Ученица Ледяного Стража (СИ) - Дмитриева Ольга
С чувством выполненного долга я легла спать.
Совершенная месть грела душу. Даже супчик на завтрак казался не таким гадким. Платок, смоченный в нейтрализаторе, лежал в кармане форменного пиджака. После тренировки мы отправились в Академию.
Первые результаты своего труда я приметила издалека. Ряд окон на первом этаже Звездного корпуса были открыты, а адепты толпились во дворе. До меня донеслись рассерженные голоса. Пряча ухмылки, мы с друзьями шли позади нашей группы. Впереди, традиционно, гордо вышагивал Чейн в компании прихлебателей.
А у порога Звездного корпуса стояла Ида. Раскрасневшаяся, злая, с мокрыми ресницами. Стоило ей завидеть Чейна, как она бросилась к нему с криком:
— Чейн! Они несут какой-то бред, помоги мне!
Наученные завтраком ее товарищи одновременно шарахнулись в сторону. Чейн замер и повернулся к девушке. Нильс и Орм остановились за его плечами. Стоило Иде оказаться рядом, как все трое выпучили глаза.
Девушка хотела броситься на шею Чейна, но тот проворно шарахнулся в сторону и чихнул. Орм закашлялся и начал утирать слезы. Нильс оступился и сел в снег с таким удивленным лицом, что Эйнар согнулся от хохота. Я с мстительным удовлетворением наблюдала за тем, как багровеет Ида.
— Нет никакого запаха! — крикнула она. — Я ничего не чувствую!
В этот момент ветер принес едкую вонь. Если смешать все травы алхимического кабинета с тухлыми яйцами и залить любимыми духами моей бабушки, наверное, получится нечто подобное. Правда, масштаб вони все-таки будет помельче. А эта дрянь продержится три дня. И, да, я была милосердна — Ида этого запаха не чувствовала. Можно сказать, что вред ей достался только моральный. А остальные сто раз подумают, прежде чем тронуть меня.
Ида свирепела на глазах, и однокурсники поспешили ретироваться. Гейра умчалась первой. Глядя на то, как от своей возлюбленной улепетывает Чейн, хихикать начала уже я. Сигмунд и Эйнар ушли последними, задыхаясь от хохота. Я же остановилась напротив Иды. А затем демонстративно достала из кармана платок и приложила его к носу. Глаза однокурсницы сузились. Она начала понимать, кто устроил ей эту подлянку. Прежде чем я успела сказать что-нибудь ехидное и поучительное, девушка выпалила:
— Я буду жаловаться ректору!
— Жаловаться ректору не запрещено, — философски пожала плечами я. — Сочувствую ему от всей души.
Последнее я произнесла искренне. Ведь чтобы выслушать ее жалобу, ректору придется остаться с этим запахом в закрытом кабинете и сохранить лицо…
Я надеялась, что Ида проведет три дня в своей комнате, стыдливо скрываясь от своих товарищей и кусая локти от злости. Но посреди третьего урока дверь распахнулась, и на пороге возник утирающий слезы беловолосый старшекурсник.
— Леди Скау, к ректору! — возвестил он.
Из кабинета я вышла с невозмутимым лицом. Пусть попробуют доказать, что это я!
Друзья, сегодня у замечательных авторов скидки на книги с противостоянием характеров. Выбрать истории по душе можно здесь!
Глава 13
Последствия мести
Как только за мной закрылась дверь, незнакомец смерил меня оценивающим взглядом. Его белые волосы были коротко острижены, такое я здесь видела в первый раз.
— Понятия не имею, где находится кабинет ректора, — доверительно сообщила я.
Парень улыбнулся уголками губ и ответил:
— Ректор не самоубийца, чтобы решать это дело в кабинете. Тебя ждут на заднем дворе корпуса. Пойдем, провожу ко второму выходу.
И, продолжая фыркать от смеха, он пошел вперед не оглядываясь. Я шагала за ним и старалась сделать самое невинное лицо.
Задний двор Академии выходил к обрыву. Старшекурсник открыл мне дверь и сделал приглашающий жест. И даже галантно подал мне плащ. В серых глазах незнакомца плясали смешинки. Я спустилась по ступенькам. Ветер ударил в лицо и донес отголоски ужасного запаха.
