Орчиха в свадебной фате (СИ) - Лактысева Лека

«Сейчас целоваться полезет!» — поймав какой-то особенный, полный темного голода, взгляд Алаира Виатора, сообразила я — и не ошиблась!

Целоваться в открытой повозке на заднем сиденье — то еще удовольствие! Но… магварр своими умелыми и одновременно нетерпеливыми прикосновениями сумел сделать так, чтобы я окончательно забыла — где я, кто я…

Всего несколько прикосновений твердых мужских губ, упругое прикосновение языка трибуна к моим небольшим аккуратным клыкам — и вот я парю в облаках, голова кружится, в глазах — пелена! А сильные пальцы мужчины самозабвенно поглаживают и сжимают доступную им часть мой попки, обещая крышесносное удовольствие!

О-о!…Я готова была отдаваться поцелуям магварра целиком и полностью всю дорогу — до самого тракта! Похоже, Алаир Виатор увлекся процессом ничуть не меньше моего — он тяжело и хрипло дышал, его плечи под моими ладонями становились все тверже, а движения его рук — все порывистей.

— А вот тут, в этой роще, чаще всего и ночуют хохотуны, — донесся до меня, будто сквозь туман, голос нашего возницы. — Ой! Простите!..

Мы с трибуном одновременно отпрянули друг от друга, словно застуканные родителями подростки. Я прикусила губу и хрюкнула: мне стало смешно. Магварру весело не было. Он коротко глянул за спину возницы, который продолжал таращиться на нас и рявкнул:

— Смотри на дорогу!

— А… прости, магварр Виатор… — парень быстро отвернулся, дернул поводья, б-ракон, повинуясь им, резво прыгнул влево, увлекая наш расчудесный экипаж на заваленную булыжниками обочину.

Раздался громкий грохот, треск, экипаж резко затормозил, завалился на один бок…

— З-зараз-з-за! — рявкнул Алаир Виатор, одной рукой хватаясь за бортик повозки, другой — вылавливая прямо из воздуха мое тело, летящее головой вперед куда-то под хвост б-ракону.

Как удержался на своем насесте наш незадачливый возница — не представляю! Однако, как только экипаж остановился, он спрыгнул с облучка, присел на корточки, заглядывая под днище экипажа.

— Ось треснула! — доложил с отчаянием в голосе и горестно сжал руки: — Что же теперь с нами будет?! Надо же было сломаться прямо возле Хохотуньей рощи!

— Как можно отремонтировать эту штуковину? — магварр усадил меня обратно на мягкую скамью, а сам спрыгнул на землю и присел рядом с возницей.

Я мысленно поразилась тому, что он не сказал ни одного бранного слова в адрес парня! Вот что значит — великий полководец: сразу о деле думает!

— Ось эту теперь только выбросить… новую ставить придется, иначе никак. Но для этого нужно оказаться в каком-нибудь городе, где есть плотник и подходящая древесина… — наш возница схватился за голову, опустился на колени и принялся горестно раскачиваться. — Горе нам, горе!..

— Прекрати немедленно! И не из таких передряг выбирались! — рыкнул на него трибун. — Древесины вон рядом — полный лес! В качестве временной замены, думаю, что-то да сгодится…

— Да как же?! Нужно ведь, чтобы ось ровная была, одной толщины по всей длине! — возница успокаиваться не торопился, но раскачиваться перестал.

— Сделаю я тебе ровную круглую палку. Ты мне лучше подскажи, какое дерево лучше всего для этого дела сгодится, — магварр опустил свою огромную ладонь на щуплое плечо парня, чуть сжал пальцы…

Возница приоткрыл рот, вытаращил глаза: похоже, пожатие получилось болезненным — и отрезвляющим.

— Лучше всего грабусяк брать, он самый прочный будет, его даже сушить почти не приходится — почитай, сразу в дело пускать можно, — морщась, доложил он.

— Отлично. Идем за грабусяком.

Трибун решительно выпрямился, прихватил возницу за шкирку и тоже заставил подняться. Оглянулся на меня:

— Останешься тут, Барбра. Присмотришь и за повозкой, и за б-раконом. Вот, держи, — он протянул мне свой Живой Клинок. — С этим отобьешься от любого нападения!

Я открыла было рот, чтобы возразить, что мне и моей боевой дубинки хватит, но Алаир нахмурил свои темные густые брови, блеснул фиалково-синими глазами и рявкнул:

— Это приказ! Держи!

