Тьма в моей крови - Евгения Решетова
– Прячься, как умеешь.
Дважды меня просить не нужно. Унимая бешено колотящееся сердце, призываю свою силу. Это не сложно, если знать – как, а я знаю. Чувствую помощь Тыра, без него «знать» никогда не превратилось бы в «уметь».
Вовремя. Удивительный день, сегодня у меня все получается как раз тогда, когда нужно.
Из того самого бокового ответвления, где скрывался тайный выход показался канцлер Виер. Вот объяснит мне кто-нибудь, что такого в этой ночи, что все демонов тянет гулять по спящему городу? Вряд ли, я сама себе не могу. А вот то, что он недоволен, вижу отчетливо. Нахмуренные брови, сжатая челюсть, того и гляди, клыки полезут. Интересно, а у демонов они есть? Должны быть, хотя мне не светит их иметь, крови демонской маловато. Сам по себе, факт нахождения здесь именно этого демона не удивляет, он взрослый и свободный, да к тому же, и не подданный Фагорна. Может делать, что ему вздумается. Но вот, учитывая ночные блуждания единственного наследника Нижнего мира, если тот, конечно, нам не соврал, и взвывшую ни с того, ни с сего, сирену Патруля, мне это не кажется забавным. Скорее наоборот. И любопытство прямо-таки заедает, но с ним легко расправится ректор. Для чего-то же он собирает нас на полигоне.
Демон буквально пролетел мимо, не заметив меня, а я осознала, что все время не дышала. Совсем уже, как будто он смог бы услышать мое дыхание.
– Валить нам нужно, Рина, валить! Иначе я поседею раньше времени!
– Чему у тебя седеть?
Как только шаги Виера затихли, у противоположной стены материализовались Кал и Стоун. И судя по лицу второго, он был отнюдь не в восторге от использования вампирской магии. Я последовала их примеру, но едва оказалась в поле зрения Стоуна, тот кинулся ко мне, схватил за руку и, заглядывая в глаза, принялся жаловаться.
– Он! Меня! Превратил… нет. Он меня дематериализовал! Я ж себя человеком чувствовать перестал!
– Ничего страшного не случилось, – попыталась его успокоить. – Он вас в прореху магическую запихал, чтобы вы не поймались. Так?
– В карман. Пространственный, – уточнил Кальвени.
– Вот видишь, ничего страшного. Просто двоих за раз он так не смог бы, вот тебя и взял. А я и сама умею прятаться.
Стоун вроде начал даже улыбаться.
– Вообще не понимаю, чего переживать, – влез Тыр. – Ну, подумаешь, вампиры еду раньше в них засовывали, чтобы в деревнях не поймали. Был человек, и нет человека. Но то раньше, а сейчас…
– Еду?
– Так, хватит, – я потянула Стоуна к выходу. – Может, потом разберемся?
Почему, познакомившись с этими двумя, я все время выступаю в роли арбитра? Мне заняться больше не чем? Они ссорятся, а я мирю. Устала.
Изнутри запор тайного хода (хотя с количеством тех, кто о нем знает, ход уже не тайный) оказался до банальности простым. Чтобы открыть дверь, нужно было опустить до упора подсвечник. Единственный на пустой стене, освещенной светильниками на магии огня. Тот, кто придумал это, просто гениальнейший человек.
Выбраться незамеченными оказалось проще простого. Сирена так и завывала, скрывая все посторонние звуки, а те, кто мог бы нас заметить, скорее всего, направлялись к полигону, как приказал ректор. Мы поступили также.
В предрассветных сумерках толпа полусонных студентов и преподавателей смотрелась колоритно. Наверное, призраки замученных в подвалах Патруля выглядят и то лучше. Я мотнула головой, предлагая разделиться, и в это сборище ненавидящих белый свет мы вошли с разных сторон.
– Рина, – Тыр недовольно заворочался у меня под косой, плюнул и превратился в сережку, больно сжав при этом ухо. – А ведь те дипломаты могли быть твоими родителями.
– Могли быть, – я устало подняла глаза к нему, наблюдая за облачком, быстро мчащимся по небу и меняющем цвет с хмуро-серого до нежно-розового. Все-таки рассвет – это красиво. – Они действительно могли бы быть моими родителями, если бы не тот факт, что я на тот момент находилась в Карасе.