Меня уже ждали. Ида всхлипывала и размазывала по лицу слезы. За ее спиной стоял торжествующий Крон. Ледяной расположился напротив, его лицо было невозмутимым. Декан Холмен задумчиво теребил седеющую бороду. Чуть в стороне я увидела еще двоих. Магистр Бакке внимательно перебирал белую ткань, и в его пальцах светилась магия. Простынь. Будут пытаться доказать, что это я?
Второго человека я видела впервые. У него была такая же грива белых волос, как у моего куратора и седая борода. Мужчине было за пятьдесят, но вся его фигура дышала силой, статью и магией. Наверное, ректор.
Я сделала недоуменное лицо и поздоровалась. Ида тут же выпалила, указывая на меня дрожащим пальцем:
— Это ее рук дело!
— Что именно? — спросила я, старательно хлопая ресницами.
Мне показалось, что магистр Бакке усмехнулся в седую бороду. А ректор, наконец, повернулся ко мне и сказал:
— С леди Эллингбоу произошла одна досадная неприятность. Злую шутку сыграли с помощью алхимии. Герцог Альбин предупреждал, что с вами могут быть проблемы… Что скажете в свое оправдание?
— Понятия не имею, о чем вы, — с невинным лицом соврала я.
Крон выступил вперед и ядовито улыбнулся:
— Неизвестное снадобье обнаружено на простыни леди Эллингбоу. Вы и в прошлом месте учебы успели отметиться.
Я вернула ему улыбку и пожала плечами:
– И каким образом я могла принять в этом участие? Ночью пробралась в общежитие?
— Вы могли это сделать до отбоя, — настаивал Крон.
Тогда я резонно напомнила:
— Перед отбоем я помогала Эйнару Халворсону отправить байланга в загон. Вы видели это своими глазами, как и господин Холмен.
Декан кивнул:
— Да, так и было. Не сходится, господин Крон.
— Это она, — выпалила Ида. — Я уверена, что это она! Обыщите ее комнату! Сделайте что-нибудь, я буду жаловаться матери!
В этот момент заговорил Ледяной:
— Почему вы считаете, что это именно леди Скау? Зачем ей это делать?
Крон начал было:
— Она уже была отчислена…
Но куратор шагнул ко мне и аккуратно сжал пальцами прядь белых волос, на кончиках которых все еще сохранялись остатки голубизны.
— Раз вы так уверенно обвиняете леди Скау, возможно, у нее была причина мстить вам? — холодно спросил он.
Ида поперхнулась и начала стремительно багроветь.
— Обвиняете мою ученицу? — спросил Крон с угрозой в голосе.
— Она слишком рьяно обвиняет мою, — парировал Ледяной.
Теперь они снова смотрели друг на друга, и напряжение я чувствовала кожей. Ида выглядела растерянной. Ректор шагнул вперед и рявкнул:
— Довольно.
Затем он повернулся к магистру Бакке и спросил:
— Ваш вердикт?
Старик позволил простыни упасть на снег и выразительно прокашлялся.
— Магическая смесь сложного состава, на основе семикомпонентного настоя Бурса. Нанесена предположительно вчера перед отбоем. Вероятно, для того, чтобы горничная взяла именно эту простынь, использовано зелье избирательного внимания.
А старик не промах… докопался. Ректор спросил:
— Что насчет участия леди Скау?
Я затаила дыхание. Бакке бросил в мою сторону короткий взгляд и махнул рукой:
— Исключено.
При этом глаза у него были хитрые-хитрые.
— Это слишком сложно для третьекурсницы, — продолжил он. — Зелье нестандартное, чья-то личная разработка. В составе, вероятно, розовая фиглова соль. Такие компоненты на дороге не валяются. Так что… исключено.
На дороге не валяются, зато на чьем-то рабочем столе… Отчего-то я была уверена, что Бакке все понял. Он точно знал, что это моих рук дело, и мог это доказать, но зачем-то покрывал.
Ида всхлипнула. Крон нахмурился и спросил:
— Вы сможете избавить мою адептку от этого ужасного запаха?
Старик ущипнул себя за подбородок и протянул:
— Подобрать нейтрализующее заклинание сложно. Кроме того, это продержится всего лишь…
Он метнул взгляд на меня, и я три раза моргнула. Алхимик закончил:
