Один экзорцист хорошо, а два — лучше (СИ) - "Sugumi Kross"

— Что? Нет уж! Я вовсе не намерена попадать туда снова. Я чуть не умерла от страха!

— Майк в порядке, — Рэй забрался на водительское сидение и бросил телефон на щиток. — Не видел и не слышал ничего подозрительного. Я посоветовал ему быть осторожным и сразу звонить, если что-то произойдёт.

— Рэй, может, я поведу, а ты отдохни? — предложил Дани.

— Нет, я не устал.

— А я вижу, что устал, мы уже восемь часов в дороге! Перестань геройствовать и поспи!

— Говорю же, всё нормально. Может, хватит уже опекать меня?

— Это ты меня опекаешь… — Дани замолчал, отвернулся к окну и пробормотал совсем тихо: — Почему ты никогда не разрешаешь хоть немного позаботиться о тебе?

— Потому что мне это не нужно.

Дани вспыхнул, но промолчал. Рэй с преувеличенным вниманием смотрел на дорогу, а мне показалось, что я присутствую при какой-то уж слишком интимной сцене и неловко отвела глаза.

Ей-богу, об этих двоих можно написать крутой любовный роман и получить за него премию. Ещё и фильм снимут, наверное.

К нашему всеобщему удивлению, Рэй снял три комнаты, а не две, как я ожидала, и сразу же удалился в свою, бросив на ходу, чтобы «позвали, если что». Даже ужинать не стал. Дани посмотрел ему вслед нечитаемым взглядом, а потом вздохнул и нацепил на лицо свою обычную улыбку. У меня даже сердце сжалось. Мы поужинали вдвоём, потому что Иму тоже исчез, как только мы выгрузились возле мотеля, но я так и не смогла ничего спросить — Зефирка болтал без умолку, и я просто не решилась вклиниться с настолько интимными темами.

Ночью долго рассматривала потолок своего номера. Думала, сразу усну — так устала, что глаза слипались на ходу. Но стоило улечься, сон слетел напрочь, а в сердце заползла тревога. Вдруг мне опять приснится тот кошмар? Я не хочу. Боюсь до смерти. И того жуткого места, и чёрной тени, которая пыталась сделать со мной что-то ужасное. А больше всего меня пугало то, что это всё приснилось именно мне. Почему? Я не знакома ни с Айрис, ни с Йеном. Вообще никак с ними не связана. Тогда почему я вдруг увидела её?

Страшно. Это уже не весёлое приключение, как казалось поначалу. Теперь мне кажется, что я увязла в дерьме по самое некуда и никогда не выберусь в привычную спокойную жизнь. Блядь, и чего мне дома не сиделось? Идиотка чёртова.

Тревога достигла таких масштабов, что заставляла дёргаться от каждого шороха. Одиночество стало совсем невыносимым, я села в кровати и тихонько позвала:

— Иму? Ты здесь?

Отражение Иму тут же появилось в маленьком зеркале у двери. От этого я тоже подскочила и раздражённо зашипела на него:

— А ты не мог бы так не пугать? Я и без того уже от своей тени шарахаюсь.

— Почему? — удивился он.

— Не знаю. После сегодняшних событий как-то жутко стало.

— Боишься спать?

— Ну… да. Можешь начинать смеяться.

— Не вижу здесь ничего смешного.

Я удивлённо посмотрела на него. Думала, начнёт издеваться, но он оставался совершенно бесстрастным. Что, даже не подъебнёт, что хоррор-писатель, обожающий убивать своих героев, испугался обычного кошмара? Хотя то, что кошмар как раз необычный, и дураку понятно.

— Как думаешь, почему именно я увидела Айрис? Дани тоже спал, и ничего. Мы же даже не знакомы.

— Может быть потому, что в тебе есть сила медиума. Ты сама подсознательно хотела её увидеть, вот и отправила ментальное тело на поиски.

— Нет, я ничего такого не хотела!

— Поэтому и говорю — подсознательно. Спать тебе всё равно придётся. Рано или поздно ты уснёшь, так почему бы не сейчас?

— Как-то не хочется.

Иму посмотрел на меня без улыбки и промолчал. Да что с ним?

— Иму, тебя что-то беспокоит?

Он вышел из зеркала и присел на край кровати.

— Нет. Просто сегодняшняя история вызвала во мне интерес. Почему человеческая женщина настолько тяжело пережила потерю своей пары?

