Стоять! Крылья вверх! - Анастасия Сиалана
Джинн натянуто улыбнулся уголками губ, после чего опустил взгляд, и дал волосам произвольно скрыть свою верхнюю часть лица.
– Свободно спрашивай, он больше не станет пытаться загипнотизировать тебя, – произнес брюнет, продолжая что-то печатать.
– С чего ты это взял? – не хотелось снова попасть под влияние этих странных глаз.
– Он проверял, замечу ли я его попытку подчинить твой разум. Я заметил, больше гражданин Логошин не станет так рисковать, иначе получит еще одну статью в обвинении, – Блэк демонстративно медленно стучал по клавиатуре, намекая на то, что написать лишнее ему не сложно.
– Хороший у вас напарник, следователь Карма, – хриплым голосом заговорил иной.
Откуда он знает мою фамилию? Я же еще не представилась!
– Не удивляйтесь, о вас тут уже целые истории ходят. С моим слухом не сложно разузнать немного больше о следователях, ведущих мое дело.
– Так вот о чем ты говорил, когда упоминал иерархию, – вспомнила я. Джинны приравнивались к драконам по силе и статусу. Поэтому мне было сложно поверить, что выходец из подобного уважаемого рода жил в каком-то старом многоквартирном доме, в не менее убогой квартирке. У него должен быть особняк, и не один.
Что я хорошо усвоила из бесед с Блэком, Марком, Эдвардом и Люком, так это то, что иные весьма обеспечены. Лишь немалая часть нелюдей живет в бедности, и это чаще всего слабые магически виды типа низших демонов, кикимор, водяных и леших. И то они далеки от того уровня жизни, на который опускаются люди из-за разных обстоятельств. Чета Листовых жила в бедности и, похоже, пьянстве. Листов не редко поднимал на жену руку и кочевал с одной работы на другую, получая увольнения по статье. Я не поленилась и достала всю информацию на эту пару, чтобы иметь полную картину произошедшего. У меня было несколько вариантов произошедших в тот роковой день событий, поэтому я решила проверить, какой из них был верным.
– Гражданин Логошин, почему вы проживали в неблагополучном районе среди обычных людей? – я пристально уставилась на парня, не боясь попасть под его влияние.
– Захотелось, – краткий ответ. Точно была причина!
– Как долго вы проживали в этом доме?
– Два месяца, но это вы и сами знаете, – раздраженно высказался Максим. Его хриплый голос заставлял меня думать, что у парня простуда.
Я встала из-за стола и выглянула в коридор.
– Лисенок! Сделай два чая! – я обернулась, ожидая жеста от дракона. Он поднял руку. – И один кофе.
Меня всю аж передернуло от мысли об этом отвратительном напитке. Лучше б Мартин заварил что-то не пахучее, иначе тошнота мне обеспечена.
– Есть, следователь Карма! – и шустрый сержант вскочил со своего рабочего места, с радостью мчась на кухню. Его шебутной характер требовал действий, а вот выбранная профессия айтишника предполагала долгое сидение за мониторами. Рыжий всегда был рад, когда его куда-нибудь посылали, чтобы иметь возможность размять затекшие ноги и выветрить юношескую дурь.
– Зачем ему чай? – спокойно поинтересовался Блэк.
– Потому что к моменту, когда мы закончим, он окончательно осипнет. У него, похоже, ларингит, – пояснила свои действия и вернулась к допросу.
– Какие отношения связывали вас с пострадавшей Марией Листовой?
– Соседские. Иногда заходил к ней за солью, – уверенно ответил Максим, разваливаясь на стуле. Он был совершенно спокоен. Ни капли того упадка сил и потрясения, что были у него при нашей первой встрече.
– А к Листову тоже за солью заходили? – передернула я.
– Неа, за сахаром, – ловко увернулся джинн.
– За что ж вы его ножом пырнули? Сахара не дал? – допрос все больше походил на бред, но так я привыкла работать. Если мой интервьюируемый хочет общаться в таком стиле, значит, я ему подыграю.
– Именно, – подтвердил подозреваемый. – А еще Машу бил.
Вот оно! Он знал о том, что Листову избивает муж. И как он ее назвал – Маша. Неосознанно выдал их более близкие отношения. Насколько я знала, Листовой тридцать два, а Лагошину двадцать восемь. Он младше ее, но при этом достаточно близок с соседкой, чтобы называть ту сокращенным именем.
– И как часто бил?
– Без комментариев, – кажется, он понял, что проговорился.
– Вы решили ее защитить?
– Да, поэтому прирезал этого ублюдка, а Машу случайно задел, когда она пыталась меня остановить! – горячо признался парень, отворачиваясь от меня. Ему было тяжело.
– Хм, это очень странно, ведь исходя из экспертизы, именно Мария была тем, кто держал в руках нож, – я незаметно настрочила Мартину SMSку, чтобы тот принес мне любой подвернувшийся под руку документ.
– Она держала его после того, как я проткнул живот этого ничтожества, – зло прошипел джинн, наклоняясь вперед. Он явно мог всадить нож в Листова, предпосылки у него были, но, увы, не он был тем, кто это сделал по-настоящему.
– Тогда как объяснить порез на ее ладони? – я продемонстрировала фото с разрезанной рукой. Конечно, это была фотография из интернета, а не сделанная криминалистами. Руку Марии, к сожалению, не сняли. Только после наложения шва, когда я потребовала это сделать.
– Она пыталась забрать нож, и схватилась за лезвие, – придумал правдоподобное объяснение Максим. И ведь ему поверили, а всему виной эта чертова дымка греха. Не знаю, что он натворил, но точно не убил Листова.
– Гражданин Логошин, когда хватаешь лезвие, режешь пальцы. Порезать ладонь таким образом можно, только если защищаешься от прямого нападения сверху, или сам бьешь кого-то ножом. Первое невозможно, ибо вы трижды на допросе отрицали нападение на Листову, и она также отрицает этот факт. Следовательно, именно Мария Листова ударила ножом своего мужа, тем самым порезавшись о лезвие при ударе. Неопытность сказалась, – я резала по живому, наблюдая, как бледнеет джинн. Он не находил себе места, даже начал кричать.
– Ложь! Что вы пытаетесь сделать? Обвинить в убийстве несчастную вдову?!
– А что вы пытаетесь сделать, гражданин Логошин? Вас оправдывают, а вы упорно каетесь и возвращаете вину себе. Вам не кажется это странным, следователь Блэк? – я обратилась к напарнику.
