Умеющая любить (СИ) - Русакова Татьяна

Лигрезо внимательно взглянул на меня.

- Поговорим в карете, - предложил он.

Мы прошли свозь толпу в полной тишине.

Когда мы уселись в карету, и та медленно тронулась, коронет вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения, но заговорила я совсем о другом.

- Сегодня я поняла, как трудно, должно быть, вам или же фраму Ислугу принять решение короля о моём дворянстве, - сказала я задумчиво. – Вы слышали, как я жила, в какой нищете, унижении, бесправии. Как нелегко дался мне этот путь от приютской девочки до поставщицы королевскому двору.

- Ваш путь достоин уважения, - серьёзно сказал Лигрезо. – Невзгоды не сломили вас, а сделали только сильнее. И, выбравшись из этой ямы, вы не сбежали, а протянули руку помощи другим. Поверьте, мне это говорит о многом. Я и мои друзья прошли войну. Потому и для фрама Ислуга, и для фрама Геманира это ваше качество – надёжность и верность дружбе – тоже несомненно важнее того, что вы рождены бедной горожанкой.

На душе моей стало тепло. Я благодарно кивнула, и Лигрезо улыбнулся.

- Может быть, теперь вы расскажете мне о том, что произошло на улице. Чего хотели от вас эти люди?

- О, ничего! – улыбнулась я в ответ. – Напротив, они поддержали меня, и предлагали немедленно подать заявление в суд на мою мачеху и её дочь.

- Вы говорили что-то о доме?

- Мой отец очень любил свою первую жену, нашу с Беаном маму. Но брат был совсем малышом, когда мама умерла, и чтобы не оставлять детей одних, когда уходит в море, отец женился на вдове, фра Лине. Я никогда не интересовалась, кому принадлежит дом, я помнила его с тех пор, как родилась. Но отца уже не было, а мачеха сказала, что дом никогда не принадлежал отцу, что ей остались только долги. Сразу после этого нас с братом сдали в приют. А сегодня Рут, моя сводная сестра, проговорилась, что сразу после смерти отца мачеха оформила документы на себя.

Лигрезо нахмурился:

- Ей, несомненно, положена доля собственности, если она была законной супругой. Но по закону две трети дома должны отойти к вам с братом.

- Но для этого нужно убедиться, что дом действительно принадлежал отцу.

- Вы правы, и, если необходимо, мы задержимся в Лазри на пару дней.

- Спасибо, коронет Лигрезо, - поблагодарила я. – Но я знаю, как дорого ваше время. Сейчас дом мне уже не нужен, я построила свой. Нам лучше выехать сразу, как будут улажены последние формальности с приютом.

Коронет покачал головой:

- Вы так настойчивы, когда защищаете других, и так равнодушны к себе? Если окажется, что эти люди обманом отняли у двух сирот их собственность, мы не можем оставить это без внимания. Злу не надо давать шансов расползаться. Безнаказанность рождает иллюзию вседозволенности. Решено, - твёрдо сказал мужчина. – Сейчас мы съездим в приют. После я отвезу вас к Ислугу, а сам займусь вашим делом. Мне легче будет получить доступ к нужным документам и в случае чего назначить экспертизу, - предупредил Лигрезо мою попытку сказать, что могу заняться этим и сама.

Я не стала спорить. Коронет прав, если я сейчас это не выясню, не выясню уже никогда. При бешенном темпе моей жизни вряд ли я скоро выберусь в Лазри. И двум моим деятельным родственницам надо бы дать понять, что мною уже нельзя помыкать безнаказанно.

- Я бы хотела остаться в приюте подольше, - только и сказала я. – Проверить, как собрались дети, пообщаться с друзьями.

- Хорошо, - после краткой паузы сказал коронет. – Но фрам Ислуг будет расстроен. Я заеду за вами, когда улажу ваши дела с домом.

В приюте я мигом забыла обо всём. Стоило мне войти, как ко мне со всех сторон кинулись дети.

- Николь! Как долго тебя не было! Чем закончился суд? – слышала я со всех сторон.

Коронет Лигрезо вышел вперёд, и дети смущённо смолкли.

- Суд лишил всех прав Ардину Безье, - сказала я в наступившей тишине. – И сейчас вы можете задать свои вопросы новому владельцу приюта, коронету Лигрезо.

Мгновение дети молчали, а после взорвались радостными криками. Немного прокричавшись, они начали задавать вопросы.

