На плечах добра и зла - Ольга Владимировна Морозова
Кстати, почему из всех богов у нас сохранились только Мокошь да Иштар? Почему здесь? Ладно, Мокошь наша. Но Иштар? У нас, вроде бы, ей храмов не строили…Я засыпала и перед моими глазами одна за другой появлялись молодые (и не очень) девушки, которые выстраивались в очередь, чтобы стать ученицами Иштар. Выходит, для веры и храмов не нужно?
Внезапно все девушки, кроме одной, исчезли. Дженни? Да, эта будет верить пылко, истово. Дженни улыбнулась — перед ней появился Димон. Значит, она все-таки решила взять его в оборот? У Димона была идиотская улыбка, а призрачная Дженни протянула к нему руки и в ее сторону полетели маленькие золотые точки. С каждой минутой Димон становился все бледнее и печальнее, усыхая, как старое яблочко. Во мне вдруг вскипела злость. Сейчас я ей покажу, кто здесь ведьма! Сейчас…
Проснувшись, я немного полежала, вспомнила сон. Какова Дженни! А Иштар? Но это позже. Злость никуда не делась, и я не собиралась ей препятствовать. Наоборот!
Я бодро вскочила, настучала сообщение Гале и получила ответ. Итак, адрес есть.
Не доходя до дома Димона, я столкнулась с Дженни.
— Привет!
Дженни, погруженная в свои мысли, попыталась меня обойти. Я не дала.
— Я — Аи. Помнишь, у Гали тусовались? Ты еще такая красивая была, в черном платье.
Дженни сфокусировалась на мне.
— Привет.
— Слушай, пойдем, кофе выпьем. С чизкейком. Вон там безлактозный подают, просто супер, — я показала на веранду ближайшей кофейни.
Дженни с сомнением посмотрела на красные тенты.
— Я кофе люблю на соевом молоке, а ты?
— Ой, оно такое мерзкое. Миндальное гораздо лучше! — включилась Дженни.
— Надо попробовать, — сказала я, незаметно подталкивая девушку к веранде.
— Только я спешу! — попыталась воспротивиться Дженни.
— Да тут моментально обслуживают. О, какие у тебя туфли! Это чьи?
Дженни уселась за столик и стала снисходительно объяснять, какой производитель приделывает туфлям красную подошву. Принесли кофе, причем, у миндального молока оказался очень удачный травянисто-ореховый привкус. Нормальное молоко, ясное дело, лучше, но разочек можно и потерпеть. А Дженни даже не почувствует, что в чашке еще что-то есть. Я убрала в сумку маленький флакончик и, сказав, что мне нужно в туалет, тихо удалилась.
…Дженни очнулась за столиком кофейни. Чего это она рассиживается? Сегодня же SPA-семинар! В прошлый раз не попала, но на этот должна успеть! Обещали мыльный массаж, открытие чакр, дегустацию травяных чаев и полное перерождение.
Надо бежать.
* * *
Димона я нашла на детской площадке. Он сидел на качелях, как забытый ребенок, и держал в руке банку — не то с пивом, не то с энергетиком. Вид у него был не очень. Я плюхнулась на соседние качели, взялась за кулон-алатырь, и тот ощутимо потеплел. Тут Димон, наконец, меня заметил.
— Привет, Аи! Какими судьбами?
— Мимо проходила.
Димон силился поучаствовать в беседе.
— Слушай, я спросить хотел, — тут он поймал мысль. — А это у тебя имя или никнейм?
— Ник, от фамилии Аистова, — честно ответила я.
— Удобно, — кивнул Димон.
— А у тебя какой?
— Разные. Основной — Сёрчер.
— Почему?
— Инфу могу любую найти. Ну, не любую, но реально много. Раньше этим занимался, данные пробивал. До крипты, до… взлома, — Димон поник.
— Как ты вообще стал айтишником?
— Мне родители на день рождения комп подарили, я в первом классе учился, — смущенно улыбнулся парень. — Ну и как-то освоился. Заразил комп вирусом и сам вылечил, антивирус придумал. А потом интересно было раскапывать тайны.
— О, — я оживилась. — Можешь мне помочь? Есть закрытая информация, но добраться невозможно. По крайней мере, я думаю, что есть.
Димон кивнул, бодро поднялся и выкинул банку, так и не открыв. Наконец-то найдется применение его способностям.
* * *
Мара встретила сына старосты у ворот.
— Погоди, Василь.
Тот остановился, глянул недобро.
— Жара-то какая! — не смутившись, продолжила Мара и протянула кувшин. — Попей молочка, только из погреба.
Тот насупился.
— На что мне молоко?
— Глупый, от сердца же. Или боишься?
Сын старосты, независимо подняв голову, подошел, принял кувшин. Про него говорили: лихой, никто ему не указ, озорует, шутит недобро. «И других подбивает», — подумала Мара.
Василь пил молоко, когда Марена склонилась к его уху и прошептала:
— Нож-то твой?
Парень закашлялся, сунул ей кувшин и утерся рукавом.
— Что еще за нож?
— Тво-ой, — кивнула Мара.
— Да с чего ты взяла? — пробормотал Василь.
— Я же ведьма, — тихо ответила Марена и улыбнулась.
Парень отшатнулся.
— Остерегись, а то прокляну.
Василь сплюнул в пыль у ног Марены и зашагал прочь. Недалеко, в кустах, стоял Иван и думал, что же такое Мара сказала сыну старосты, что он прошел мимо, не видя никого и ничего, сжав кулаки и бормоча себе под нос что-то угрожающее. И как она ему улыбалась, это ж надо… Молоком угощала. Иван закусил губу.
* * *
Ведьмы помогают родственникам пьющих мужчин: произносят заклинания и готовят специальные отвары, как и при лечении других болезней. Делать это нужно на убывающую луну и только в мужские дни: понедельник, вторник и четверг. Известны заговоры на тарелку, окно, воду, еду, полотенце, зеркало и хмель.
Б. Г. Верейко. «Заговоры: практическое применение», 1895.
* * *
Мы снова сидели на Зоиной кухне — хозяйка в своем юном варианте, Яя в облике мыши и я, — когда в дверь позвонили. Яя грянулась оземь, очеловечилась и побежала открывать. Она вообще не любила ходить медленно. Летать — это да, в крайнем случае — бегать. Зоя прошептала что-то под нос и превратилась в привычную старушку. В коридоре раздались голоса, а потом на кухне возникла растрепанная темноволосая женщина, лет сорока или пятидесяти, не разобрать. Не накрашенная, в когда-то пестром халате, который и в лучшие годы не смог бы украсить каталог домашней одежды.
— Зоя Никитична, здрасьте, — женщина плюхнулась на табуретку.
Зоя кивнула. Яя за спиной женщины делала знаки бровями.
— Мой-то опя-а-ать пье-е-ет, — заголосила женщина без предисловий.
Зоя нахмурилась:
— К врачу водила?
— Не хочет он к врачу! Пьет, а потом во-от, — женщина сдвинула рукав, и на запястье обнаружились синяки, оставленные чьими-то крупными пальцами. — Поможете?
Зоя кивнула:
— Сама-то чего хочешь?
— Так я и говорю, он…
— Ты. Сама. Вылечить, развестись или…
— Вылечить! Он же такой
