Александра Айви - Тени любви

Вампиры отнюдь не скромники, но они не выносят недостатков. Для такого демона шрамы — источник унижения.

Так почему же Ягр открыл их ей?

И почему сейчас?

Стараясь упорядочить путающиеся мысли, Риган заставила себя выдохнуть и перевела взгляд на рябь на воде.

— Разве ты не должен был повесить какую-то табличку, если собирался мыться в общей пещере?

Раздался шорох, и, бросив косой взгляд, Риган увидела, как Ягр натянул вытертые джинсы, застегнул молнию, но оставил пуговицу незастегнутой.

Ух ты.

У нее пересохло во рту. И это не имело никакого отношения к его шрамам.

Неужели у всех мужчин такие большие… мужские части?

И разве они обязательно должны заставлять женщину дышать как гончую во время течки?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ягр, приближаясь крадучись, пока не встал прямо перед ней.

— Головная боль, сухость во рту, на волосок от ада. — С усилием Риган подняла голову, чтобы встретиться с его настороженным взглядом. — Надолго я вырубилась?

— Ты потеряла день.

Ее охватило отчаяние. При таких условиях она выследит Каллигана только к пенсии.

— Дерьмо, я помню, как выскочила из того фургона и нападение пса… а потом пустота.

— Смертная. — Его тон был холодным, отрывистым. — Ведьма поразила тебя заклинанием.

— Сука. Она мертва?

— Нет. Тебе удалось ранить пса, но они оба сбежали.

Риган поморщилась. Ей не нужно было спрашивать, почему Ягр решил отнести ее в безопасное место, вместо того чтобы убить пса и ведьму.

Эта мысль должна была разъярить ее. Она не нуждается в его защите. И совершенно точно не просила об этом.

Но она не разъярилась.

Она была глупо довольна. Как будто ей хотелось, чтобы кто-то заботился о ее благополучии.

«Опасно, Риган. Очень, очень опасно».

Так же опасно, как пробежать руками по покрытой шрамами коже, доказав, что они ничуть не уменьшили его потрясающую красоту.

Язык Риган коснулся пересохших губ, когда она вдруг осознала, что смотрит на эту широкую восхитительную грудь слишком долго. Вернувшись взглядом к его глазам, она почувствовала, как ее щеки заливает румянец.

— Мне… интересно, что делать ведьме в стае псов…

— Нет, — грубо прервал ее, подходя так близко, что она была вынуждена вскинуть голову.

—Что?

— Это не то, что тебе интересно. Не так ли? — Его голос звучал холодно, отстраненно. — Если хочешь знать, просто спроси.

Вздрогнув от удивления, Риган вдруг поняла, что Ягр ошибочно принял ее поглощенность его шрамами за примитивное любопытство.

Разумеется, любопытство казалось куда более разумным, когда она была одна в пещере с полуголым вампиром, чем ее внезапное желание облизать его е головы до ног.

— Я не знала, что у вампиров могут оставаться шрамы, — пробормотала она самый очевидный вопрос.

— Это не естественный процесс. — Глаза Ягра потемнели от ярости. — Требуются особые усилия и извращенная настойчивость, чтобы постоянно портить кожу вампира. Это определенно не для слабонервных.

— Зачем кому-то… — Ее рука поднялась, чтобы прижаться к сердцу. — О Боже, тебя пытали!

— Пытали, а потом морили голодом, чтобы мое тело не смогло исцелиться.

— Как долго?

— Три столетия.

Сердце Риган сжалось от ужаса и сочувствия. Триста лет бесконечной пытки? Как же он выжил? И, что еще важнее, как ему удалось сохранить рассудок?

Господи, она даже не могла представить себе силу, которая для этого потребовалась.

И она еще ворчала на него за то, что он то горячий, то холодный?

Да он должен был стать буйно помешанным.

— Это был демон? — хрипло спросила Риган.

Губы Ягра изогнулись в печальной улыбке.

— Вампир.

— Черт возьми!— Риган медленно покачала головой. — Так, значит, слухи — это правда.

— Какие слухи?

— Каллиган становился дерганым, как уж на сковородке, всякий раз, когда ему приходилось обращаться к местному вампирскому клану и платить дань за то, что занимается бизнесом на их территории. — Ее взгляд пробежал по толстым шрамам. — Он говорил, что вампиры — это злобные животные, которые убьют любого, даже друг друга.

Ягр пожал плечами, и Риган подумала, что лучше бы он этого не делал. Движение литых мускулов под этой цвета слоновой кости кожей вызывало у нее головокружение и странное сжатие в животе.

— Любое существо может быть злобным, особенно оборотни, но вампиры обладают особенно изощренным талантом к ужасу и боли.

От подтекста в его холодных словах ее взгляд метнулся вверх.

— Они истязали тебя ради забавы?

— Несомненно, слушание моих криков развлекало моих мучителей, но меня истязали из мести.

— Мести за что?

— Я не помню.

Глава 8

Ягр наблюдал, как предсказуемое удивление пробежало по прекрасным чертам Риган. Ах, если бы его собственные эмоции было так же легко анализировать.

Столетиями он отказывался говорить о своей бесконечной пытке. Большинство братьев чувствовали жестокость его прошлого, а Вайпер знал, что мучитель Ягра был вампиром, но ничего больше. И никто не задавал глупых вопросов.

— Тебя пытали три столетия, и ты не помнишь почему? — прохрипела она. Сочувствие блестело в ее прекрасных глазах, а совсем не ожидаемое в этом случае омерзение.

— Когда человек превращается в вампира, у него не остается памяти о его предыдущей жизни. Мои грехи были совершены, еще когда я был вождем вестготов.

— Они, похоже, были впечатляющими.

Ягра передернуло. Не имеет значения, сколько прошло веков; он никогда не забудет вампира, державшего его в плену.

До обращения Кеси являлась членом египетской королевской семьи и сохранила гордую красоту своих предков. Темные миндалевидные глаза, блестящая смуглая кожа, гладкие черные волосы, струящиеся атласными прядями на ее стройную спину.

О да, она была очаровательна.

И ядовита как гадюка.

Возможно, захватила она его действительно из мести, но держала у себя из маниакальной жажды причинять боль. Он был не единственной жертвой в ее личной преисподней.

— Вампирша, обратившая меня, заявила, что я привел свой клан в местное логово и убил дюжину вампиров, включая ее мужа, — объяснил он, как всегда довольный от мысли, что нанес таки Кеси болезненный удар, даже если и не помнил об этом. — К несчастью, во время набега меня захватили.

— Я удивлена, что они просто не убили тебя. Зачем превращать тебя в вампира?

— Смертные слишком уж хрупкие, чтобы пережить тяжелые пытки. Чтобы быть поистине изобретательным, нужно создание, которое может выносить боль. И, разумеется, не надо забывать о бонусе — я стал бессмертным, так что мое наказание могло продолжаться целую вечность.