тебе следует подумать об этом.
Он кивает один раз.
У меня возникает идея. Она обрушивается на меня из ниоткуда. Я собираюсь подождать, чтобы обсудить позже, но передумываю. «Позже» может и не быть.
— У меня есть трастовый счет.
Найт хмурится. Мой комментарий возник из ниоткуда.
— У меня много денег на трастовом счете, — пытаюсь я снова. — Мои родители хотели, чтобы он был у меня, когда я уеду, но… все деньги по-прежнему там.
— И ты ничего из этого не потратила, — добавляет Найт.
— Ни цента. Это казалось неправильным. Я выросла со всем этим. Я хотела стоять на своих собственных ногах. Я не могла потратить ничего из этого после того, что сделала.
— Это понятно и похвально, поскольку большинство людей так бы не думали.
— Причина, по которой я говорю тебе это, заключается в том, что я хочу, чтобы ты убедился, что деньги попадут в нужные руки. Небольшая поездка в банк, возможно, была бы не лишней. Я хочу перевести средства тебе, — говорю я. — Сделай так, чтобы вдове Эрика Камберленда досталась большая часть. Используй немного для животных здесь, в приюте. Для спонсорской помощи в тренажёрном зале… Я не знаю… как бы ты ни чувствовал, что это необходимо. Я хочу, чтобы они были у тебя. Я не могу поверить, что не подумала об этом раньше, — я была настолько поглощена чувством вины и отвращения к себе, что не могла думать ни о чём, кроме как наказывать себя. Я могла бы давным-давно отдать эти деньги его семье. Что, если они испытывают трудности? — Пожалуйста, позаботься о том, чтобы этой бедной семье быстро выплатили деньги. Я верю, что ты поступишь правильно с деньгами. В противном случае, они, вероятно, вернутся к моим родителям, поскольку у меня нет завещания. Поверь мне, когда я говорю тебе, что им это не нужно.
— Ты уверена? — Найт хмурится. — Ты могла бы повидаться с кем-нибудь, составить завещание. Реши сама, куда ты хочешь, чтобы они пошли.
— На это нет времени.
Он кивает:
— Это правда. Ты можешь на меня рассчитывать, — он улыбается и быстро сжимает мою руку.
Я снова заглядываю в клетку, а затем на доску с надписью от руки рядом с дверью. На нём указан её приблизительный возраст, дата поступления, слово «Бездомная» и номер.
— У неё нет имени, — комментирую я.
— Нет, её привезли как бездомную.
— Я так понимаю, у вас, ребята, ещё не было возможности дать ей имя.
Найт на мгновение опускает взгляд на свои ноги.
— Мы даём животному имя только после того, как оно признано пригодным для повторного содержания, — он морщится.
Моя грудь горит. Она безымянна, и у неё почти нет времени. Я киваю один раз. Я не хочу, чтобы Найт чувствовал себя плохо, я вижу, что он уже чувствует.
— В этом есть смысл, — у меня защипало в глазах. Мне хочется плакать. Вместо этого я беру себя в руки. Мы собираемся устроить день паре дворняжек. — Что ты скажешь, если мы погуляем с собаками? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал оптимистично, когда мы уходим.
