Извините, но я люблю злодея! - Зозо Кат
От того, как я к нему обратилась, мальчик надул щёки, выпятил нижнюю губу вперёд и закусил её, словно сдерживал себя. Кожа вокруг глаз покраснела, дыхание стало частым и прерывистым. Все признаки того, что ребёнок сейчас заревёт.
О нет…
Неужели это обращение его так сильно расстроило. Он молчит. Даже не пискнет, только плечи дрожат, а руки сжаты в кулаки. Ему плохо? Почему он так сильно расстроился? Я его напугала? Хотя, вроде, сейчас обычно одета и особо не изменилась за последние пятнадцать минут.
Так-так-так, меняем тактику.
— Братик, — позвала его, слегка наклонив голову на бок. — Почему… ты плачешь? Тебе больно?
Похоже… на этот раз я выбрала нужный вариант, так как он неожиданно вздрогнул, глянул на меня, после чего быстро повернулся ко мне спиной и провел рукавом вдоль глаз, скрывая следы преступления. Ну да… Будто я ничего не видела. Вновь повернулся ко мне, будучи полностью спокойным, и только лёгкое покраснение вокруг глаз выдавало недавние эмоции.
Но это не всё. Молча он направился ко мне, после чего аккуратно обхватил ладошками одну мою руку и поднёс к своему лицу.
Эм… что, простите?..
Его брови удивлённо поползли вверх, после чего он вновь принюхался. И ещё раз. Потом взял вторую руку и сделал то же самое. Отпустил мои ладони и понюхал теперь уже свои. Но, похоже, запах ему не понравился, так как он тут же нахмурился. Принялся осматривать кухню, словно что-то выискивал.
Что он ищет? Может, помочь? Всё же я в этой кухне чаще, чем он.
Но нет. Этот милый мальчик уже нашёл, что искал. Ведро с углём, которое находилось около печи, и куда он тут же без раздумий сунул обе руки.
— А? Что ты делаешь? — не удержалась я, стараясь успеть, и вытащила его руки из ведра, но было поздно. Белоснежные ладошки хрустального ангелочка стали похожи на копыта чёрта. — Эх…
Мальчик с ожиданием посмотрел на меня, словно спрашивая, и что я теперь буду с этим делать?
Будто у меня есть выбор.
— Идём, — позвала его, подтягивая к раковине и ставя ребёнка на табуретку.
Вновь включила воду и достала мыло, только теперь мылила не свои руки, а руки мальчишки. Ребёнок с особым интересом наблюдал за тем, как кожа покрывается густой и пахучей пеной. И только когда его ладони вновь были белоснежными, братишка спрыгнул с табуретки и принялся принюхиваться к своим рукам. Похоже, теперь он был доволен, так как протянул раскрытую ладонь в мою сторону. Уж не просит ли он, чтобы и я её понюхала? Что за бред?
Однако ответ заключался в другом. Он хотел взять меня за руку, а после потянул к выходу, возвращая в общую гостиную, где собрались гости с хозяевами дома.
Честно скажу, я прекрасно понимаю, что провалила конспирацию. Эмоции взяли верх в тот самый момент, когда мне нужно было успокоиться и выговориться. Этот снежный мальчик теперь наверняка что-то скажет родителям. Как пить дать. Но как мне быть? Вновь притвориться дурой? И ведь там все…
Мы вошли в гостиную, после чего мальчик провёл нас к отдельному от всех диванчику, хотя до этого он сидел рядом с родителями, и сел там, не отпуская мою руку. И даже больше: тянул меня так, чтобы я села рядом. Но сидеть в одном кругу с хозяевами дома и их гостями противоречит правилам этикета. Хотя гости и мои родители, но тут только одно название. Но ребёнок наотрез отказывался отпускать руку, сколько бы я не дёргалась.
Пришлось сесть и улыбаться. Иначе вызываю слишком много подозрений.
— Снова он за своё, — гневно бросила наша мать. — Когда же уже повзрослеет и прекратит вести себя, как глупое дитя? Одно разочарование.
— Не будь столь строга, — вздохнул отец. — Это временно. Позже он поймёт.
Глупое дитя? Одно разочарование? Я, может быть, плохо разбираюсь в средневековье, но разве он не является ребёнком? Ему по праву положено совершать глупости. Но он, даже слыша упрёки в свой адрес, продолжал молчать, не выражая никаких эмоций и держа меня за руку.
Удивительный мальчик.
Удивительный и красивый мальчик.
Я не могу вспомнить его в романе, но уверена на все сто, что этот ребёнок… не простой второстепенный персонаж.
Но кто же он такой?
Глава 7. Мальчишки
— Ох, они так близки, — с улыбкой произнесла герцогиня, наблюдая за мной и моим братом, который продолжал молча сидеть рядом, смотреть куда-то в пол и крепко сжимать мою руку, словно я могла в любой момент исчезнуть.
— А, это… — равнодушно произнесла мама, лишь на миг посмотрев на нас, а после вновь отвернулась в сторону: ей было противно смотреть на меня. Именно на меня, а не на мальчика. — В прошлом они, действительно, были дружны и неразлучны. Практически всё время проводили вместе, играя в общие игры. У Дурнушки разум ребёнка, и в то время они были на одном уровне. До той поры, пока сыну не исполнилось шесть. Тогда-то он и сам почувствовал разницу в их общении. Он растёт, а Дурнушка… остаётся Дурнушкой. В итоге он замкнулся в себе и прекратил разговаривать. Уже столько лет прошло, а этот… до сих пор упрямится. Оттого мы и отправили Дурнушку куда-нибудь подальше: чтобы мальчишка наконец-то образумился и продолжил идти дальше.
— Да, — поддержал отец, также обращаясь к хозяевам дома. — С вами нам просто повезло. Был ещё вариант передать Дурнушку церкви, но тут выпал случай… Да и мы до сих пор возлагаем на сына большие надежды. Наш единственный сын… С малых лет ему пророчили великое будущее, а что в итоге?
Я продолжала впадать в шоковое состояние снова и снова. Мне кажется, что эта улыбка на губах уже приклеенная. То есть Дурнушка стала для этого ребёнка его первым другом? Но потом, когда он понял, что начинает обгонять девушку в развитии, испугался и прекратил говорить? Ох… Эта история такая знакомая, но в той книге, в которой я сейчас нахожусь, её точно не было. Значит, это побочные ветви? В любом случае, что за уникальные родители додумались до такого?
Дурнушка была и есть первый друг этого прекрасного мальчика. А после того, как их насильно разлучают, естественно, что он взбунтуется и будет делать всё наперекосяк. И вот родители злятся. Злятся, так как всё идёт не так, как им хотелось. Но на кого больше? На Дурнушку, что стала причиной
