Издержки дипломатии (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

– К сожалению, я не обладаю никакой информацией по поводу произошедшей трагедии, кроме той, которую сообщили официально. За разъяснениями и подробностями вам лучше обратиться к страже. Сотрудники нашего посольства, к счастью, не пострадали. Великая Красная Орда решительно осуждает чудовищные действия преступников, повлекшие за собой жертвы среди мирных граждан и служащих Кулаб-тана. Выражаем глубокие соболезнования родным и близким погибших, желаем скорейшего выздоровления пострадавшим. Надеемся, что профессионализм стражи Агифы позволит в кратчайшие сроки установить, задержать и наказать виновных в соответствии с законом Кулаб-тана...

Речь лилась уверенно и спокойно, даже на последнем предложении я не улыбнулась, а сарказм… Ну какой сарказм в такой ответственный момент, право слово! Только искренняя скорбь о погибших, только уважение к стране пребывания.

– Послужит ли эта атака причиной отмены визита министра иностранных дел Орды?

Когда журналистов осталось всего трое и стало понятно, что я никуда не убегаю, они как-то самоорганизовались и перестали шуметь. Тем более интересовало всех примерно одно и то же, и какая разница, кто именно задаст вопрос? А еще все они были мужчинами, все – коротко стриженными, и традиции довлели даже над этой буйной братией.

– Теракт произошёл возле Внешнего Свода и, по-видимому, не имел своей целью сотрудников нашего посольства. Насколько мне известно, стража возложила вину за происшествие на «Байталу», а внутренние политические конфликты Кулаб-тана – это личное дело Кулаб-тана. Мы не вмешиваемся во внутреннюю политику суверенных государств. Визит Акзама Знака Победы касается только двусторонних отношений Кулаб-тана и Орды, поэтому министр принял решение не отменять визит и провести его в соответствии с согласованной повесткой. Никаких сообщений от принимающей стороны по поводу изменений будущей встречи также не поступало.

– Εсли вы говорите, что вашему посольству ничего не угрожает, почему вышли с охраной?

«Потому что у начальника охраны не к месту разыгралась паранойя», - могла бы сказать я, и очень хотела, но нашла в себе силы даже не фыркнуть насмешливо в сторону недовольно перетаптывающегося позади Сабира.

– Это не охрана, это помощь. Дело в том, что по просьбе одного из музеев я планирую посетить аукцион антиквариата, а некоторые предметы искусства весьма увесисты, вот коллега и вызвался помочь. На этом прошу меня извинить, аукцион вот-вот начнётся, не хотелось бы опаздывать. Идём, - кивнула я Сабиру.

Вовремя. Следом за животрепещущими вопросами посыпались обычные, вроде «правда ли что Орда снабжает «Байталу» оружием?» Поскольку на них и так приходилось отвечать слишком часто, а повторять по сотому разу одно и то же не хотелось, я просто их проигнорировала. Сабир морщился, но молчал, а вскоре журналисты вовсе отстали, стоило мне направиться к паре патрульных. Я-то просто дорогу уточнила, засомневавшись в последний момент у нужного поворота, но получилось удачно. Здесь вообще журналисты не очень навязчивые, да и немного их.

– Горазда ваша братия болтать, – задумчиво качнул головой Сабир.

– На скаку подковы снимете! Про охрану лихо отвязалась.

– Лихо, да. Но вы с парнями поскорее передумайте обратно. Если мы будем шататься по городу с конвоем, будет очень сложно делать вид, что мы совершенно не волнуемся относительно действий террористов.

– Так может лучше поволноваться? И позаботиться не о виде, а о безопасности? – неодобрительно проворчал он.

– Не сейчас, - отмахнулась я. - И уж точно не завтра, имей в виду.

Не забыть бы купить на аукционе что-нибудь недорогое и достаточно тяжёлое, чтобы нейтрализовать этого бдительного охранника.

ГЛΑВА 5. Консульская защита с использованием личных связей

По натуре я совсем не азартна, наверное, именно поэтому никогда не любила аукционы. Любые аукционы, но особенно те, на которых требовалось что-то приобрести. На сегодняшнем подобной ответственности на мне не лежало, так что неприязни к происходящему я питала меньше, чем обычно, но и удовольствия некоторых энтузиастов не разделяла.

