Мой альфа - Яна Роза
Крутых с последней их встречи стал ещё шире. Его живот походил на шар, а щёки выдавили пухлые губы далеко вперёд. Рядом с ним сидела молоденькая омега, практически в таком же наряде, в которой он встретил Оксану, только у этой шею украшал ошейник для собак. К нему был прикреплен поводок, которой бета намотал себе на безымянный палец. Кожа у омеги была смуглой, как молочный шоколад, она улыбалась, поглаживая мясистые руки своего «владельца». Пахла девушка жасмином и ещё феромоном альфы, и именно поэтому не вырвалась и даже казалась отрешенной. Она была накачана по самые уши.
Крутых курил сигару, лениво водя взглядом по извивающимся возле шестов телам.
– Дмитрий Крутых?
Роман подошел к его столу, изобразив небольшое удивление. Бета вздрогнул, убирая сигару изо рта. Его взгляд на секунду показался Максимову испуганным, но затем тот широко улыбнулся.
– Максимов, кажется, Роман?
– Да, здорово, что удалось вас увидеть.
Без приглашения альфа подсел рядом с ним.
– У меня назначена встреча, – вежливо предупредил Крутых, – мои клиенты скоро прибудут, поэтому если у вас какие-то вопросы ко мне, – он протянул свою визитку, – давайте созвонимся и встретимся позже.
Максимов вздохнул.
– У меня не много времени, – он забрал визитку, прокручивая её в руках, – хотел бы узнать о возможности получения живого товара.
– Товара?
– Да, живого товара, можно даже с таким ошейником, как на этой прелестнице.
– Живой… – глазки Крутых забегали, на висках выступила испарина, – вы что-то путаете, продажа живого товара в нашей стране запрещена, а я промышляю, уж извините, только не живым. Машины любой марки, новые и исключительно в разработке. Любые к вашим услугам.
– Но меня интересует другое, – Роман вздохнул, – жаль, конечно, цена не является вопросом. Извините за беспокойство.
Поднявшись, Максимов кивнул и направился к выходу.
Он знал, что Крутых так просто не попадётся. И озвученное предложение было лишь прощупыванием почвы. Главное, дать знать, подогреть интерес, а самый убедительный аргумент – большие деньги. Сейчас Крутых начнёт узнавать про него. Искать, не связан ли он с кем-нибудь. Попасться на продаже омег никому не хочется.
У самого выхода Роман обернулся. Заметил, как к бизнесмену подсели люди, и судя по одеждам – представители южных кланов. Затем они поднялись и скрылись в уединённом кабинете, и не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, одурманенная девушка – живой товар.
* * *
Максимов тяжело вздохнул, вновь оказавшись на окраине города рядом с темными однотипными многоэтажками. Светящийся циферблат на панели управления машины показывал около четырех часов утра, а он, черт возьми, торчал под окнами Оксаны.
Битый час сидел, как только из клуба приехал.
Сидел и думал, что он вляпался по самые уши. Мечтал об одном, взять эту омегу, даже не так, под "взять" он понимал другое: быть рядом, вдыхать её феромон, греть её своим теплом. Можно ли хотеть омегу именно так?
Роман сам не подозревал. Он всегда думал, вернее не думал никогда, а только когда мать заводила разговор, что его жена будет как послушная зверушка и аксессуар, их жизнь будет скреплена договором, секс происходить согласно появлению течек и гона, дети строго спланированы в годовом расписании, в результате родители счастливы, они счастливы, кланы благосклонны.
Но сейчас Максимов отчего-то понимал, что может послать всех к черту: и кланы, и счастье родителей. Ради своего. Ради этой девчонки. Потому что хотел видеть рядом только её.
– Ох, черт, – устало выдохнул он, ероша волосы.
Он вновь взглянул на часы, и до чего же медленно тянулось время. Роман вышел на улицу, постоял немного, глядя в тёмные окна. А потом как сорвался, принял неизбежное. Он хотел Оксану во всех смыслах этого слова, но вот она его… только под феромоном. Домофон долго не отвечал, пока не послышалось, хрипло, заспанное: "Кто?"
Максимов не знал, что ответить. Но дверь открыли. Он не стал думать, что наверняка мать Оксаны посмотрела в окно и увидела его машину.
Роман поднялся, и его встречали уже с открытыми дверями. Отец Оксаны, коренастый бета, судя по лицу, не особо был доволен незваному гостю. Роман так и застыл на пороге, пока мать Оксаны не начала разговор первой.
– Понимаете… сейчас очень поздно, дочь спит.
– Для визитов лучше выбирать дневное время, – вторил ей хмурый папаша.
И вроде бы неплохие люди, но Максимова они не на шутку раздражали. Но те это быстро поняли.
– Как она?
Это, пожалуй, всё, что он мог спросить. Безусловно, существовал вариант отодвинуть родителей и пройти в её комнату самому, но он не стал им пользоваться.
– Немного… приболела, но ничего страшного.
– Приболела?
Вот если бы Роман в тот момент пробежал стометровку, он бы на своё учащенное сердцебиение внимания не обратил, а сейчас игнорировать это оказалось сложнее. Он забеспокоился.
– Всё из-за небольшого стресса, ей нужно время прийти в себя.
– Я могу её увидеть?
Кто бы посмел ему возразить?
В доме у Нестеровых было тепло, и аромат омеги ощущался особенно отчетливо. Присутствовали, естественно, и другие посторонние запахи в виде свежей выпечки, сладковатых духов беты и немного сигарет. Но Максимов улавливал только один – отбрасывая всё лишнее.
Он осторожно приоткрыл двери комнаты Оксаны, попадая в полумрак и сразу слыша её тихое дыхание, и на душе потеплело. Хорошо, что его никто не сопровождал.
Роман ещё, наверное, никогда не любовался кем-то спящим. И царапало внутри, что по его вине ей сейчас так хреново.
Обычно ему было наплевать, что с омегами после их случки. Он уходил, забывая навсегда их лица и запахи. И вот теперь его настигла карма в виде маленькой, никчемной омеги, у кровати которой он стоял.
Максимов коснулся её волос, отмечая, что они ещё не высохли. Лямки сорочки тоже были влажными.
Он присел на корточки рядом и, поддавшись инстинкту, припал губами к горячему лбу. Снова забирал боль и жар. Второй раз это было даже привычно, он почти ничего не заметил. А вот Оксана как будто расслабилась. Дыхание стало глубже и ровней.
Роман улыбнулся.
Он огляделся, рассматривая маленькую клетушку. Обои светлые в мелкий цветочек, шторы, тюль, украшения, сделанные своими руками. Книги по медицине, тетрадки, цветы…
В этой комнате чувствовалась жизнь, настоящая и чем-то страшная.
– Зачем он здесь? Его следует выгнать.
Максимов и не прислушивался, но слух у него был гораздо лучше, чем у многих. Разговор родителей Оксаны проходил на кухне, и отец явно мечтал поскорее его выпроводить.
– Он альфа, как ты его выгонишь? А ещё он из клана, с
