Пророчество души (ЛП) - Брэдфорд Крис

— Я думала, ты сказал, что мы выжили! — охнула я, тело дрожало от первобытного гнева. Бок болел, словно его снова пронзили, и кожу покрыли мурашки, было холодно, как в ту жуткую ночь. Даже в яркости Солнечной Комнаты я ощущала на себе тень Танаса.

— Терпение, Дженна. Эта Вспышка еще не завершена, — сказал Калеб. — Бой вот-вот переменится…

Я лежу беззащитно у ног Танаса, замечаю горящие факелы, движущиеся с востока. Звучит боевой клич, и воины с топорами выбегают из ночи. Воплощенные удивлены, отступают, сражаясь с новыми бойцами.

Танас собирается пронзить мне сердце, когда клинок топора рассекает его оружие пополам, и воин с голой грудью и косой черных волос сбивает его. Танас вскакивает на ноги, ревет в ярости и наступает. Воин взмахивает топором, чтобы обезглавить его. В последний миг Танас пригибается и бьет куском копья по руке противника, выбивая топор из его хватки. Воин отвечает ударами и лишает Танаса обломка копья. Они бьются врукопашную — удары жестокие, бой похож на схватку двух львов — но сила Танаса одолевает храброго воина. Танас пинает его на землю, топчет его так сильно, что ребра трещат.

Бросив мужчину стонать и извиваться от боли, Танас хватает топор с земли и поворачивается ко мне. Без оружия, вдвое меньше него, раненая бивнем слона, я не надеюсь отбиться. Но потом замечаю блеск белой кости в грязи — отломанный наконечник копья! Я ползу к нему, но Танас хватает меня за лодыжку и оттягивает. Он отбрасывает меня в останки каменной стены, выбивая воздух из моих легких, а потом опускает меня на нее, как козу на жертвоприношении.

— Ты можешь потерять голову раньше сердца! — рычит он, поднимая топор.

Вдруг черные глаза расширяются, он кряхтит от боли. Танас падает лицом в грязь, белая кость блестит, торча из его спины — наконечник его копья — и над его мертвым телом стоит воин с заплетенной косой. Дождь стекает по его окровавленному лицу, он прижимает руку к ране на груди, но воин протягивает мне руку. Я сжимаю ладонь, он поднимает меня на ноги. В тот миг наши взгляды пересекаются, и искра Света проходит между нами. Его карие глаза загораются синим сиянием, и я знаю, что мы будем связаны навеки…

Дыхание застряло в горле, пульс участился от воспоминания.

— Так я встретила своего Защитника? — сказала я.

— Да… Племя воинов хакала с гор пришло на помощь, — объяснил Калеб. — В ту судьбоносную ночь каждый воин, который спас Первого Предка, стал Защитником Души, и между их душами возникла вечная связь.

— Но мы многих потеряли, — сказала я, слезы выступили на глазах от древнего горя, я вспоминала погибших — моих Первых родителей среди них. Их смерти давили сильнее, чем смерти родителей в этой жизни, и я на миг устыдилась, что горе различало их, а потом поняла, что мои Первые родители были частью меня, как не могли быть родители в этой жизни.

— В той жизни многие были потеряны, — сказал печально Калеб. Я ощутила улыбку на его губах. — Но Танас недооценил силу Света. Свет — энергия, и по закону природы энергию нельзя уничтожить. Она меняет форму. Те, кто умерли в ту ночь, вернулись в другой жизни и установили связь с оставшимися воинами.

— Так Танас провалился? — сказала я, надежда расцвела от мысли, что души моих Первых родителей выжили.

— О, если бы! — с горечью ответил Калеб. — Нет, Танас учился! Он пытался много жизней, вернулся и обнаружил способ нарушить тот закон…

Кровожадный крик из замка послал дрожь по рядам рабов во дворе. До этого ритмичные крики «Ра-Ка! Ра-Ка! Ра-Ка!» уже были жуткими, но мертвая тишина после последнего крика жертвы беспокоила сильнее.

Я стояла с другими рабами, сжимая крепко руку сестры-близнеца, гадая, как нам сбежать. У каждого выхода были стражи в кожаной броне, и торговец рабами следил за нами, теребя короткий кнут с узлами на поясе, протирая лоб от жары в городе Урук.

