Ректор на выданье - Лидия Миленина
– Великолепно. – Я даже остановилась на секунду. – А раз понимаете, то почему молчите и не объясните сами? Может, теперь, Родвер? Дракон все равно расскажет мне все, что узнал.
– Не уверен, что профессор узнал так много. И что захочет рассказать вам все, – вежливо, но с легкой улыбкой ответил он. – Я могу лишь повторить то же самое: я полагаю, что вам грозит неведомая опасность. И надеюсь, что в моих силах будет минимизировать ее.
Как-то незаметно мы оказались возле кабинета. Родвер открыл передо мной дверь, и я сердито вошла. Но понимала, что в таком состоянии я даю ему фору.
Чем больше эмоций на его счет я испытываю, тем легче Гайнорису манипулировать мной.
Остановилась возле секретарского стола и пару раз глубоко вдохнула. Если я хочу справиться с этим невыносимым магом, то должна быть спокойна. Как он.
– Родвер, – обернулась я к нему, он стоял рядом, явно ожидая продолжения дискуссии, – допустим, я поверю вам. Но тогда, оставляя все таким туманным, вы рискуете всего лишь напугать меня. Это невыгодно со всех сторон.
Удивительно, но, кажется, его пробило. Несколько мгновений он внимательно смотрел на меня, словно сомневался. Потом произнес достаточно мягко и искренне:
– Леди Магрит, послушайте. Я рассказал вам все, что мог. Поймите, если все так, как я предполагаю, то знать подробности для вас может быть еще опасней.
Ну вот. Может же по-человечески. Уже что-то.
При этом мне вдруг стало не по себе. А что, если он прав? Что, если мне действительно грозит какая-то неведомая опасность, а я понятия о ней не имею?
Но откуда? Понятно, что кто-то из проректоров может захотеть подсидеть меня. Но это ведь не настоящая опасность, с этим можно бороться. Просто хорошо руководить академией, отслеживать подобные попытки.
Пара случаев уже была, когда с разницей в один год два проректора пытались представить на Большом совете академии мои действия в невыгодном свете и упирали на то, что женщина не может управлять таким большим учреждением, отсюда ее ошибки. Оба раза мне удалось с легкостью опровергнуть их аргументы, тем более что у меня много верных сторонников и в академии, и при дворе.
Гайнорис явно имеет в виду другую опасность.
– Что за опасность, Родвер? – устало спросила я и опустилась в ближайшее кресло. – Для моей жизни?
– И жизни тоже, возможно, – сказал он и вроде как слегка поморщился.
«Но не будут же меня убивать ради должности?» – подумала я.
Что у меня еще есть? Титул, состояние. Но все это можно получить, лишь женившись на мне. Убивать нет смысла, если только потом.
Тут что-то другое.
Родвер помолчал, кажется, задумчиво покатал языком во рту. «Кажется», потому что его лицо все равно оставалось невозмутимым. Опытный шпион, он прекрасно контролировал эмоции.
– Больше я ничего не могу вам сказать, – произнес он наконец. – Лучше всего будет, если вы просто доверитесь мне. Прошу вас, леди Магрит, просто доверьтесь и не задавайте лишних вопросов. Хотя бы пока.
Просит он! Довериться ему? А с какой стати? Мне все еще было не по себе от мыслей о неведомой угрозе, но начала подниматься новая волна ярости.
– А с какой стати мне доверять вам, Родвер? – подняла взгляд на него. – Вы нечестным способом навязались мне в секретари. Не хотите, ну хорошо, даже допустим, не можете сказать правду. Но вы могли бы еще на собеседовании объяснить по-человечески, что, возможно, мне грозит опасность и вы хотите помочь, но сказать всей правды не можете. Почему вы не поступили так, а предпочли нахрапом пробраться в этот кабинет?
– Да потому, что вначале я вообще не собирался упоминать вам свои истинные мотивы, считал, что это слишком опасно для вас, – он чуть повысил голос.
«Опять пробило, – удовлетворенно подумала я. – Не такой уж вы непрошибаемый, мистер Гайнорис».
– Ах вот как. А почему потом сказали?
– Потому, что у меня нет желания ни пугать, ни обижать вас. И держать в неведении тоже, – как-то резко ответил он. И тут же его лицо приобрело совершенно холодное и спокойное выражение: – Прошу прощения, ваше сиятельство, я могу возобновить исполнение своих должностных обязанностей?
И верно, обиделся. На что именно, интересно?
– Как вам будет угодно, – холодно ответила я.
Ни слова не говоря, он обошел стол, сел и взял очередную бесполезную бумажку, чтобы переписать. «Почерк у него, кстати, интересный», – подумала я, краем глаза разглядывая бумаги на столе. Четкий, собранный, очень ровный. Прекрасно соответствует его обычной невозмутимости.
Ладно, в конце концов это наша первая более-менее нормальная дискуссия. Хоть что-то сказал по-человечески. И вообще был похож на живого мага с нормальными человеческими эмоциями, а не на непробиваемую машину для шпионажа и выполнения секретных операций с усмешками и упрямой уверенностью в себе.
– Родвер, – спокойно и мягко сказала я, – поймите, у меня ведь тоже нет цели мучить вас бесполезными заданиями и плохим отношением. Но не я начала это все. На что вы обиделись?
Он поднял взгляд, в глазах стояло искреннее радостное удивление. Помолчал.
– На ситуацию, леди Магрит. Не на вас, – как-то чуть устало сказал он. – Вам сложно поверить, что я искренне беспокоюсь за вас. И если бы мог, то дал бы вам намного больше информации. Я понимаю ваши мотивы, почему вы рассержены на меня и издеваетесь, заставляя делать все это, – он небрежно указал на бесполезные бумажки. – Вы могли бы понять мои.
«Интересно, искренне говорит или это такая отличная актерская игра? – подумала я. – Наверняка ведь настоящий шпион в совершенстве владеет актерским мастерством».
– А почему вам небезразлично, что случится со мной? – спросила я. – До вчерашнего дня мы вообще не были знакомы.
В ответ на мой вопрос его лицо неуловимо изменилось. Неуловимо, но я тут же поняла, что передо мной опять тот насмешливый, самоуверенный Гайнорис, что навязался в секретари и со спокойной вежливостью трепал мне нервы.
– О, ваше сиятельство, – усмехнулся он и понизил голос: – Должно быть, мне стоит вновь ответить, что я питаю к вам тайные чувства и не могу позволить, чтобы даже один волосок упал с вашей очаровательной головки.
Ах ты ж, морда ты секретарская! Разумеется, к горлу тут же подкатила злость.
– Вы забываетесь, Родвер, – холодно сказала я. – Я четко обозначила, что подобные объяснения не работают. Вы настолько меня не уважаете, что позволяете себе это? Я