Своего постоянного помещения у «Тайтилы» не было, что не добавляло аукционному дому очков престижа. На этот раз организаторы арендовали маленький зал театра, бывать в котором мне прежде не доводилось. Да и вообще вызывало сомнения, а действующий ли этот театр или от него уже давно осталось одно только помещение? Со сценическим искусством в Кулаб-тане дела обстоят печально, среди шайтаров очень мало любителей подобных развлечений. Под опекой эльфийского посольства хиреющий Академический театр Агифы превратился в нечто весьма приличное, за что ушастым можно было сказать спасибо, но посещали его, в основном, приезжие.

Публика собралась разнообразная и, по большей части, случайная, состоящая из туристов и прочих любопытствующих. Заметных коллекционеров было четверо. Конечно, в первом ряду сидел Лиграм, который яро защищал это мероприятие еще в музее, и активно участвовал в происходящем. На дальнем конце зала нашёлся и его извечный соперник – Дарнаш, и то обстоятельство, что они пока не сцепились за какую-нибудь ерунду, было делом случая. Не знаю, кто именно занимался организацией, но, заманив сюда этих двоих разом, он обеспечил себе отличные условия и хорошие шансы заработать. Если кому-то одному приглянется хоть что-то из лотов, то дальше можно успокоиться: торговаться будут долго и азартно, а цену задерут так, как устроителям и не снилось. Правда, Лиграм сегодня был с супругой, женщиной серьёзной, сдержанной и не разделяющей страсти мужа, так что и на рекорды рассчитывать не стоило.

Кроме этой заклятой парочки, присутствовал Худайназар Альбей со старшей дочерью. Эту молодую женщину я знала плохо, она редко появлялась на публике, но страсть отца разделяла и имела профильное образование – то ли искусствоведа, то ли реставратора.

Последним знакомым оказался Самандар Дардай – шайтар средних лет, чьё имя и фамилию я постоянно норовила произнести неправильно и потому каждый раз заранее проговаривала про себя. Он входил в Совет Старейшин и имел там немалый вес, но оставался при этом тёмной лошадкой. Умный, осторожный, себе на уме, он всегда держался в тени, никогда не допускал резких и категоричных высказываний и вообще предпочитал отмалчиваться, поэтому я по возможности приглядывала за ним. Обычно именно такие умные тихушники доставляют самые серьёзные проблемы и оказываются самыми опасными врагами. Но заметить за ним что-нибудь значительное пока не выходило: средний чиновник, средний коллекционер. Наверняка и у Шаисты, и у нашей разведки имелось на него более полное досье, но мне его никто не предлагал, а я не видела смысла разыскивать самостоятельно: в Совете больше сотни шайтаров, и этот далеко не самый приметный и интересный.

Вообще, весьма любопытная ситуация. Β Кулаб-тане матриархат, но заметных коллекционеров-женщин почти нет, как и в целом по миру. Местные женщины тоже почему-то не склонны к этому увлечению. Из тех, кто интересуется наследием троллей, вообще знаю только одну, но и у той это скорее побочный интерес основной страсти: она увлечена шайтарской скульптурой периода расцвета, а всё остальное приобретает только по случаю.

Когда я пришла, аукцион уже перешёл к четвёртому лоту, но в самом начале никогда не бывает ничего интересного. А тут не удивлюсь, если многие вещи не найдут хозяев. Вся надежда на туристов.

Первые несколько безделушек ушли быстро и именно к ним. Три простых статуэтки вековой давности, несколько тарелок периода первого эльфийского вторжения – вещи наверняка подлинные и как сувенир неплохие, но не те, которые способны заинтересовать ценителя.

А вот следом начались сюрпризы.

Очередным лотом оказался кованый с каменными вставками гарнитур садовой мебели начала этого века, выполненный в тролльем стиле – то есть просто, грубовато, почти без обработки. Гарнитур этот предусмотрительно выставили на сцену заранее, и распорядитель лишь сдёрнул укрывающее его полотнище. Странным был, конечно, не сам гарнитур, имевшийся в списке лотов с самого начала, а то обстоятельство, что его охотно купили, притом не кто-то, а Худайназар Альбей, чем озадачил не только меня – остальные знакомые с ним гости тоже заинтересованно зашушукались.