Не мой прекрасный принц (СИ) - Каверана Дана

— Почему же вы с матерью переселились?

Траган немного поддался вперед и, подмигнув, хитро улыбнулся:

— Я расскажу вам, госпожа, старую легенду. Это никто не расскажет здесь потому, что орки вообще не любят вспоминать о таком, слишком уж постыдно. Орки отказались от покровительства предков и стали поклоняться духам природы во времена войны с троллями. Тогда тролли давили численностью, орки проигрывали. Поэтому решили, что предки больше не дают необходимую защиту. И не придумали ничего лучше, чем переметнуться к духам природы. А чтобы доказать свою любовь и веру — начали приносить в жертву своих же детей, — на последних словах кокон золотых нитей на Трагане стал багровым, потянулся гневный шепот тысячи голосов. — Несколько лет подряд оставляли лишь первенцев для продолжения рода. Остальных детей закапывали заживо, топили, душили, сжигали. Особенно неугодны оказались девочки — они не могли стать наследницами, а поэтому сразу же теряли право на жизнь, даже если рождались первыми. Когда война с троллями закончилась, орки наконец-то прозрели, что детей совершенно не осталось. И, что печально, после этого выживают только первенцы. Последующие дети погибают. Кто от болезни, а кто по нелепой случайности. Замечали, госпожа, как Урса бережно относится к малышке Дане? Не отпускает от себя ни на шаг. Она никогда не признается, как и любой из орков. Но все они боятся гнева предков.

Я и не заметила, что во время повествования крепко, до боли сцепила пальцы в замок. От представленной картины кровь стыла в жилах.

Действительно, орки варвары! Собственных детей в угоду каким-то духам! Если происходящая ситуация с деторождением сейчас — гнев предков, то они этого заслужили!

Мы замерли в тишине шепота нитей, каждый думал о своем.

Мне стало понятно многое — почему Траган чувствует себя здесь чужаком, из-за чего орки так не хотят говорить эту правду. И хоть сам Траган считает это чем-то из ряда легенд, но живые нити передо мной говорили об обратном.

Нити… Что это вообще такое? Стараясь не слушать шепот, я протянула ладонь к ближайшей из них, аккуратно дотронулась.

В голове тут же взорвалось тысяча голосов. Пискнув, я безвольной куклой припала к полу, а сознание мое полетело в пустую тьму.

Вспышка!

Смотрю на свои руки — но они не мои. Перед глазами широкие, окропленные кровью ладони. Орочьи.

Нестерпимо пахнет гарью, запах забивает нос и горло, вызывает слезы и тупую, ноющую боль в висках. Вокруг слышно плач, крики боли и тихую брань.

Осматриваюсь, вокруг меня выжженное поле с возведенным алтарем из камня. Все пространство занимают орки — они тянутся широкой полосой к алтарю и хоть я не могу рассмотреть, что там, но догадываясь и от этого ужас вперемешку с гневом клубится где-то под ребрами.

Стремительно рассекая толпу, бегу вперед.

Там, около алтаря стоит шаман, в его руках удавка из кожаного шнура с нанизанными на него фигурками.

— Алвек! — крик царапает мое горло, выбивает из легких воздух.

И кричу я грубым, мужским голосом.

— Граах, — отзывается шаман, поворачиваясь ко мне лицом.

— ГДЕ МОЙ СЫН?!

— Ты знаешь ответ, воин. Твой сын познал великую честь, жизнь его была подарена нашим новым покровителям.

Меня захлестывает иссушающая скорбь, горькая как полынь. И столь же сильная, сжигающая ненависть.

Глазами нахожу в толпе женщину, красивую. Вид у нее бледный, но решительный.

" Дайна, как ты могла отдать его?!" — проносится в голове.

Рука тянется к кинжалу, а мысли лихорадочно мелькают.

Я понимаю, что времени не будет, что после единственного выпада меня сразу же остановят- их больше в несколько раз.

А убить хочу двоих. И жену, и шамана.

Бросаю последний взгляд на жену — она едва сдерживает слезы. Дрянь. Живи теперь с этим.

Быстрым рывком приближаюсь к шаману, занося над ним кинжал.

За спиной слышу крики.

Не важно.

