Песнь Кобальта (СИ) - Дюжева Маргарита

Оказавшись в сумраке, она замерла, опасаясь сделать лишний гаг, но тъерды бесцеремонно увлекли ее вперед

***

Вскоре перед ними пещера раскрылась. Темная с низким, давящим сводом. Маленькая меньше ломика их старенького, в котором с тетушкой жили. Со стенами усыпанными маленькими бледно-зелеными огоньками.

А самое страшное, выхода из нее больше не было! Тупик, западня, в которую они угодили. Хотела крикнуть воинам, что возвращаться надо, пока не поздно, пока преследователи не перекрыли путь к отступлению.

Только тъерды, похоже, не озаботились, как она. Дружно к стене направились дальней, где серый валун в человеческий рост стоял. Она даже опомниться не успела, как Раш пропал из поля зрения. Просто исчез.

Встрепенулась испуганно и тут же услыхала голос, откуда-то из-за каменной стены

— Все чисто.

Подойдя ближе, увидела, что за валуном трещина в скале, которую и не найдешь, если не будешь знать, что есть она.

— Я первый иду, — голова Рана показалась из разлома. Только тут Дэни заметила, как глаза у него голубым искрятся, да переливаются. Как и у второго воина, что стоял чуть в стороне, — девчонка за мной, Стеф, ты замыкаешь. Сколько у нас времени?

— Полчаса, максимум.

— Мало, но лучше чем ничего. По ущелью час пробираться.

— Там узко, путь извилистый, толпой не нападут, и лучники бесполезны.

— Справимся, — не смотря на их плачевное положение, на то что оба воина в крови были, в ранах жутких, голос предводителя был спокоен. Дэни позавидовала его выдержке. Ее саму трясло так, что зуб на зуб не попадал.

— Паучья Расселина на верхнюю террасу выведет, там до границы Вар'шааны рукой подать. Мили полторы открытого пространства, — размышлял Раш, потирая пятерней бычью шею. В тусклом свете самодельного факела выглядели тъерды ужасно. Кровь запеклась на руках, лице. У одного на груди темное пятно, медленно увеличивающееся в размерах, у другого в прореху рубахи развороченный бок выглядывал. Дэниэль не могла понять, как они вообще на ногах стоят. Где берут силы, чтобы продолжать двигаться, идти к своей цели. Любой другой давно без чувств бы пал, а эти даже от боли не морщатся

— Придется бежать.

— Придется. Главное границу пересечь, а там нас встретят. Все, выдвигаемся.

Больше не проронив ни слова, скрылся в темноте.

— Вперед, — нетерпеливо подтолкнул ее Стэф и двинулся следом.

Пробравшись в разлом каменный, оказалась она в узком проходе. Таком, что руки в стороны не расставишь. Воинам местами приходилось боком протискиваться.

Черные, чуть влажные стены взмывали ввысь, и где-то там, на недостижимой высоте, пробивались лучи солнечные, тускло озаряя путь мрачный.

Дорога вихляла из стороны в сторону, так что Дэниэль то и дело теряла из вида впереди идущего.

Страшно до невозможности. Ей спокойнее было в лесу темном, в чаще беспросветной, чем в каменном мешке, давящем своей безнадежной мрачностью. Хотелось кричать и бежать прочь, но другого пути не было. Впереди Раш, сзади Стеф. Бежать некуда. Да и не зачем.

Она только успевала ноги переставлять, пытаясь успеть за израненным воином, что шел вперед, не оборачиваясь.

Где-то над головой рев раздался, заставив вздрогнуть. Драконы лютовали, искали их, не понимая куда беглецы подевались.

А они стояли, прижимаясь к стенам и затаив дыхание. Ждали, когда ящеры улетят.

Вскоре все стихло, и троица продолжила путь извилистый.

Дэниэль поморщилась, заметив, что в тех местах, где Раш стен касался, кровавые мазки оставались. Откуда у него столько сил? Почему не падает? Наоборот, казалось, что чем ближе к цели, тем бодрее походка становится, тверже да уверенней, словно подпитывает что-то его, силу вливает.

Ей уже казалось, что вся ее жизнь прошла в этом темном каменном лабиринте, среди удушливого воздуха и тусклого света. Это место словно силы из нее вытягивало, давило, лишая последних крупиц надежды измученной.

