Затерянные во времени - Юлия Ветрова
Орландо недоумённо посмотрел на магистра. Тот за плечи опустил его на постель и подоткнул одеяло, а сам лёг рядом. Он потушил свет и уснул почти сразу. Корысуль, конечно, долго ворочался. Ему было то холодно, то жарко, и слишком тесно на одной постели с новым хозяином. Он был с мужчинами, но давно уже не спал ни с кем под одним одеялом. Наконец его копания разбудили Дезмонда. В полудреме воин сгрёб мальчишку в охапку и под тяжёлой рукой тому наконец пришлось улечься смирно. Деваться теперь было некуда, и им овладело неожиданное спокойствие. Эта большая рука сейчас не просто держала его, она взяла его за шкирку и выдернула из обычной жизни. Сопротивляться сил не было, только расслабиться и поверить.
***
Небо было прозрачным. Ветра не было. Морозный воздух искрился чистотой. Звёзды еще не растаяли в рассвете, хотя на востоке уже розовело.
Одна из звёзд — на севере, там, где метёт хвостом Большая Медведица, разрастаясь, становилась всё ярче. Наконец она перестала быть звездой, превратившись в туманный ореол зеленоватого света. Светящийся круг ещё расширился, краями уже касаясь земли и споря яркостью с неродившимся солнцем.
Четыре тени скользнули в сполохах электрических разрядов.
Копыта четырёх коней гулко ударили по каменистой земле. Все четыре жеребца были чистой вороной масти. Сильные и крупные. Всадники, под стать им, кутались в просторные плащи из чёрного шёлка.
Один из коней заржал, непривычный к режущему свету восходящего солнца, и встал на дыбы. Тот, что оседлал его, твёрдой рукой натянул поводья, ожидая, когда животное успокоится. Капюшон скользнул в сторону, и красивое лицо Ренгара скривилось в неудовольствии.
Мужчина поправил плащ и направил коня вниз. Там, в небольшой долине в стороне от широкого тракта, жались друг к другу хлипкие хижины.
Братья последовали за ним.
***
Корысуль проснулся от холода. В ощущении не было ничего нового, и он мог бы лежать так ещё долго, если бы матрас рядом с ним не промялся, и чья-то рука не затрясла его за плечо. Тут-то мальчик вспомнил, что спит на кровати, причём рядом со своим новым хозяином. Он дернулся и торопливо сел. Страх немного отступил, теперь он просто не хотел вызвать недовольство своего господина. Мужчина сидел на постели рядом с ним. В комнате горели всего две свечи, и обнажённый торс белым треугольником выступал в полумраке. В руках хозяин держал баночку с какой-то мазью.
— Доброе утро, Ори, — хозяин улыбнулся. Это было странно — слышать своё имя и пожелание доброго утра и видеть улыбку на суровом лице.
— Доброе, господин, — пробормотал мальчик и протёр глаза, — что я должен делать?
— Для начала ляг на живот, — Дезмонд чуть подвинулся, освобождая пространство, и свободной рукой стал скручивать крышку со стальной баночки.
Корысуль торопливо перевернулся и замер, стараясь не дрожать. Это было просто и понятно, и всё же немного страшно. Корысуль раздвинул ноги, готовясь к вторжению, но произошло что-то совсем не то. Пальцы, покрытые прохладным кремом, легли ему на плечо, туда, где кожа была содрана, и тело ещё горело. Орландо коротко вскрикнул, в основном от неожиданности. Дезмонд убрал руку и тыльной стороной ладони легко погладил мальчика по спине.
— Тише, — сказал он, — надо потерпеть.
Орландо только кивнул, ладонью едва заметно сжав край подушки, в которую уткнулся носом. Дезмонд отставил в сторону баночку и левой рукой отстранил длинные растрепанные волосы мальчика. Придерживая его за плечо, он стал аккуратно наносить мазь на краешек раны. Процедура длилась довольно долго, но мальчишка больше не дёргался, только белели иногда костяшки пальцев, сжимавшие наволочку. Пальцы его тоже выглядели ужасно. Костяшки были сбиты, ногти переломаны, причём два из них выдраны почти с корнем. Мизинец левой руки был странно расплющен, но Дезмонд не захотел спрашивать, как это вышло. Откровенно говоря, он просто боялся прикасаться к этим ладоням. Он не был врачом и не знал, как помочь и как не навредить.
— Садись, — сказал Дезмонд наконец, и мальчик повернулся, поднимаясь, — постой-ка, замри.
Он снова взял в руки мазь и поднёс пальцы к лицу мальчишки. Тот старался сидеть спокойно, но стук его сердца чуть ли не заставлял всё тело мальчика вибрировать. Дезмонд осторожно растёр мазь по всему лицу — на нём практически не было живого места, сплошные синяки и кровоподтёки.
— Так, — сказал рейнджер, закончив. Он убрал мазь и взял в руки разодранную рубашку мальчишки. Как ни странно, та оказалась сшитой из хорошей ткани и когда-то, должно быть, стоила неплохих денег в этом мире. — Одевайся, — сказал он и, отвернувшись, встал. Нашёл на полу мешок и достал оттуда сменную пару брюк. Форменные брюки оказались шире мальчишки почти в два раза и длиннее в полтора. Дезмонд с неудовольствием наблюдал, как Орландо путается в штанинах, — подверни чуть, — посоветовал он, но вскоре понял, что это бесполезно, — а лучше стой смирно.
Он сам подошёл к мальчику и закатал брюки, потом взял расчёску и парой движений раскидал в стороны сухие чёрные пряди. Затем полюбовался на дело рук своих. Конечно, Ори выглядел сильно измученным и избитым, но уже не таким жалким и грязным, как накануне. Дезмонд кивнул в направлении стола.
— Ешь, — и улыбнулся, глядя, как бросился в том направлении мальчишка. На завтрак у них было единственное, что удалось Дезмонду получить от трактирщика — желтоватая каша с чёрными крупинками, и сам Дезмонд предпочёл бы остаться голодным, чем съесть что-то подобное. Но мальчишка запихивал в рот ложку за ложкой, так что Дезмонд начал думать, что он вот-вот подавится.
После завтрака Корысуль откинулся на спинку стула и замер, довольно щурясь. Дезмонд протянул правую руку, с гербовым перстнем, и легко потрепал мальчика за волосы. Взгляд его упал на карбункул. Тот светился теперь ровным ясным огнём, и Дезмонд удивлённо перевёл взгляд на лицо мальчишки.
Во сне Корысуль разговаривал. Дезмонд не спал почти всю ночь и слушал. Слушал о всаднике, который шёл за ним по пятам, пока Корысуль не оказался здесь, в таверне на краю земли. Даже этих обрывков слов, сказанных в бреду, было достаточно, чтобы Дезмонд понял, о ком говорит мальчишка. Понял, но поверить не мог никак.
«Невозможно, — думал Дезмонд, глядя на своё нежданное приобретение, — не может быть такого избранного». Он недоумённо помотал головой. «Все мы были бунтарями. В каждом играла древняя кровь. Впрочем, кто сказал, что наследие как-то связано с дурной головой?»
Дезмонд отвёл руку.
— Малыш, — позвал Дезмонд. Мальчик не среагировал. — Ори, — повторил рейнджер, и тот недоумённо поднял взгляд на