Шаманская кровь брызжет в мое лицо. Скорбь не отступает.

Взрыв.

Траган отчаянно тряс меня, пытаясь привести в сознание.

— Да прекрати ты! — едва выдохнула я, оттирая дрогнувшей рукой испарину со лба.

— Госпожа, вы меня напугали! — искренне выдохнул юноша, постепенно расслабляясь.

Я приподнялась, оглядывая не изменившееся пространство храма. Нити все так же оплетали все вокруг, некоторые трепетав, тянулись ко мне.

Если мне придется перетрогать их все, то я точно сойду с ума!

— Траган, — устало выдохнула я, — пойдем отсюда. Скорее.

Ни слова не говоря, орк схватил меня на руки и поспешил к выходу.

Меня немного потряхивало.

Увиденное было… слишком. Как-то много потрясений меня настигли сегодня — правда Трагана, золотые нити и чужие воспоминания. Что это были воспоминания я даже не сомневалась. И уж точно догадывалась, что это за нити.

Только не понимала, почему я их вижу? Даром ведомства никто из моей семьи отмечен не был. Да и вообще, зачем предкам орков показывать себя человеку?

Устало выдохнув, я прикрыла глаза и опустила голову на плечо Трагана. Надеюсь, что его не смутит необходимость вновь тащить меня на руках. Это становится уже традицией. Пусть несет!

"Скажи им", — доносился до меня шепот со стороны храма.

"Покажи", — вторил второй.

" Приведи", — уже смутно знакомый.

Траган на миг замер, чтобы покачнувшись, начать заваливаться со мной на землю. Боль прошибла спину.

Я распахнула глаза и возмущенно вскрикнула — нас окружили трое неведанных чудовищ, один из них покачивал в лапе грубо выделанную дубинку, которой и огрел Трагана по голове.

— Какая красавица, — хмыкнул один из них, склоняясь надо мной.

Ко мне потянулись уродливые, кривые лапы. Я попыталась оттолкнуть мерзкую тварь, но еще один монстр, подкравшись сзади, успел накинуть мне на голову пыльный мешок.

Я со злостью рассматривала наших похитителей, жалея, что нельзя испепелить силой взгляда.

Когда-то я считала некрасивыми орков. Боже, как же я сильно ошибалась! Орки просто фантастические красавцы по сравнению с ограми!

Мешок с моей головы стянули лишь когда притащили в это убогое подобие шатра — мастерили его из плохо освежеванных шкур, отчего в воздухе стоял тошнотворный запах гниения. Вместо пола — голая земля, залитая кровью и остатками потрохов. Внутри также царил ужасающий беспорядок и грязь — какие-то тушки несчастных животных валялись прямо около подстилки, служившей ложем. Вместо стола — кусок бревна.

Трагана, связанного и с кляпом во рту, бросили в углу, предварительно надавав пинков. Меня же усадили перед бревном, посчитав беззащитной.

Огры были столь же огромны, как и орки. Вот только если орки, несмотря на разворот своих фигур двигались вполне грациозно и легко, то огры передвигались тяжело, грузно. Да и не было у них той красоты мышц, а уж лица и вовсе кроме как мордами не назовешь! Длинные, кривые носы, низкие лбы и выпученные, черные глазенки, на которые безобразными лохмотьями спадали сбившееся в колтуны, сальные волоски. Одежду они не носили — лишь прикрыли интимные места ошметками звериных шкурок.

— Сегодня леди со мной изволит жрать, — самодовольно изрек их предводитель.

— А может мы соизволим леди сожрать? — задал ему вопрос монстр, огревший Трагана.

— Совсем не в себе, Дирк, — вождь отвесил людоеду смачный подзатыльник. — Сначала ее можно повалять, а потом и сожрать.

Когда до меня дошел смысл слова "повалять", то паника почти затопила сознание. Лишь усилием воли удалось не показать перед чудовищами страха.

Предводитель неуклюже присел в кривом, насмешливом поклоне.

— Будешь гостьей у меня.

— А кто ты? — наконец подала я голос.

Говорить с этими существами не хотелось, но стоило потянуть время.

— Меня зовут Грик. Я главный у этих, — он неопределенно махнул когтистой лапой в сторону своих приятелей.