– Тебя могли там просто оставить. На время.
– Ну да, – хмыкнула я. – Если они знали, что лезут в пасть дикому зверь, а иначе их поездку в страну, где все ненавидят магов со способностями Отступников, и не назовешь, то зачем взяли с собой ребенка? Любящие родители оставили бы его дома, с бабушками и дедушками, на крайний случай, с няней. Но уж никак не потащили бы с собой. Бред.
– Но, Рина…
– Что «Рина»? Ты хочешь, чтобы я поверила, что те, кто должен оберегать своего ребенка, добровольно отдали его в приют? Так я уже верю! Меня бросили, Тыр! Бросили! Оставили, как ненужную вещь! Они мне даже имени не дали! Ты же видел, сколько нас там было, сотни ребятишек. И большинству матери давали имена, бросали на пороге приюта с запиской, в которой было имя! Они пусть так, мимоходом, но проявляли заботу. А меня назвал монах, сказав, что моя судьба – повторить путь святой Катарины. А она умерла! Была убита фанатиками в возрасте двадцати пяти! Что ж, мне всего год остался, может и сбудется…
– Рина…
– Нет, сам подумай, он ведь не просто так это сказал. Значит, увидел что-то! Красные пряди в волосах, так они в Карасе у каждого третьего. Нет, Тыр, это для меня не аргумент. Наоборот. Я теперь переживать буду еще и по этому поводу. Жила-была Катарина ЭсКарас, никого не трогала, и вот на тебе, помереть нужно! Не-а, я на такое не согласна, пусть другого в мученики ищут. Да еще и Кальвени со своими закидонами, хотя и Стоун от него не отстает. Вот объясни, чего они вечно друг друга задеть пытаются? Вроде взрослые существа, общей враждой не связаны. Зачем собачатся?
– Рина, – вновь попытался прервать меня Тыр, но я уже завелась и хотела выговориться.
– Я еще поняла бы, если бы они друг друга раньше знали. Так нет же, нас уже тут стихийность эта связала. Конкурируют? Тоже нет. Маги они оба замечательные. Нам бы конечно практика не помешала, но в ближайшее время явно ничего не светит. Да еще и демоны эти странные…
– И чем же мы странные?
Я подпрыгнула. Нелюбовь к большим столпотворениям сыграла со мной злую шутку. Чтобы не встречаться ни с кем и спокойно поговорить с Тыром, я отошла в сторону, где было достаточно пустынно, так, парочка сонных старшекурсников. За это-то и поплатилась.
Виер удивленно поднял бровь, демонстрируя непонимание моей реакции.
– Так чем же демоны странные? – повторил он свой вопрос.
– Странные? Ах, странные… да так, мысли вслух.
Как, шурш тебя забери, он оказался рядом? Нет, допускаю, что огромная подстава мироздания, но чтоб настолько! Неужели святая Катарина действительно хочет, чтобы я повторила ее судьбу?
– Занятные у вас мысли, ЭсКарас.
И сколько же он слышал из моего монолога отчаяния?
– А где же ваши друзья?
– Должны быть где-то здесь. Ректор выбрал отличный метод побудки, – хмыкнула я, обводя взглядом все увеличивающуюся толпу.
Ни Кала, ни Стоуна я не увидела, хотя была бы не против, чтобы они появились и спасли меня.
– Это я.
– Что, простите? – посмотрела на него, но внимание демона было приковано к студентам.
– Это я, – повторил Виер, все также не смотря на меня. – К сожалению, ситуация требует кардинальных мер, и другого способа я не вижу, – всего на мгновение мне показалось, что он разговаривает не со мной. – А вы, Катарина, очень любопытны.
С чего вдруг такой вывод?
– Это женское свойство – проявлять любопытство, – осторожно заметила в ответ.
– Да, согласен, – демон неожиданно улыбнулся. – Но все же в будущем не советую вам в одиночестве бродить по коридорам Университета в ночное время. И рот… закройте, шурш залетит.
Он шутливо поклонился, на миг утратив мрачность, но тут же стал прежним серьезным демоном.
О, демоны Нижнего мира! Он что, правда упомянул шурша при мне? Демон из верхушки, из правящего слоя, к которому-то подойти страшно,