И когда уже думала, что хуже быть не может, что с ума сойдет от тоски и страха, сзади раздались раскатистые крики, что до них донесло эхо равнодушное.

Преследователи обнаружили тайный проход и бросились за ними в погоню, петляя по узкому каменному коридору.

Раш тоже прибавил ходу, переходя с быстрого шага на бег. Дэни следом за ним чувствуя, что еще немного и просто упадет замертво, не в силах пошевелить измученным телом. Не могла она наравне с воинами двигаться вперед. Спотыкалась постоянно, дыхание теряла. Так хотелось сесть на холодный каменный пол, обхватить себя руками и зарыдать в голос. Потому что устала, измучилась и не видела впереди ничего хорошего.

Словно почувствовав, что она готова сдаться, исполинский тъерд схватил ее за руку. Хрупкая ладошка утонула в его большой горячей пятерне. Потянул за собой, ни слова не говоря, и не оборачиваясь. И она бежала следом, даже не думая, ни вырываться, не спорить с ним.

Преследователи полны сил были и неумолимо их нагоняли. Все ближе и ближе раздавались голоса страшные. Все меньше и меньше верила Дэниэль в то, что удастся им живыми выбраться их каменной расселины.

И когда после очередного поворота выскочили на залитую солнечным светом равнину, притаившуюся меж каменных утесов, не смогла сдержать крика удивленного.

Перед ними простиралась широкая природная терраса, над которой ветер тысячелетиями трудился. Сочная зелень, мягким ковром покрывала щемлю, слева обрыв темное ущелье, а вдали столбовые камни стояли, обозначая границы Вар'шааны.

Голоса, доносившиеся из ущелья за их спинами, все громче становились, не ровен час преследователи настигнут их!

Девушка чуть дышала от бега непрерывного, да и тъерды на пределе своей выносливости были. При свете солнца еще хуже выглядели они. Бледные, губы синью тронуты, кровь везде, раны страшные.

Стеф вскинул взгляд к небу, прислушался:

— Драконы не так далеко, за этой вершиной.

— Успеем? — хрипло прошептал Раш, снимая с себя сумку походную и отбрасывая ее в сторону.

— Не знаю. Времени нет, пошли. Нас уже ждут.

Не сговариваясь, подхватили обессилившую Дэни под руки, и бросились вперед. Как могла, бежала она, но по большей части тащили они ее, едва давая ногами к земле прикасаться.

Бежали не оглядываясь. Даже когда позади крики раздались преследователей, выскочивших из разлома на террасу, только пригнулись сильнее, чтоб от стрел летящих вслед, уклоняться. Даже когда рев оглушительный раздался, да не один, а на семь разных голосов.

Еще никогда в жизни Дэни не чувствовала такого страха. Казалось, что все вокруг смешалось в огромный ком, грозивший раздавить беглецов мощью неимоверной.

Столбовые камни приближались. И только тут Дэни смогла разглядеть одинокую фигуру рядом с ними.

Это он их ждет? Один? Мысленно застонала от отчаяния. Что может сделать один человек против своры драконов и взвода солдат?

Голоса все громче становились, преследовали, понимая, что добыча улизнуть может, припустили за ними пуще прежнего. Стрелы градом летели, а из-за утеса горного вынырнули один за другим драконы разъяренные.

Волной жара опалило, донося отголоски драконьего пламени. Дэниэль испуганно охнула, а спутники ее неутомимые наоборот ходу прибавили, рвались к цели своей, как псы дикие.

Не заметила, как к границе подлетели — выжженной серой полосе: на которой ни единой травины не росло.

Человек, что ждал их, угрюмо наблюдая за погоней, мазнул по ней глазищами синими: едва переступила границу. От взгляда сумрачного ухнуло внутри все, словно со скалы сбросили. Съежилась вся, как птенец желторотый, втягивая шею в плечи.

Не замедляя хода, тащили тьерды ее дальше к столбовым камням. Не церемонясь, затолкнули за один из них, и встали рядом, телами своими прикрывая.

А синеглазый, не дрогнув, перед границей остался, наблюдая за приближением своры золотых.

Чужие воины шаг замедлили, заметив, что добыча ускользнула на территорию вражескую. Потом и вовсе остановились, подозрительно глядя на человека в темных одеждах, что, сложив руки на груди, смотрел на них, не скрываясь.