Высокий худой мужчина в белом одеянии, расшитом золотом, появился на ступенях. Черные густые кудри выглядывали из-под золотой короны на его голове, длинная борода скрывала выпирающий подбородок и землистый цвет кожи. Он величаво спустился во двор. Он приблизился, стало видно брызги крови на безупречном одеянии.

— Т-т-тот раб тоже не подошел? — пролепетал в панике торговец.

— О, он подошел, — ответил масляным голосом Сарагон. Лугал города Урук медленно шел вдоль ряда рабов, разглядывая каждого по очереди.

Торговец шаркал за ним.

— У-у-уверяю вас, Великий Лугал, те рабы выбраны мною, они лучшего качества. Они могут служить долго, а не… кхм… выполнять короткую службу, — его свисающие щеки и пухлые губы исказила заискивающая, но испуганная улыбка.

Сарагон пронзил торговца резким взглядом.

— Не твое дело, что я делаю со своей собственностью!

— Н-нет, конечно, — ответил торговец рабами, низко кланяясь, Лугал разглядывал зубы мускулистого раба, его круглое лицо, а потом отмахнулся. — Я хочу, чтобы вас радовали рабы, которых я вам доставил.

— Не переживай, Римуш, ты хорошо поработал, собирая эти образцы, но я выбираю для особых нужд…

Он замер перед моей сестрой и мной. Он длинным костлявым пальцем поднял деликатный подбородок сестры. Его узкие глаза, твердые и блестящие, как черные опалы, глядели на нее, зловещая улыбка изогнула его тонкие губы, когда он увидел их голубой блеск.

— Возьму эту, — заявил он.

Моя сестра побелела, она отпрянула от руки мужчины. Я сжала ее ладонь крепче, готовясь броситься к свободе и погибнуть. Мы могли убежать через замок, но там будет как в логове льва. Я с мольбой посмотрела на торговца. Он немного проявлял доброту по пути в пустыне, выделяя нас среди других пленников, зная, что мы будем дороже всех на рынке.

Римуш нервно кашлянул.

— Тысяча извинений, но я не продаю ее для таких целей, — сообщил он твердо.

Сарагон приподнял густую бровь.

— Ах, торговец рабами с моралью? Не смеши, Римуш, — он фыркнул. — Я хорошо тебе плачу, да?

— Да, вдвое больше обычного, но это не…

— Тогда зачем тебе знать о моих «целях»? — он оскалился. — Я хочу ее, я заберу ее.

Римуш сглотнул и сцепил ладони.

— Но они идут в паре, — вяло сказал он.

Сарагон посмотрел на мои звездные глаза и усмехнулся.

— Ах, да. Конечно.

— С такими глазами они очень дорогие! — лепетал торговец. — Я не могу заинтересовать вас другой покупкой? Той, что подойдет, но по лучшей цене?

— НЕТ! — рявкнул Сарагон. — Я заберу сначала эту, — продолжил он, указывая на мою сестру. — Следи за другой, — он схватил мою сестру за запястье и потащил ее прочь.

— Ая! — завопила я, отчаянно держась за нее. Меня ударили по голове палкой. Я оглушено упала на колени, могла лишь смотреть, как сестру ведут по ступеням в замок…

Мои ноги подкосились, и я обмякла на полу. Даже голова звенела, будто меня ударили. Боль, гнев, печаль и отчаяние смешались с другими эмоциями, переполняя.

— Думаю, на сегодня хватит, — быстро сказал Калеб, убрал руки с кристалла, разрывая связь. Он обошел и помог мне встать. — Тише. Я предупреждал, что это сильный опыт.

Хоть я ощущала до этого энергию, теперь тело ощущалось опустошенным. Я прильнула к алтарю для поддержки, слезы лились по щекам, сердце горело от горя. Я посмотрела на морщинистое лицо Калеба.

— Что случилось с моей сестрой? — отчаянно прохрипела я.

— Прости, Дженна. Я не всегда управляю происходящим, — объяснил Калеб, его лицо было напряжённым. — Некоторые Проблески возникают сами. Может, мы увидим его в другой раз.

— Но я хочу знать, — начала я, но голова закружилась, ноги снова подкосились.

Калеб сжимал мое запястье.

— В первую Вспышку так много видеть нельзя, — мягко сказал он. — Ты выгоришь, а это никому не поможет. Идем, отдохнем и наберемся сил.