Рыцарь для леди - Елизавета Владимировна Соболянская
Нет, он не был жесток. Он был последователен и методичен. А еще никогда не бросал преследование. Семьи у него не было, жил Брейди на жалование, так что шантажировать его не получалось. Нападать – пытались. Но Итан был осторожен, предусмотрителен и недурно натренирован жизнью в бедном квартале.
Вызов к герцогу Дерринжеру он сначала воспринимал как очередную дурость – начальству приказали найти лучшего сыщика, и они выставили его, как Петрушку в балагане кукольника.
Однако высший аристократ, облеченный властью, имеющий казну не хуже королевской, выглядел раздраженным и… испуганным.
Письмо, написанное изящным женским почерком, сумело так его напугать, что он практически не скрывал эмоций!
Итану стало интересно.
Его уже не раз приглашали в пафосные особняки Королевского квартала. Искать драгоценности, пропавших людей или убийц. Но искать отправителя письма? Впрочем, даже конверты были любопытны!
Получив деньги на расходы, Брейди не стал спешить – конверты остались у него, так что из дворца сыщик отправился на службу. Его кабинет мог показаться тесной каморкой из-за высоких – от пола до потолка – шкафов, забитых книгами и папками. Книги были самые разнообразные – геральдика, география, садоводство – все, с чем приходилось сталкиваться при расследовании дела, аккуратно укладывалось на полку.
В папках же хранилось кое-что другое. Образцы. Следы. Рисунки с мест преступлений. Перебрав коробку с ярлычком “корреспонденция”, Итан нашел папку на букву “В”. Конверт, бумага с вензелем и сургуч графини Верден. Все это полиции предоставила экономка по настоятельной просьбе. В соседнем особняке случилась кража, и Брейди воспользовался случаем пополнить коллекцию. Кстати, конверт, бумага и сургуч графа тут тоже были. Итак… Конверт, полученный герцогом, полностью соответствовал конверту из бювара графини. Бумага тоже. А вот сургуч… Другой. Ломкий, дешевый, неприятного коричневого цвета. А на конверте графини из особняка печать нежно-голубая. Значит, конверт и бумага были похищены? Что-то мелькало в прессе про грабеж во время похорон.
Итан сделал себе пометку поднять дело об ограблении и продолжил изучение улик. Личная печатка графини – ласточка, парящая в облаках. Тонкие изящные линии, четкий оттиск. Он перевел взгляд на конверт, полученный от герцога. Сургуч другой, а вот оттиск – тот же самый! Сомнений нет – ласточка парит в облаках, обрисованная теми же легкими линиями.
Значит, в особняке украли не только бумагу и конверты, но и печатку? Итан задумался, потоптался у полок, потом убрал папки, спрятал конверты в стол и вышел из кабинета. Их столичное отделение славилось тем, что здесь служил самый настоящий аристократ – лорд в …цатом поколении, барон, получивший титул после десяти лет службы, и просто лучший капитан – Джаспер Эллиот Грей.
— Лорд Грей! — Итан стукнул в тяжелую дверь.
— Кто там? Заходи! — капитан сидел за массивным письменным столом и перебирал бумаги. Секретарь, очевидно, ушел на обед, так что Брейди пользовался моментом.
— Мне нужна консультация, капитан!
— Хм?
— Личная печатка аристократки куда девается после смерти?
— Аристократки? — брови капитана поползли вверх.
— Герцог Дерринжер потребовал открыть расследование, сэр.
— Герцог? — вот теперь барона почти подкинуло на стуле. — Дерринжер вызвал моих людей?
— Точнее, меня, сэр! — Итан коротко доложил о случившемся, и лорд Грей нахмурился еще больше. Сыщика вызвали через голову начальства – плохо. Дали задание, словно какому-то прохиндею, опять-таки не уведомив капитана. И неизвестно, какие будут последствия у этого расследования. Однако дело-то вырисовывается интересное. Ограбление графа Вердена, а потом письмо от имени его покойной жены. Да не кому-нибудь, а дяде короля!
— Печатка, говоришь, — лорд Грей к этому времени приказал вернувшемуся секретарю подать чай, поэтому поболтал в стакане ложечкой. — Фамильные печатки лордов передаются по наследству. Они нередко заверяют подписи, подтверждают подлинность документов и прочее. Леди… До замужества благородная леди имеет собственную печатку, если у нее нет матери или если она ведет дом отца или брата. После заключения брака леди обязательно заводит себе личную печатку, подписывая ею всякие счета, распоряжения слугам и письма. Так вот… Насколько я знаю, печатку леди либо передает дочери, либо внучке, и в этом случае она становится фамильной. Либо… ее кладут ей в гроб!
— Хм, а можно узнать, куда делась печатка леди Верден? Судя по тонкости рисунка, она сделана на заказ и выглядела дорого. Ее, конечно, могли украсть вместе с бумагой и конвертами, но дочери у леди не было, значит, ее должны были положить в гроб. Так почему не сделали?
— Нужно расспросить слуг в особняке, — задумчиво протянул капитан, — но зная прижимистость Вердена, я бы предположил, что печатку украли вместе с другими украшениями леди. Поищи список украденного!
Итан поблагодарил капитана и отправился делать свою работу – опрашивать слуг. Капитан не только дал ему на это официальное разрешение, но и пообещал сам потолковать с Верденом в клубе.
Список похищенного Брейди нашел. Изучил вдоль и поперек. Похмыкал, глядя в потолок. Бумага и конверты не упоминались. Возможно, их пропажу просто не заметили? Слуги показали, что комнаты не выглядели ограбленными. Шкатулки, мелочи – все стояло на своих местах. Личная камеристка леди Верден заявила, что графиня нечасто бывала дома, поэтому она не может точно сказать, что пропало. Назвала лишь молитвенник, с которым хозяйка не расставалась, шпильки с драгоценными камнями, да флакончик духов – золотой, с хрустальной пробкой и турмалиновым вензелем.
Вздохнув, сыщик отправился к особняку Верденов. Хочешь не хочешь, а начинать поиски придется отсюда.
Глава 24
Его Величество редко сам занимался своей корреспонденцией. У него был доверенный секретарь и целая канцелярия, заполняющая стандартные ответы. Однако письма от родственников король Яков вскрывал и читал сам. Для них стоял отдельный поднос на его огромном письменном столе. В то утро на нем лежало всего три письма: одно в розовом конверте, с кривовато написанным адресом – от младшей дочери Его Величества, принцессы Эммы. Второе – в лиловом конверте, от вдовствующей королевы-матери. И третье – огромное, тяжелое, от герцога Дерринжера.
Его Величество нахмурился, взявшись за костяной нож – хотелось открыть послание от Эммы и насладиться искренними чувствами пятилетнего ребенка.