Мне ничего не оставалось, кроме как принять из его рук ножны со спрятанным в них клинком. Не показывать же неповиновение при молодом парне, который взирает на трибуна с благоговением!

— Как хоть обращаться с этим вашим б-раконом? — обратилась я к вознице. — Каких команд он слушается?

— Тебе, наемница, достаточно знать одну: стоять. Как только б-ракон попытается куда-то пойти — ты ему прикажи, и он послушается.

— Хм… ладно, — не очень-то поверила я, но дальше выяснять ничего не стала: время играло против нас, и мужчинам следовало торопиться, пока не село солнце и не появились неизвестные мне монстры — хохотуны.

Магварр в сопровождении возницы ушел, а я присела на разогретый солнцем валун неподалеку от б-ракона и уставилась куда-то вдаль. Мыслей в голове не было, зато там вертелись сладкие и волнующие воспоминания о нашем с Алаиром Виатором поцелуе и фантазии на тему еще более тесной и откровенной близости с ним.

В своей прошлой жизни я лишь однажды была близка с мужчиной, и тот опыт не показался мне приятным, хотя и болезненным я бы его не назвала… Так, какая-то невнятная возня, закончившаяся так же быстро и тихо, как и началась. Наверняка с таким мужчиной, как трибун, все может получиться совсем по-другому!

Я так замечталась, что не сразу поняла, что б-ракон все-таки решил, что стоять на месте ему не интересно, и побрел куда-то в поле.

— Тпру! Стоять! — заорала я, подскакивая и бросаясь следом за зверюгой.

Хвостатая тварь развернулась всем телом, глянула на меня искоса янтарным глазом, издала какой-то клекочущий звук, подозрительно похожий на смех, и преспокойно потопала дальше!

Твою дивизию! И как мне вернуть этого гада?!

Глава 19. Хохотунья роща

Недолго думая, я двинулась вслед за чешуйчатым гадом, которого выпрягли из колесницы и даже не стреножили. Б-ракон оглянулся на меня, изогнув свою по-змеиному длинную шею, моргнул веком-пленкой и ускорил шаг. Не помчался, как по тракту, но побежал довольно-таки резво.

Мне тоже пришлось ускориться. К счастью, обед, съеденный пару часов назад, успел провалиться куда-то глубоко, и бегать не мешал.

— Ах, ты! А ну, стой! — я набрала скорость, и расстояние между нами стало сокращаться.

Казалось, еще усилие — и я догоню беглеца!

И тут моя нога наступила на волочащиеся по траве поводья. Голова б-ракона дернулась, он резко затормозил, взвизгнул от боли, развернулся всем телом, и помчался прямиком на меня!

Э-э-э!.. мы так не договаривались!

Неужели милая зверушка решила меня затоптать или покусать?!

Проверять догадки я не собиралась: быстренько выпутала ногу из поводьев, вскочила на ноги и пустилась наутек!

Тренированное тело наемницы не подвело: летела я так, что ветер в ушах свистел! Только вот б-ракон-то все одно был быстрее! Да и выносливей. Не прошло и трех минут, как он настиг меня, толкнул тупым чешуйчатым рылом между лопаток, сбивая с шага. Я не удержала равновесия и покатилась по земле.

Сделав пару кувырков, остановилась, шустро перевернулась на бок, отыскивая взглядом обидчика.

Б-ракон стоял в двух шагах и задумчиво взирал на мое распростертое на травке тело с высоты своего солидного роста. Обедать мной он, похоже, не собирался.

— Ну, и что теперь? — поинтересовалась я хрипло: от беготни в горле пересохло.

Тварь склонила ко мне голову, снова ткнулась в меня носом. На этот раз — в ногу. Раз, другой — словно подталкивая. Я села, потянулась рукой к свисающим с морды б-ракона поводьям, но чешуйчатый гаденыш мотнул головой, и я поймала воздух.

— Ну, ты и сволочь! — ругнулась я.

Б-ракон снова проклекотал что-то на своем птичьем языке, развернулся ко мне спиной и хлестнул меня по спине хвостом — не сильно, но чувствительно. И, главное, — обидно! А потом пошел прочь.

И нет чтобы обратно к тракту! Ничего подобного: наш единственный шанс спастись от хохотунов направлялся куда-то в луга…