— Потому что очень любила Йена.

— Означает ли это, что любовь на самом деле страшная кара, приносящая страдания, а не светлое чувство, как ты говорила?

— Любовь многогранна. Для кого-то она как весенний лёгкий ветерок, а для иных — сметающий всё ураган. Одним она приносит умиротворение и счастье, другим — только боль.

— И по каким критериям это распределяется?

— Трудно предугадать. Если даже любовь взаимна, не факт, что она не принесёт страданий.

— Разве это не просто химическая реакция организма на подходящего тебе партнёра?

— Зависит от того, как ты её видишь. И на какие чувства способен. Ради любви совершают подвиги и преступления, разрушают государства и создают самые прекрасные произведения искусства. А для кого-то она всего лишь слово.

— Уму непостижимо.

— Её не нужно постигать, просто почувствовать.

— Ты когда-нибудь чувствовала?

Я вздрогнула. Раньше, не задумываясь, ответила бы отрицательно, а сейчас не смогла, хоть и не было совершенно никаких причин. Разве любила кого-нибудь так, чтобы пожертвовать жизнью? Был ли мне кто-то необходим настолько, чтобы чувствовать зависимость? Я подышала немного, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и наконец выдавила:

— Нет.

Иму снова промолчал, задумчиво глядя в стену. Естественно, он не понимает. Оно и к лучшему.

— Можешь поспать. Я буду здесь и разбужу, если что.

— А ты точно не уйдёшь в зеркало? Обещаешь?

Иму скептически приподнял бровь.

— Ладно, я поняла.

Невыносимо захотелось попросить его подержать меня за руку. А лучше лечь рядом и обнять, тогда мне было бы не так страшно. Но, естественно, ему я об этом говорить не собиралась, молча свернулась калачиком под одеялом и честно попыталась заснуть. Иму неподвижно сидел рядом, я могла бы дотронуться до него, стоит только руку протянуть. Но в то же время он был так далеко, что приблизиться становилось совершенно невозможно. Чужой и холодный. Никогда не знаешь, что у него на уме. И всё же в опасных ситуациях почему-то всегда оказывается неподалёку.

Я вздохнула, закрыла глаза и тут же оказалась в знакомом коридоре.

— Нет… нет-нет-нет!!!

Немедленно проснуться! Знаю же, что это сон, почему не могу проснуться?!

— Я туда не пойду, — заявила я, и тут же меня понесло по коридору в комнату с гробом посередине. Сама не поняла, как вошла туда. Значит, не могу контролировать сон, хоть и осознаю, что сплю.

Айрис сидела на том же месте, но на этот раз не плакала.

— Не ищите меня, — тихо сказала она. — Я здесь по своей воле.

— Вы не можете оставаться здесь, это опасно.

— Он не причинит мне вреда. Я должна остаться.

— Он? Йен?

— Тише! — Айрис сильно вздрогнула. — Не произноси имя. Он услышит.

— Тоже мне Воландеморт, — фыркнула я, но тут же осознала, что для шуток совсем не время.

— Прошу, не ищите меня, — повторила Айрис. — Могут погибнуть невинные.

— Где мы? Где находится это место?

— Не ищите…

— Айрис, придите в себя. Раз я здесь, дайте хоть какую-то подсказку.

— Не ищите меня…

Мне стало жутко до нервной дрожи. Айрис была похожа на сломанную куклу. Её лицо исказилось в гримасе боли, ногти впились в ладони.

— Пожалуйста, успокойтесь! Я хочу помочь! Здесь так страшно! Позвольте вас вытащить.

— Я заслужила! — вдруг резко сказала она.

Нужно попробовать вывести её отсюда. Даже если это сон, он явно необычный. Может быть, моя душа действительно перенеслась в какое-то конкретное место, значит это случилось не просто так.

Я подошла к Айрис, трясясь от страха и стараясь не смотреть на гроб. Наклонилась над ней и протянула руку.

— Давайте уйдём. Вы не заслужили такого. Послушайте же!

Но Айрис лишь повторяла и повторяла одну и ту же фразу.

— Почему я здесь? — заорала я, перекрывая её монотонный голос. — Почему именно мне снится этот сон?!

— Вечная любовь, — девушка резко вскинула голову. Лицо её было очень бледным, под глазами залегли глубокие чёрные тени. Но даже так она оставалась красивой. — Береги вечную любовь!