Трикстер - Дж. С. Андрижески
«Я понимаю, сэр, — выдавил я, стараясь убрать свой свет от другого видящего. — Сэр, пожалуйста. Я правда не могу делать это здесь, если только вы не серьёзно насчёт…»
«То есть, ты это чувствуешь? Ты чувствуешь, что я тебе показываю?»
«Да, сэр», — признался я, всё ещё силясь контролировать свой свет.
«Ты уже твёрд, брат?»
Я почувствовал, что краснею, но осознал, что так и есть.
«Да, сэр».
Я ощутил улыбку Териана в Барьере.
Я старался слушать его слова вслух, и без вопросов зная, что на меня возложат ответственность за каждое из них, и неважно, какие отвлекающие факторы видящий бросал в меня, произнося их. Я старался хотя бы услышать это ушами, запомнить, что слетало с языка видящего, чтобы потом прокрутить это в памяти и не ошибиться в работе.
Почему-то я подозревал, что мне не особо удастся отдохнуть от смены часовых поясов.
И у меня не будет много времени на изучение информации, которую только что изложил Териан.
И снова, где-то в закоулках своего света я услышал, как Териан тихо усмехнулся.
«Хорошее предположение, брат мой, — мягко послал он. — Очень хорошее предположение».
Глава 9. Тьма внутри
Офицерский барак
Работный лагерь Гуорум
Ближайший город: Манаус, Бразилия
27 ноября 1978 года
Я проснулся резко, сразу же.
Боль ослепила меня.
Я лежал там, хватая воздух ртом и делая всё возможное, чтобы подавить её.
Адреналин простреливал мои конечности. Это произошло слишком быстро, и мой разум не поспевал. Всё произошло слишком быстро; я не мог определить источник своей боли.
Отчасти казалось, будто это исходит из некого пространства снов, которое я только что покинул.
Отчасти казалось, будто это исходит от меня, от интенсивного заряда желания, жившего в моём свете.
Но самая большая часть исходила откуда-то ещё… от сложного, чужеродного жара незнакомого присутствия, которое крепко и собственнически вплеталось в мой aleimi.
Это сочетание вызывало распалённый, жаркий прилив… концентрированную дозу боли разделения в таких количествах, которых я, пожалуй, никогда в жизни не испытывал.
Она также активировала реакцию дерись-или-беги, от которой сердце стучало словно у самого горла. Это ощущение накатило прежде, чем рассудок успел вмешаться; все мышцы напряглись до боли.
Все элементы этой реакции накрыли меня быстро.
Чертовски быстро.
И всё же ещё до того, как мой адреналин превратил этот импульс в действие, меня сзади обхватила рука. Это была не особенно крупная, но неоспоримо сильная рука, и она заставила мой свет и тело замереть. Заряд aleimi-силы, живший внутри и вокруг этой мускулистой конечности, ещё быстрее вынудил меня подчиниться.
«Успокойся, брат», — приказал знакомый голос.
На следующей фразе он смягчился.
«Вот так… спокойно, — увещевал он. — Спокойно, брат. Дыши».
Я натужно вдохнул.
Затем выдохнул.
«Я же не слишком сильно тебе навредил, нет?»
Вопрос поначалу сбил меня с толку.
Мой разум предоставил образы, воспоминания о том моменте, когда мы только вошли в комнату.
Видящий не был нежным, это точно. Я не думал об этом в таком плане, в значении физической жестокости. Видящие бывали агрессивными, когда трахались, особенно если страдали от боли. Териан испытывал боль. И я тоже, что наверняка повлияло на другого мужчину.
Но я практически ожидал от него того, что он сделал.
Териан потребовал от меня определённого уровня покорности светом и телом, но это лишь сильнее возбуждало меня.
Честно говоря, сейчас мой разум и свет хотели заново пережить это, и я осознал, что вспоминаю нас вместе на полу, и что Териан делал своим светом, используя его так, как я никогда прежде не испытывал, используя его через свой член, пальцы, язык, даже зубы…
Комбинация этого всего сделала меня беспомощным. Совершенно покорным.
Похоже, это тоже понравилось Териану.
Я силился прийти в себя, повернувшись на бок.
Физическая боль в теле немедленно привлекла моё внимание.
Она исчезла почти так же быстро, сменившись совершенно иной болью. Я не пытался ответить видящему словами и вместо этого силился контролировать свой свет, затем своё дыхание.
Я бы не назвал это именно смущением, но там жило нечто иное — некое сочетание нервозности и адреналина, от которого сердце бешено колотилось в груди, и я вздрогнул от другой, более примитивной боли.
«Нет, — ответил я запоздало и более-менее правдиво. — Нет, вы не слишком сильно мне навредили».
Я подавил импульсивное желание сопротивляться, освободиться от тела и руки другого мужчины. Я знал, что это не совсем импульс. Сам импульс имел в себе меньше специфики. Это скорее прилив агрессии, вплетавшейся в боль разделения, которая почему-то усилилась, пока я спал, если такое вообще возможно.
«Хочешь снова потрахаться?» — спросил Териан.
Я хотел, но не хотел говорить об этом.
«Может, ты хочешь причинить мне ответную боль, брат? Да? Сделать со мной то, что я сделал с тобой?»
Моя боль резко подскочила, заставляя сжаться в кулаки руки, лежавшие на матрасе перед моей грудью.
«Да», — тихо признался я.
Териан усмехнулся, затем неожиданно отпустил мою грудь и плечо, откатившись всем телом от меня. Вздохнув, он лёг спиной на матрас и посмотрел вверх.
Я остро ощущал отсутствие плоти и кожи другого мужчины.
Я ощущал это так сильно, что моя боль обострилась.
Когда он продолжил не прикасаться ко мне, она усилилась до такой степени, что я уже не мог уговорить себя действовать разумно. Чем сильнее я пытался контролировать свой свет, тем агрессивнее становилась какая-то его часть. И эта агрессия делалась более личной.
Но мой разум вновь работал… более-менее.
Иисусе, какого хера я творю?
Как я позволил себе забыть, кто я?
Не то чтобы Териан мне соврал.
Он предельно ясно дал понять, что ни капельки не смущается затаскивать в свою постель тех подчинённых, которых ему захочется, и неважно, что включала в себя такая прихоть.
В моём случае он даже не тратил особо много времени на соблазнение. Тут Териан применил многозадачность, параллельно вводя своих оперативных агентов в курс дела относительно предстоящей операции. Он потребовал, чтобы я разделся, практически в тот же момент, когда дверь его спальни закрылась за нами.
Он требовал многих вещей и явно ожидал, что я дам это ему.
И какой же номерок у меня был в длинной очереди подчинённых Териана, с которыми он переспал за годы?
Да даже за месяцы, чёрт возьми?
Согласно культуре Организации, тут не было никакой этической дилеммы.
Организация относилась к своим сетевым разведчикам как к взрослым, а не как к