- А это правда, что приют переезжает в Биссару?

- И мы поплывём на настоящем корабле?

- А вы не будете заставлять нас собирать милостыню?

Моих друзей интересовало всё, и они долго не выпускали Лигрезо, пока тот решительно не оборвал детей и сказал, что на остальные вопросы отвечу я.

Некоторое время после ухода коронета мы просто шумно радовались, разговаривали, смеялись. На какие только вопросы мне не пришлось ответить! Но переплюнул всех Фрил.

- Николь, - хитро начал он. – Коронет Лигрезо что, ухаживает за тобой?

- Ты что, дурак?! – зашикали на него девочки. – Он же принц! Ему нельзя жениться на простолюдинке!

Однако при этом девчонки с ожиданием смотрели на меня, и непонятно было, хотят ли они, чтобы я опровергла слухи, или же наоборот, согласилась. Истории о Золушках во все времена были в ходу.

Я улыбнулась.

- Мне ещё рано замуж. И не вздумайте спросить об этом у самого коронета! Уверяю вас, никаких ухаживаний не было и нет!

- Ах, как жаль! – вздохнула конопатая Люсти. – Он такой симпатичный!

Я посмотрела на Дарис, которая сегодня была молчалива.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

- Голова болит, - призналась девочка.

- Давай пройдём в комнату, ты приляжешь, и мы ещё поболтаем?

Следом за нами увязался и Тимто. Пока не вошли остальные, он спросил:

- Николь, как ты думаешь, нам вернут деньги, которые забрала сестра Винавия?

- Думаю, не сразу, - пришлось мне огорчить друзей. – Суд уже вынес решение по приюту, но присвоение чужих денег – отдельная статья, и до её рассмотрения в суде придётся потерпеть. Но ты не расстраивайся, Дарис! – улыбнулась я. – Даже если мы уже уедем, я договорюсь, чтобы ваши с Тимто деньги положили на счёт в банке. А получите уже в Биссаре. Хотя я думаю, что мы сможем найти деньги на ваше лечение ещё раньше, как только прибудем в Биссару.

- На наше лечение? – кажется, из всей фразы, Тимто услышал только это.

- Да, - улыбнулась я мальчику. – Не могу обещать, что получится поправить твою руку, чтобы она стала совсем здоровой, но мы сделаем всё, что только возможно.

- Но у нас нет столько денег, - приуныл Тимто.

- Деньги есть у меня.

Тимто уставился на меня. Дарис тоже насторожилась и повернула ко мне лицо.

- Николь, - тихо сказала она. – Откуда у тебя деньги? Ты не так давно уехала, чтобы внезапно разбогатеть! Неужели твоя пастила даёт такой доход?

- И пастила тоже, - не стала уточнять я, хотя этим двоим я скорее бы рассказала об эльте, чем коронету Лигрезо. – Когда-нибудь я смогу рассказать, что за чудесная история со мной приключилась. Потерпите немного. Главное, что теперь у нас есть деньги на операцию – и тебе, Дарис, и тебе, Тимто.

Друзья, конечно, обрадовались, но радовались осторожно, видимо, не до конца поверив, что я теперь не нуждаюсь в деньгах. Ну ничего, уже очень скоро они убедятся, что я говорила правду. Лишь бы всё удалось!

- Ники, а вы с Беаном тоже будете жить вместе с нами в приюте? – спросил Тимто.

- Нет, Тим, - с сожалением ответила я. – У нас теперь есть дом и опекун, сестра Морея. Я хотела разместить всех вас в нашем доме, но мне не позволили.

- Свой дом? – не поверил Тимто. – Но почему же сестра Морея не позволила принять нас?

Дарис мягко остановила его.

- Сестра Морея тут ни при чём, - сказала девочка. – Николь не позволили взять приютских в свой дом, потому что она теперь фра!

Глаза Тимто широко распахнулись.

- Это что, правда?

Мне не очень хотелось говорить об этом моим друзьям, жизнь которых была такой тяжёлой всё то время, что я жила в тепле и сытости, в кругу своей семьи. Но солгать я не могла.

- Король даровал мне титул, - сказала я.

Глаза Тимто раскрылись ещё шире.

- За золотые рецепты? – недоверчиво произнёс он.

- Не совсем, - улыбнулась я. – Но это секрет, раскрывать который я не имею права.