Электрическое тело (ЛП) - Рэвис Бет
— Ладно, — говорит она. — Я свяжусь со строителями прямо сейчас… Если им не удастся заделать дыру, они, по крайней мере, обезопасят её для вас. Разве что, ты не…?
— Я не оставлю маму, — говорю я.
— Нет, я имела ввиду, ты могла бы остаться у меня. А твоя мама… Может, ей лучше обратиться в больницу… Нет, не в больницу. Сейчас это будет сумасшествием, лучше не показывать им твою маму. Я могу позвать Доктора Симпа, организовать специальную встречу в его частной лаборатории…
— Мы никуда не пойдём, — повторяю я. — И я уже вызвала Доктора Симпа.
— Я найму сиделку. Настоящую, — добавляет она, встретив мой взгляд. — Больше никаких андроидов.
— Кто это сделал? — говорю я. Впервые в моём голосе появляются эмоции. — Это были террористы? — или это был Джек Тайлер? Я едва не задаю этот вопрос, но слова не хотят слетать с языка.
Мисс Уайт хмурится.
— Похоже на то.
«Спокойствие познаётся в свободе». Вот, что сказал Роузи перед взрывом. Могло ли это иметь какое-то отношение к происшествию на базе Умиротворения? Не знаю, смогла бы я увидеть связь, если бы Представитель Беллес не подсказал раньше, но мне кажется, слишком много совпадений для случайности.
Глаза Мисс Уайт немного округляются.
— Ты уже видела новости? — спрашивает она.
Я молча качаю головой, уже поднеся руку, чтобы вызвать страницу отчёта на наруче.
Мисс Уайт останавливает меня.
— Премьер Министр Янг объявила, что у террористов, возможно, связи с лунными колониями, у них даже могут быть предатели на лунной базе. Она подключила исследователей, чтобы они изучили происшествие на базе Умиротворения, и она верит, что эта атака была осуществлена той же группой террористов, что были причиной смерти колонистов на протяжении всех этих лет.
Я опускаю руки и удивленно отступаю назад.
— Что? — спрашивает Мисс Уайт озадаченно.
— Я была с Представителем Беллесом прямо перед атакой, — говорю я, прекрасно зная, что ей это известно, — и он упомянул это происшествие. Сказал, что авария произошла по вине андроидов.
Мисс Уайт прищуривается.
— Я расскажу об этом ПМ Янг. Очень подозрительно, что он заговорил об этом сейчас, прямо перед нападением…
Я киваю, соглашаясь с ней.
— Возможно, Беллес уже присоединился к террористам. Что, если подобная ложь и заставила его перейти на их сторону.
— Возможно, — медленно говорю я, вспоминая, каким напуганным выглядел представитель.
Мисс Уайт вздыхает, опускаясь на стул у стола.
— Кто знает? Это мог быть всего лишь трюк, чтобы отвлечь правительство от большей проблемы, или…
— Это был не просто трюк! — вскрикиваю я, голос подскочил куда выше, чем я рассчитывала. Но вместо того, чтобы испугаться, лицо Мисс Уайт расплывается в симпатии и одобрении.
— Ты права, — просто говорит она. — Это — война.
Глава 26
Пока мисс Уайт помогает маме настроить новую сиделку, я ухожу в свою спальню, и, прежде, чем свалиться на кровать, предварительно включаю новости. У меня перед глазами всплывает множество новостей об атаке андроидов, но я уже слышала всё это или же догадалась: неизвестные организовали террористическую атаку. Единственна новость — точное число: 104. Погибло сто четыре человека. В основном государственные служащие, но среди них была восьмилетняя девочка. Как призёр конкурса по изобразительному искусству, она вместе с мамой направлялась к Триумфальным Башням, чтобы встретиться с Премьер Министром.
Сто четыре.
Я судорожно вздыхаю и убавляю на мгновенье новости.
— Найти: предпосылки террористического акта с андроидами, — диктую я. Когда наруч посылает информацию в глаза — зрение заволакивает дымкой. Через секунду в моей голове образуется полукруг из парящих иконок или, по крайней мере, мне так кажется. Я фокусируюсь на различных иконках, вчитываюсь в текст и прослушиваю отчёты, но здесь лишь теории, далекие от истины.
Может быть, ответов там и нет вовсе. Может, их там никогда и не будет.
В большинстве новостей ссылаются на речь Премьер Министра Янг, которая предполагала, что террористы начали действовать ещё во времена катастрофы на базе Успокоения. Когда же я пытаюсь найти что-либо о потерпевшей неудачу колонии, почти всё, что я читаю, уже адаптированно под новую информацию.
Отчаяние охватывает меня.
Я прижимаю подушку к груди, заглушая новые программы, и остаюсь одна в темноте, соответствующей моим чувствам.
— Я так хочу, чтобы ты был рядом, — шепчу я, плотно закрывая глаза и вспоминая папу из моей галлюцинации.
Я снова слышу его голос, так отчётливо, и меня пугает то, что я могу попасть в очередную галлюцинацию. Может быть это то, чего я действительно хочу? Если я могу увидеть его только в бреду, стоит ли пытаться оставаться в своём уме?
Когда я открываю глаза, его там нет.
Конечно же, его нет.
Вздыхая, я возвращаю страничку новостей. Все они твердят об одном и том же, и вскоре я улавливаю принцип. Все государственные каналы сначала сообщают об общем ущербе, повторяя то число — сто четыре смерти — снова и снова. А затем крупным планом показывают пострадавшую маленькую девочку. Они говорят что-то вроде: «Хотела стать доктором» и «Её любимым цветом был розовый», а затем они все упоминают, что девочка в ярко-розовом платье шла на встречу с Премьер Министром — как призёр, за нарисованный флаг, на котором символично отражались колонии — но она погибла на площади вместе с мамой, так и не успев дойти до Министерства. Всё это — хорошо приукрашенное сочинение, написанное для того, чтобы растрогать неравнодушных, и мне тошно от мысли, что их тщательно спланированные манипуляции опутали и меня.
Я увеличиваю изображение маленькой девочки настолько сильно, что кажется, будто она стоит прямо передо мной в комнате.
Моё сердце замирает.
Я знаю её.
Мой интерфейс быстро обрабатывает информацию, пока я просматриваю историю Представителя Беллеса. Совсем скоро я нахожу то, что искала. Семейную фотографию. В грёзах, когда я шпионила за Беллесом, я видела его наихудший кошмар, его величайший страх. Двое детей — жертвы войны, мёртвые у его ног. И я видела его младшую дочь, сегодня и раньше, смеявшуюся и игравшую с представителем, перед тем, как потеряла сознание.
До того, как она погибла во взрыве с андроидами.
Я прочитываю ту малость, которую нашёл интерфейс. Её звали Эстелла Беллес, и ей было восемь. Я продолжаю изучать фотографию. Теперь я узнаю в женщине из новостных статей её маму — ещё одну жертву взрывов. Беллес и его сын Маркос — тощий мальчик приблизительно пятнадцати лет. Они единственные из семьи, кто остались в живых.
В новостях Эстелла одета в ярко-розовое платье с шоколадным пятном на передничке. Её сфотографировали в полоборота.
«Невинная жертва террористической атаки,»- гласят заголовки.
Это не просто фото девочки, идущей к Триумфальным Башням. Это дочь Представителя. Она не ходила на встречу с Премьер Министром — она шла к своему отцу. И они покидали здание, а не подходили, когда я шла мимо них, значит, у них было достаточно времени на побег. И единственное фото в новостях показывает, как она кружилась, задолго до атаки.
Потому… Потому что у них нет других фотографий. Я закрываю глаза и пытаюсь восстановить в памяти площадь до того момента, когда произошел взрыв. Маленькой девочки там точно не было.
Я сворачиваю новости, и пытаюсь осмыслить все на свежую голову. Если смерть Эстеллы Беллес не была несчастным случаем, это наверняка было убийством. ПМ Янг знала, что Представитель Беллес планировал восстание и, вероятно, уже сотрудничал с террористами. У них не было причин убивать его семью… но, возможно, были у ПМ Янг.
Вздрагиваю при мысли об этом и обхватываю себя руками. Готова ли я обвинить государство в убийстве Белесс, а не террористов? Следовательно, государство использовало террористическую атаку, чтобы скрыть спланированное ими убийство двух невинных людей, включая ребёнка… или же взрыв андроидов изначально был подстроен самим государством.
